Танцы на осколках (СИ) - Пасынкова Юлия Александровна

— Степанушка, а ежели кто в поле будет, не приведите Трое?

— А кто ж там может быть?

— Ну не знаю… Сказывают, что у других сел в полях полуночки шастають…

— Не волнуйся, любушка, я тебя от любой напасти уберегу, — парень на ходу поцеловал девицу.

Парочка уже приблизилась к заветному стогу, как резко поднялся сильный ветер, растрепав косу Мирославы. Девушка испуганно огляделась по сторонам, обхватив себя за плечи:

— Ой, Степушка, что-то ветер какой-то нехороший поднялси, может воротимся?

— Да полно, — отмахнулся молодец, — Никому тебя в обиду не дам, ты ж моя голубушка.

Он привлек к себе рыжую красавицу, но та замерла, словно столб, не отвечая на ласки. Она смотрела круглыми глазами в ночное небо. К ним стремительно приближалось страшное черное существо. Грузное тело без головы, легко рассекало теплый ночной воздух, скользя по ветру, словно по волнам. Тварь виляла большим мохнатым хвостом, а жуткий свист наполнил собой всю округу. Мирослава взвизгнула, ткнув пальцем в чудовище:

— Змей! Там Змей! — завопила молодуха. — Степа?!

Парень обернулся и, заприметив монстра, завопил не хуже девицы. Жуткое тело пролетело прямо над ними, едва не задевая черным брюхом верхушки редких деревьев. Степан верещал, не двигаясь с места. Он уже попрощался с жизнью, как на него обрушился поток зловонной жижи. Молодец, облитый слюной чудовища, подскочил и припустил обратно в село, почти не касаясь ногами земли, вопя от ужаса. Мирослава, наблюдая, как от нее удаляются чудовище по воздуху и полюбовник по высокой траве, подобрала юбки, поспешив восвояси, а по пути приговаривая:

— Ну, погоди, паскудник. Все в селе узнают, какой ты храбрец. На него змей только плюнул, а он стрекача задал. Тоже мне зашытник…

***

Я со стоном ввалилась обратно в ступу, меня только что здорово прополоскало. Лишившись крох, завалявшихся еще со вчерашнего дня, мой желудок прилип к горлу и сокращался при одной только мысли о еде. Гера опять набрал высоту, лихо орудую помелом. Мне показалось, что внизу как будто кто-то кричал, но я не обратила внимания на вопли, а только вытерла рот тыльной стороной ладони и свернулась на дне ступы. Брест, прислонившись к деревянной стенке, прикрыл глаза. Он сидел молча, наверное, уснул. Милка встала рядом с Герой и чуть ли не по пояс высунулась за борт. Ветер трепал ее косу, стелившуюся по воздуху бледной змеей. Девушка наслаждалась полетом.

Я подергала Прежнего за штанину:

— Гера, где это ты выучился волшебным штучкам? Нас не было всего пару дней.

Парень, не отвлекаясь от управления этой посудиной, крикнул в ответ:

— Баба Ежна занялась моим обучением! Ты не поверишь, у меня впервые — за сколько уж лет-то? — интерес к жизни проснулся!

— Ты погоди, еще расскажу, что мы обнаружили! — крикнула я в ответ и тут же плотно сжала челюсти.

— Знаю что. Видел, — донеслось сверху, — Об этом после поговорим.

Не понравилось мне его настроение. Если Гера видел и библиотеку и ученых, то уж больно он спокойно реагирует. Или мне просто показалось? Я постаралась расслабиться, но постоянная качка доводила до белого каления.

Сколько мы уже летели? Хороший вопрос. Когда тошнит — кажется, что вечность. Брест все так же дремал, склонив голову, а Милка отобрала у Геры помело и теперь сама пыталась рулить воздушными потоками. Прежний указывал ей, как и что надо делать, но та пыталась своевольничать, от чего нас однажды хорошо тряхнуло. Я со дна пригрозила, что если она не уймется, то следующий позыв рвоты сдерживать не буду, а вывалю на нее. Девица, покумекав немного, отдала помело обратно парню. Гера с облегчение взял «руль» и через несколько минут объявил, что мы снижаемся. Пролетев еще немного, мы вдруг, замерев на месте, плавно опустились в темную чащу леса. Отличный аппарат, даже взлетно-посадочная полоса не нужна. В другой ситуации, обязательно бы впечатлилась, но сейчас просто выпав на спокойную землю, я распласталась с твердым намерением не вставать. За спиной переговаривались остальные, выбираясь из-за высоких бортов. Рядом тяжело опустился наемник:

— Ненавижу летать, — прохрипел он.

Я перевернулась на спину и уставилась в ночное небо, окруженное верхушками елей. Вид загородил высокий сутулый силуэт.

— Эй вы! А ну марш в избу.

