Клан Гамбино. Новое поколение мафии - Борис Винокур

В первый день уголовного процесса прокурор Джиакалони предупредила членов жюри присяжных о том, что большинство свидетелей были, как она сказала, «страшными, ужасными людьми». Вот лишь некоторые из них.

Джеймс Кардинали — распространитель наркотиков. Убийца пяти человек, в чем он и сознался во время судебного процесса. Был приговорен всего лишь к десяти годам тюремного заключения, поскольку дал согласие быть свидетелем уголовного процесса на стороне обвинения. Его под усиленной охраной ежедневно привозили из тюрьмы в зал заседания федерального суда Нью-Йорка.

Сальваторе Полиси — наркодилер, грабитель банков, автоугонщик. Он был арестован и осужден за участие в краже автомобилей, но потом освобожден взамен на согласие дать показания против Готти.

Доминик Лофаро — наркодилер, убивший трех человек. Он отбыл тюремный срок, а затем изъявил желание быть свидетелем на стороне защиты Джона Готти.

Мэтью Трэйнор — наркодилер, грабитель банков, профессиональный аферист, специализирующийся на подделке банковских документов. Одно время был информатором ФБР. Близкий друг Джона Готти. С начала процесса — свидетель обвинения, потом неожиданно решивший выступать на стороне защиты.

В процессе свидетельских показаний определились группы свидетелей обвинения и защиты. Потом начались перекрестные допросы.

Первым свидетелем перекрестного допроса стал Сальваторе Полиси. Начала Диана Джиакалони.

«ДЖИАКАЛОНИ. Где вы познакомились с подсудимым?

 ПОЛИСИ. В клубе.

 ДЖИАКАЛОНИ. В каком клубе?

 ПОЛИСИ. В клубе Фрэнка Синатры.

 ДЖИАКАЛОНИ. Там можно было хорошо проводить время?

 ПОЛИСИ. О да! Там был прекрасный джаз. Там пел Синатра.

 ДЖИАКАЛОНИ. И все?

 ПОЛИСИ. Нет, не все.

 ДЖИАКАЛОНИ. Что еще?»

После этого вопроса Сальваторе Полиси, занимавшийся автоугонами под руководством Джона Готти, подробно рассказал о том, что подсудимый и другие мафиози приходили не для того, чтобы слушать песни Фрэнка Синатры, а чтобы оговаривать дальнейшие действия. По словам Полиси, Джон Готти, кроме автоугонов и рэкета, руководил нелегальной карточной игрой в тайных клубах Нью-Йорка.

Потом к допросу свидетеля приступил Брюс Катлер. Его задачей было свести на нет все показания этого свидетеля. Адвокат решил вызвать у жюри присяжных отвращение к Сальваторе Полиси, опозорить его и доказать, что для этого человека легче плюнуть, чем сказать хотя бы слово правды. В начале допроса Брюс Катлер вынудил Сальваторе Полиси признать тот факт, что он освобожден из тюрьмы взамен обещания стать свидетелем обвинения. Потом Брюс Катлер перешел к очень неудобным для свидетеля вопросам.

«КАТЛЕР. Мистер Полиси! Сколько раз вы врали за свою жизнь?

 ПОЛИСИ. Я никогда не подсчитывал.

 КАТЛЕР. Мистер Полиси! Вы занимались продажей наркотиков? Это правда?

 ПОЛИСИ. Да.

 КАТЛЕР. Сколько продали?

 ПОЛИСИ. Понятия не имею.

 КАТЛЕР. Мистер Полиси! Сколько денег за свою жизнь вы похитили в банках?

 ПОЛИСИ. Миллионы долларов.

 КАТЛЕР. Подделывали документы, подписи. Так?

 ПОЛИСИ. Это не имеет значения.

 КАТЛЕР. Скольких людей вы избили за свою жизнь?

 ПОЛИСИ. Много».

Следующие вопросы адвоката касались его личной жизни, тех ее сторон, которые ранее не обсуждались прокурорами и адвокатами во время слушания его предыдущего уголовного процесса.

«КАТЛЕР. За время вашей службы в клубе певца Фрэнка Синатры у вас были две пятнадцатилетние девочки, выполнявшие работу проституток. Они завлекали в этот клуб клиентуру. Они же развлекали посетителей этого клуба. Мистер Полиси, это правда?

 ПОЛИСИ. Не совсем так.

 КАТЛЕР. Что значит — не совсем так? Не совсем — это как? Мистер Полиси! Вы ведь знали Барбару, да не только ее… В недавние годы, когда вы занимались продажей наркотиков… Вспомните, вы избивали ее, принуждая к сексу с вами… Вы расплачивались с ней наркотиками. Сэр! Это правда?

 ПОЛИСИ. Нет.

 КАТЛЕР. А вы принуждали вашу жену участвовать вместе с вами в наркобизнесе? Говорят, что так оно и было?

 ПОЛИСИ. Нет. Этого никогда не было.

 КАТЛЕР. Вы принуждали вашу жену быть там, где вы находились с вашими друзьями?

 ПОЛИСИ. Не понимаю, о чем вы говорите.

 КАТЛЕР. Там, где вы проводили время с участием Барбары.

 ПОЛИСИ. Нет.

 КАТЛЕР. Мистер Полиси! Вы фотографировали вашу жену, когда она по вашему требованию совершала половой акт с посторонним мужчиной? Сэр! Это правда?

 ПОЛИСИ. Не совсем так.

 КАТЛЕР. Опять не совсем так. Когда вы будете говорить правду?

 ПОЛИСИ. Я всегда говорю правду».

 «КАТЛЕР. Во Флориде вы убили пять наркодилеров. Это правда?

 КАРДИНАЛИ. Правда.

 КАТЛЕР. Почему вы дали согласие участвовать в этом процессе на стороне обвинения?

 КАРДИНАЛИ. Чтобы сохранить свою… задницу…

 КАТЛЕР. Всего лишь?

 КАРДИНАЛИ. Да.

 КАТЛЕР. Ну а все-таки, в чем причина ваших показаний против моего подзащитного Джона Готти?

 КАРДИНАЛИ. Я же вам сказал.

 КАТЛЕР. Вы мне ничего не сказали.

 КАРДИНАЛИ. Я же вам сказал… для того чтобы сохранить свою задницу. Для того чтобы мне скостили срок.

 КАТЛЕР. Что? Сэр! Вы это обещали госпоже Джиакалони?

 КАРДИНАЛИ. Да.

 КАТЛЕР. Значит, она больше ничего не выдумывает, она больше не врет. Так?

 КАРДИНАЛИ. Так».

Неожиданно судья Юджин Никерсон впервые за время этого уголовного процесса вскипел. Он даже привстал со своего кресла и взволнованным голосом произнес в сторону Брюса Катлера: «Пожалуйста, прекратите ваш комментарий. Пожалуйста, снизьте тон!»

В судебном зале воцарилась мертвая тишина. Впервые более чем за три месяца открытых слушаний Юджин Никерсон потерял спокойствие. Он еще раз требовательно повторил: «Пожалуйста, прошу вас, снизьте тон! Успокойтесь». Но Джон Готти не смог сдержаться, вскочил со своего места и стал обвинять прокурора Диану Джиакалони в постоянном вранье. А потом, указав пальцем на свидетеля Джеймса Кардинали, крикнул на весь зал: «Она старается защитить этого убийцу. Она и есть убийца, эта…» И он грязно выругался. В тот миг свидетель Джеймс Кардинали вдруг, глядя на Джона Готти, к удивлению всех, произнес: «Он самый прекрасный человек, которого я знал за всю свою жизнь».