«Пятая колонна» Российской империи. От масонов до революционеров - Валерий Шамбаров

В Стокгольме «отмывкой» золота занимался Олаф Ашберг — тот самый владелец перевалочного «Ниа-банка», через которого при подготовке революции перекачивались деньги для большевиков. А компаньоном у него стал Абрам Животовский, дядюшка Троцкого. Теперь Ашберг предлагал всем желающим «неограниченное количество русского золота». В Швеции золото переплавлялось и шло в другие страны с новыми клеймами. Директор шведского монетного двора заявлял, что с 1 января по 22 апреля 1921 г. было переплавлено 70 тонн золота. Основная часть направлялась затем в Америку. Газета «Нью-Йорк таймс» выносила на первую полосу заголовок «Золотой потоп в пробирной палате», отмечая, что за восемь месяцев 1921 г. США импортировали золота на 460 млн долл… Из них в сейфах банка «Кун и Лоеб» осело 102,9 млн (по нынешнему курсу — более 4 млрд). Мощности пробирной палаты с переплавкой такого количества не справлялись, часть золота стали направлять в Сан-Франциско.

В результате только по одному «паровозному заказу» за рубеж ушло до четверти российского золотого запаса. Но действовали и другие схемы. Журналист и шпион Джон Рид был в марте 1920 г. задержан в Финляндии с чемоданчиком бриллиантов. «Нью-Йорк таймс» сообщала, что 29 апреля 1921 г. в Париж прибыло советское золото на сумму 10 млн долл., которое является «первой из нескольких партий, согласно контракту, подписанному в Москве французской делегацией». По этому контракту, возможно, партия была и первой, но в целом не первой. Еще раньше газета «Интернасьональ» информировала о поставках во Францию 200 ящиков золота на 50 млн долл. Так что западные банкиры, финансировавшие русскую революцию, в накладе не остались. Сейчас большевики расплачивались с кредиторами, и вложения давали невиданный навар.

Ну а в целом планы западной «закулисы» были выполнены. Россия лежала в руинах, потеряла значительную часть своих территорий. В 1917–1921 гг. в боях, от эпидемий, голода, террора погибло 14–15 млн человек. К этой страшной цифре нужно добавить жертвы голода в 1921–1922 гг., унесшего 5–6 млн жизней. Только погибшими Россия потеряла 12–13 % своего населения. Не считая подорвавших здоровье, раненых, искалеченных. И морально искалеченных. Первоклассные до революции промышленность и транспорт были разрушены.

Конечно же, в выигрыше остались отнюдь не рабочие и крестьяне. В первую очередь выиграли западные олигархи и правительства. Они сокрушили главную свою конкурентку на международной политической арене, в мировой экономике и торговле. Они наживались на вывозе из России золота, произведений искусства, сырья, зерна. Еще один колоссальный поток ценностей выплеснулся на Запад в 1922–1923 гг., после разгрома и ограбления православной церкви. Американский историк Р. Спенс пришел к выводу: «Мы можем сказать, что русская революция сопровождалась самым грандиозным хищением в истории. Миллионы и миллионы долларов в золоте и других ценностях исчезли. Другие деньги и средства были тайно перемещены из одних мест в другие».

Мало того, в 1920-х гг. американские и британские бизнесмены вовсю ринулись расхватывать советские рынки, экономику, им раздавали в концессии промышленные предприятия, богатейшие месторождения полезных ископаемых. Троцкий в 1921 г. открыто заявлял: «Что нам здесь нужно, так это организатор наподобие Бернарда Баруха». Для более удобного проворачивания финансовых операций с зарубежными партнерами в 1922 г. был создан Роскомбанк (прообраз Внешторгбанка), а возглавил его… опять Ашберг. В этих махинациях принимали активнейшее участие те же самые эмиссары «мировой закулисы», которые обеспечивали революционное разрушение России, а потом стали проводниками нужных решений в советском руководстве: Зиновьев, Каменев, Бухарин, Радек, Ларин, Раковский. Вениамин Свердлов перепродавал пушнину, нефть, антиквариат через своего старого приятеля и партнера Сиднея Рейли.

А уж для Троцкого операции по разворовыванию страны стали поистине «семейным» делом. Ну еще бы! Ведь Лев Давидович самолично заведовал распределением концессий, возглавлял кампанию по изъятию церковных ценностей, руководил работой «по реализации ценностей Гохрана». В темных делах был задействован не только его дядя Животовский. Брат «литературного агента» Троцкого (и сотрудника американской разведки) Вениамин Гомберг возглавил русско-германскую торговую компанию и Всесоюзный химический синдикат. Еще один ставленник Льва Давидовича, Серебровский (на квартире которого Троцкий жил в 1917 г.), получил под начало Главнефть и Союззолото. В деловых операциях играла важную роль сестра Троцкого Ольга Каменева — специально для нее был создан Международный отдел ВЦИК, она стала председателем этого отдела, разъезжала за рубежом, вела переговоры с американскими и европейскими тузами. Не осталась в стороне и жена Льва Давидовича Наталья Седова, выпускница Сорбонны, дипломированный искусствовед, она была квалифицированным семейным экспертом, получила пост заведующей Главмузея — еще одно «золотое дно». По символическим ценам 50, 100, 150 руб. за границу сбывались драгоценные иконы XV, XVI, XVII веков. Как видим, «русский бунт, бессмысленный и беспощадный» на самом-то деле был бессмысленным и беспощадным только для русских. А для тех, кто его организовал, он оказался очень даже осмысленным и полезным.