Бабка развернулась, уходя, оставив за собой пряный запах трав. Брест медленно поднялся, протянув мне руку. Ухватившись, я, еле перебирая ногами, побрела в знаменитую хату: та присела, растопырив в разные стороны внушительные куриные колени.

Внутри как всегда — душно и жарко. Вовсю натопленная печь да несколько лучин освещали комнатку. Я присела на ближайший табурет и сложилась пополам, баюкая растрясенный желудок. В избушку вошли Гера с Милкой. Служанка робко подошла к бабушке, клюнув старую в морщинистую щеку, и, отодвинув кота, уселась за стол. Васенька злобно фыркнул от такой наглости. Он гордой бесшумной походкой тут же перебрался на колени к Прежнему, намертво припечатав того к месту. Брест зашел последним. Мужчина сел на лавку, привалившись к столу. На его бледном лице выступила испарина. Сквозь наручи виднелась, перемазанная кровью и грязью Милкина тряпица. Бабка, долго не церемонясь, цыкнула внучке, та, подскочив, как ужаленная, бросилась на помощь. В четыре руки они быстро накидали свежей каши в плошки и раздали ее уставшим путникам.

— Значится так… Вы пока жуйте, а потом отдохнете пару часов, к Истомиру выдвинемся по утру, — на ходу объясняла ведьма, подбрасывая на стол свежей зелени с овощами.

Она поставила крынку молока, вытащила из печки исходящий паром хлеб.

— Неподалеку есть запруда — отмыться от пыли дорожной. Что касаемо чародея ентого, то есть у меня к нему вопросец один, да и проследить хочу, чтоб камень он нужный вам отдал. А то любит больно Истомирка мухлевать.

Я только молча кивала, закидывая в рот каши. Милка уселась рядом, уплетая за обе щеки, один Брест благодарно кивнул бабке, но съел не больше пары ложек, едва склонившись над миской. Ведьма, не спросив, схватила его за щетинистый подбородок. Наемник начал было возмущаться, но почти сразу стих. Бабка заглянула в серые глаза и молча кивнула Гере. Прежний, отложив ложку, поднялся:

— Девушки, сходите пока вымойтесь. Милка, ты ведь знаешь, где тут пруд? Покажешь Катерине?

Служанка недоуменно откинулась от стола:

— Баба Ежна, а что это у вас за секреты-то? И чего это он тут командует?

Старуха развернулась, в комнате повеяло холодом. Даже я поняла, что не стоило перечить ворожее. Авось повезет, и она превратит Милку в какую-нибудь мелочь, вроде мыши или клопа. Клоп бы ей очень подошел…

Бабка грозно зыркнула желтым глазом на внучку:

— Теперича его слушайся, как меня, усекла? — ведьма кивнула на Геру. — В ученики я его взяла, на что у тебя, бестолочи, никогда способностей и старания не было. А сейчас пошла умываться!

Бывшая служанка прижала уши, она поспешила из избы, едва кивнув мне. Я отодвинула недоеденную кашу и, глянув напоследок на бледного Бреста, вышла за Милкой. Только моя пятка переступила порог, как дверь бесцеремонно захлопнулась за спиной. Изба, получив немой приказ, начала подниматься, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Э-э, погоди ты! — мой вопль огласил поляну.

Просьба осталась без ответа, гигантские куриные ноги уже разогнулись, и я оказалась на узкой деревянной ступеньке в нескольких метрах над землей. Да едрит твою с молитвою! Поглядела вниз: ни буя не видно. Повиснув на руках, попыталась нащупать землю, но где там. Немного повисев, я, наконец, разжала пальцы и полетела вниз, больно шлепнувшись на задницу. Рядом раздался насмешливый голос:

— Нашла чего-то?

— Ха-ха, сейчас уписяюсь от смеха. Остришь? — скривилась я, поднимаясь с земли.

Милка фыркнула и, развернувшись, побрела в темноту. Я поспешила за ней, не отставая от светлой косы, мелькающей среди черной листвы. Через пару минут служанка вышла на берег крохотного пруда, поросшего по краям молодым ивняком. Хмуро глянув на меня, как на неизбежное зло, она сняла плащ и начала растягивать ремни, удерживающие нагрудник. Я вдруг осознала, что мы чуть ли не впервые остались с ней наедине. В воздухе царило напряжение, еще чуть и начнет искрить. Служанка, раздевшись, храбро зашла в лесной прудик. Она глубоко вдохнула, присев, скрылась в студеной глади. Белое тело под водой походило на утопленника. Я вздрогнула, припомнив, сколько таких плавало в старом городе, после прорыва плотины. Чтобы отвлечься, глубоко вздохнула: прохладный лесной воздух, наполненный ароматом хвои, перебивался резким запахом моего пота. Скривившись, я сняла доспехи и залезла в прохладную воду. Поборов желание выпрыгнуть из пруда, принялась ногтями соскребать засохшую с кровью грязь. Долгий же выдался сегодня денек. Рядом фыркала Милка. Она отжала длинные волосы: