Клановое фэнтези. Руны Возмездия - Константин Игнатов

И судейская коллегия в полном составе, и зрители разбрелись по полю, как слепцы. Они наталкивались друг на друга, отскакивали один от другого, словно бильярдные шары, спотыкались, двигались на ощупь; кого-то искали, звали на помощь, что-то кричали, ревели. Но тщетно. Над ареной царила полнейшая, зловещая тишина. Ни один шорох не колыхнул воздух в окружающем пространстве. Ведь пустота, как известно, не проводит звуковую волну. Объемной, стопроцентной материальностью обладал лишь виновник переполоха – Носитель. Только его шаги приглушенным эхом отражались от стен огромного сооружения. Но их никто не слышал и не видел во всей вселенной.

Кирилл, не спеша, подошел к одному из воинов, блуждающих у самого края арены, вытащил у него из-за пояса нож. Затем нашел в хороводе ослепших, оглохших людей милого здоровенного соперника. Кстати, сделать это было проще простого, т. к. мощный лесной житель возвышался над толпой как минимум на голову. Недаром соотечественники окрестили его Большим Медведем. Больше не бывает. Лекарь схватил бойца за шкирку. Тот безвольно повиновался, замер, словно в ожидании экзекуции. И она не замедлила последовать… Летописец нагнулся, закатил на левой ноге противника штанину. Первоначально Киря хотел хладнокровно, как хирург, перерезать бойцу сухожилья с обратной стороны коленки. Но затем Волхв подумал, что опускаться до подленького членовредительства недостойно гордого звания Носителя. Кирилл со злостью воткнул нож в землю, снял с себя ремень, наложил гиганту на ногу жгут. Ремень плотными кольцами пережал гипертрофированную мышцу тяжеловеса. Лекарь напрягся изо всех сил, потянул за концы жгута, чтобы полностью остановить кровоток в перехваченной конечности. Через несколько минут нога громилы посинела. Кровь там окончательно застоялась. Следовательно, когда заклятие прекратит свое действие, противник какое-то время не сможет опираться на затекшую конечность. Этого вполне достаточно. Кирилл нагнулся, снял ремень. На коже «пациента» остался глубокий, вдавленный след, будто колея от перегруженной телеги на зеленом поле. Верзила, вопреки здравому смыслу, не завалился навзничь, а продолжал всё так же смирненько стоять на своем месте. Дело в том, что пустота позволяла сохранять равновесие и с поврежденными ногами. Вес в ней терял свой физический смысл, нисколько не довлел над грузным телом. Летописец с удовлетворением хмыкнул, откатил широкую штанину противника обратно, сделал всё, как было.

Кому-то может показаться, что Кирилл поступил нечестно или, по меньшей мере, неблагородно – воспользовался явным преимуществом в сфере магии над соперником. Как сказать, как сказать… Всё в этом мире относительно… А разве честно выставлять на бойцовской арене друг против друга людей, которые заведомо относятся к разным весовым категориям? Соперник Кирилла был массивней его на порядок! Это то же самое, что маленькому, слабенькому мальчику меряться силами со взрослым дядей спортивного телосложения. Это честно, справедливо, объективно?.. Говоря по совести, иного выхода у Волхва просто не оставалось. Да и гладиаторский бой – не детская игра. У каждого в нем свое оружие. Лесной верзила, например, лучше владел копьем, а Киря, к счастью, – магией.

Закончив с «профилактической процедурой», Лекарь мысленно проник в индивидуальный кокон изолированности, окружающий копьеносца, и развеял внутри его гипнотическую пси-субстанцию, подавляющую волю. Тем самым внушил противнику мысль о поражении. Субстанция будет действовать минут двадцать с момента, когда здоровяк очнется. Больше и не нужно. За это время Киря надеялся с ним покончить. Отлично.

Для полной гарантии успеха летописец решил подстраховаться чисто физически, дедовским способом. Кирилл потянулся к копью противника.

– Разрешите, – вежливо попросил Лекарь.

Детина тупо подчинился – отдал оружие.

– Спасибо.

Кирилл взял бойцовский снаряд, несколько раз смачно ударил древком по каждому бицепсу верзилы. Болевой шок, сковывающий мышцы, продлится после «оттаивания» в пределах десяти-пятнадцати секунд. Вполне достаточно.

Всё. Порядок. Обработка спарринг-партнера завершена.

Летописец выпрямился. В этот момент на него, как незрячий котенок, натолкнулся один из членов судейской коллегии. Кирилл с силой схватил наглеца за ухо, будто провинившегося пакостного мальчугана, назидательно скрутил ушную раковину в трубочку; затем повернул обратно тем движением, которым проворачивают ключ в двери. Но этого Кириллу показалось мало. Парень еще дважды повторил упражнение для разминки пальцев, будто замок в невидимой двери заел и никак не хотел открываться. После этого Лекарь громко крикнул прямо в перепонку уважаемому судье:

– Летописец выиграл! Чистая победа!

Очумевший арбитр боли в области уха, естественно, не чувствовал (пока), так же, как и не слышал Кирилла. Не слышал в прямом, обыденном смысле. Но на уровне подсознания выкрикнутая фраза «Летописец выиграл! Чистая победа!» отложилась у него в качестве непререкаемой команды, обязательного руководства к действию.

Дабы закрепить грядущий успех, ту же самую процедуру – сеанс умственного внушения – Киря поочередно провел со всеми членами жюри. Но к верховному арбитру проявил должное уважение – не стал теребить его за ухо и дико в него орать, а скромно наклонился к самому виску степенного мужчины, тихо в него прошептал:

– Ах, какой молодец этот летописец! Какая выправка, какая техника! Прелесть.

Заключительным аккордом Волхв решил «подзарядить» и подсознание публики. Кирилл громко похлопал в ладоши, как бы говоря: «Внимание, внимание!!!» Затем несколько раз зычно выкрикнул:

– Летописец! Летописец!

Блуждающие вокруг в царстве кривых зеркал люди не ответили магу не единым восклицанием. Но он-то знал: всё, что надо, зрители четко уяснили.

Хорошенькое представление!

Волхв еще немного повременил, оглядываясь по сторонам: как бы чего не упустить. Но вроде бы всё предусмотрел. Хорошо.

– По местам, – властно выкрикнул Носитель.

И «Стылый Вдох» прекратил свое существование.

Финал заклятия выглядел не менее грандиозно, чем его старт. Невидимая сила подхватила людей и предметы, закружила, завертела, приподняла над землей, в мгновение ока расставила по своим местам. Нож воина одним махом выскользнул из-под ног Кирилла, метнулся к своему хозяину. Киря даже испугался. Однако тесак воткнулся точно туда, откуда Лекарь его вытащил – за пояс воину, словно не покидал ножен. Кстати, Носитель не явился исключением из общей массы. Изречение «По местам» утянуло в исходную позицию и его самого.

Как только тела и предметы заняли те же самые положения, что и до вступления в силу заклятия, люди вновь вернулись в свой мир, где, к счастью, всё обстояло по-старому. Ведь времени-то здесь, в реальности, прошло всего ничего – в буквальном смысле. Участники магического действа выпрыгнули из замкнутого пузыря Стылого Вдоха в тот же миг, что и нырнули туда – практически одновременно. Стоит ли говорить, что о минутах, проведенных в пустоте, никто ничего не помнил. Кроме, разумеется, Носителя.

Кирилл сходу резким махом ноги ударил противника под колено. Тот покачнулся. Опорная конечность подломилась. Гигант не удержался, завалился наземь. Волхв уперся острием копья в горло противнику. Но убивать не стал, – знал, поражение несчастному зачтут и так. Ведь недаром же он старался…

Трибуны бешено взревели в неистовом восторге:

– Летописец! Летописец!

Все члены жюри также разом подскочили с богатых пышных кресел, дружным хором единодушно выкрикнули:

– Летописец! Чистая победа!

При этом у каждого из них почему-то покраснело левое или правое ухо, наверное, с азарта… Пожалуй, один лишь верховный судья сохранил хладнокровие и равновесие. Он примерно с полминуты помолчал, словно играя у публики на нервах, потом сдержанно кивнул головой в знак согласия с выводами коллег. Чистая победа!

Публика поддержала решение судей овацией.

Волхв учтиво поклонился сначала жюри, затем трибунам (не выпуская из правой руки копья), послал грациозный воздушный поцелуй наиболее пылким почитательницам своего бойцовского таланта, которые стоя аплодировали герою дня в первых зрительских рядах. После чего кинул победоносный взгляд на противника. Поверженный лесной гигант беспомощно валялся в ногах у служителя чернил. Острый наконечник копья упирался Большому Медведю в горло. Подточенная коварным заклятием воля напрочь покинула проводника. Движения сковывались апатией и безразличием.

Алчные трибуны дико орали:

– Убей его!

– Добей!

– Не медли!

Зрители возбужденно тыкали большим пальцем вниз: «Смерть, смерть, смерть!»

– Убей!

Стоило летописцу сделать одно движение, и шаман – труп.

Но, видно, не родились гладиаторами ни деревенский волхв по имени Кирилл, ни придворный мастер каллиграфии. В решающий момент рука офицера дрогнула. Лекарь – человек по натуре мягкий, незлобивый – со всей силой ощутил отвращение к убийству. Да и кому, как ни практикующему магу-знахарю, знать истинную цену жизни? Летописец брезгливо отбросил свое копье в сторону, отошел на несколько шагов от противника, тщательно отряхнул ладони, будто только что держал в них какую-то гадость.