Гнойник девятнадцатый

Схватка над гробом

В 1922 г. стало резко ухудшаться здоровье Ленина. В мае случился первый инсульт. Болезнь Владимира Ильича связывают то со склерозом сосудов, то с последствиями давнего ранения, с операцией по извлечению пули. Некоторые источники сообщают об опухоли, разрушавшей мозг. Но почему-то никто не увязывает болезнь вождя с последним делом, которое он успел сотворить. С погромной кампанией против православной церкви. В марте-апреле 1922 г. Ленин выступил одним из инициаторов богоборческой вакханалии, заранее планировал массовые расправы: «Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать». И разве не закономерно, что в ответ на удар по церкви случился удар у Ленина? Господь воочию показал, насколько ничтожен человек, как бы высоко он ни вознесся.

Правда, Владимир Ильич был слишком закоренелым атеистом. Осознание собственного ничтожества обратило его не к Господу, а к мыслям о самоубийстве. Еще в молодости ему понравился пример супругов Лафарг, зятя и дочери Маркса. Когда они сочли, что по своему возрасту уже не могут служить делу революции, то вместе, по-семейному, приняли яд. Но от такого варианта Ленина сумел отговорить Сталин.

А в советском руководстве первый инсульт не вызвал серьезных потрясений. Временно замещать Ленина, часто болевшего, уже привыкли. Лечили его лучшие светила, к осени он начал приходить в себя, подключился к подготовке мероприятий по образованию СССР. Однако в ночь на 16 декабря грянул второй инсульт. Вот теперь-то стало ясно, что здоровье Ленина разрушается необратимо, полноценным вождем ему больше не бывать. А фигур «первой величины» в большевистской верхушке было четыре: Зиновьев — председатель Исполкома Коминтерна и Питерской парторганизации, Каменев — председатель Совета труда и обороны и Московской парторганизации, Сталин — нарком двух наркоматов, генеральный секретарь ЦК партии, Троцкий — начальствовал над вооруженными силами и Всероссийским советом народного хозяйства.

Именно эта пара, Троцкий и Сталин, стала реальными кандидатами на власть. В первом раунде борьбы была сделана попытка использовать авторитет еще живого Ленина. Проявилось это в виде пресловутого «политического завещания». Любой человек, сталкивавшийся со случаями инсульта, знает его особенности. Он очень влияет на психику. Больной легко впадает в злость и истерики, склонен зацикливаться на каких-то «пунктиках» — но он становится и легко внушаемым. Все это мы видим в статейках так называемого «завещания». А влиять на Ленина мог только один человек — Крупская, постоянно находившаяся при нем. Квартира больного превратилась в эпицентр жестоких интриг.

18 декабря 1922 г. пленум ЦК по настоянию врачей принял решение о строгом соблюдении режима для больного — нарушительницей выступала как раз Крупская. Нет, она не смирилась. Настояла перед врачами, что Ленину надо дозволить диктовать хотя бы по 10 минут в день. Дескать, тогда он будет чувствовать себя менее ущемленным. После этого была отстранена от своих обязанностей одна из секретарш Владимира Ильича — Аллилуева, жена Сталина! Остались лишь секретарши из команды Крупской — Гляссер, Володичева, Фотиева. Тут-то и начали рождаться работы «ленинского завещания».

Когда именно они диктовались, неизвестно. В «Журнале дежурных врачей» и «Журнале дежурных секретарей» обнаружено множество нестыковок. А сами работы представляют машинописные копии, никем не заверенные, нигде не зарегистрированные, без каких-либо пометок, без подлинников стенограмм. Зато нацеленность их очевидна. Крупская накручивает мужа против Сталина — и подталкивает на сторону Троцкого (хотя это было трудно, Владимир Ильич слишком не любил Льва Давидовича). Ленину постоянно напоминали о давнем, еще октябрьском скандале в Тбилиси, когда Орджоникидзе дал по физиономии одному из местных «национал-коммунистов», Кабахидзе. Ленин зацикливается на «грузинском деле», вспоминает о нем в январе, в феврале, требует материалы. А «грузинское дело» непонятно почему связывается со Сталиным — хотя он не имел к поступку Орджоникидзе никакого отношения.