Кровь и любовь - Анна Ривн

— Не мооожет быть… — только и мог выдохнуть шпион, припав лбом к полу.

Со стороны Альфы на волка стала давить такая сила, что под ее давлением кости стали гнуться, грозясь расплющиться и сровняться с полом. Рок испытывал небывалое наслаждение, граничащее с болью.

— Мой Альфа…мой Господин… мой Бог… — подобострастно шептал шпион, под громкий злорадный смех Альфы.

Серенити

Либо мне везло, либо мальчики решили дать мне немного время, чтобы я смогла от них скрыться. Что-то уж подозрительно было тихо в лесу. Выбравшись на берег, я со всех сил, что еще остались у меня, побежала к разрушенному храму. Мокрая рубашка мешала двигаться, постоянно облипая голые ноги. Раза три я останавливалась и прислушивалась к звукам и шорохам леса. Но не было слышно НИ-ЧЕ-ГО. Как такое возможно? Они ведь не могли утонуть?

На сердце стало не спокойно и в то же время волнительно. Казалось, что сейчас в любой момент может кто-нибудь выпрыгнуть из кустов и схватить в свои сильные объятья. Солнце опускалось за горизонт. В лесу оживали тени, а по воздуху стал разноситься запах хищников, который с приходом ночи выходили на охоту. Пройдя немного вперед я увидела перед собой в метров ста, развалины древнего здания. Плющ практически полностью оплел каменные полуразрушенные колонны храма. Вход в само здание был завален камням. Высоко от земли на одной из стен имелся небольшой круглый проем, больше похожий на окно. У меня не было ни времени осмотреться ни желания, так как уже почти стемнело и заметно похолодало. Именно поэтому, перекинувшись в волка, взобралась на огромный камень и запрыгнула в оконный проем. Да уж была бы человеком, ни за чтобы не справилась.

В храме было темно и очень сыро. Благодаря зрению оборотня удалось увидеть в центре большого помещения огромный квадратный камень. Подойдя ближе, я обнюхала его, при этом громко чихнув. Пока приходила в себя от многочисленных старых запахов, заметила, что по периметру камня шли древние письмена, языка которого я не знала. Опасности не было и поэтому я, вернувшись в тело человека села на камень, подобрав под себя ноги.

Я не сразу поняла, что происходит. Тело начало гореть, как в лихорадке. Ткань раздражала чувствительную кожу. Соски затвердели, а внизу живота стало влажно и горячо. Сорвав с себя невыносимую рубашку, я легла на камень спиной и выгнулась дугой. Руки жили своей жизнью, поочередно лаская полные груди и плоский подтянутый живот. Согнув ноги в коленях, развела их в стороны. Пальцы нащупали вход в то место, где сейчас наверно был пожар. Я стонала и тяжело дышала. Мне хотелось…чего? Чтобы что-то произошло, но что? Голова металась в разные стороны, бедра поднимались и плавно опускались, в каком-то им только изведанном ритме. Пальцы ласкали внизу налитую и истекшую соками плоть. Грудь ныла от нехватки внимания и ласки.

— Что со мной Зверь? Что происходит? — ели смогла выговорить я с очередным стоном, слетевшим с пересохших губ.

— Ты сейчас лежишь на алтаре в храме Духа Всего Живого, где в древние времена совокуплялись оборотни с человеческими женщинами, дабы выяснить являлись ли они парами, в союзе которых рождались щенки, либо дети. Камень способствует пробуждению женского и мужского начала, именно поэтому сейчас в тебе преобладает возбуждение и готовность к спариванию.

— Что мне делать? Как это остановить? — скулила я от избытка возбуждения.

— Не волнуйся, они все сделают… — загадочно ответил Зверь и закрыл свое сознание от меня.

— Что ты ска. аахх — выгнулась я от чьих-то прохладных рук, которые медленно прошли по моему животу и замерли на месте, сжимая чувствительную грудь.

— Малышка, ты само совершенство, ты так стонешь, что я ели сдерживаю своего внутреннего Зверя — хрипло зашептал на ухо Байлок, кусая за мочку уха.

— Прошу…сделай что-нибудь Бай — стонала я ему на ухо, вцепившись в его сильную напряженную на моей груди руку.

— Девочка, ты можешь немного помолчать, я не могу сосредоточиться. От твоих стонов сносит башню. Ты бы знала, как ты заводишь нас сейчас, — тяжело дышал Байлок мне в ухо.

— Нааас? — от услышанного открыла глаза и увидела по правую сторону от алтаря Сетория. Он почему-то был гол по пояс, его грудь тяжело вздымалась, глаза горели, как языки пламени. С его черных длинных волос стекала морская вода. Я наблюдала за тем, как изогнутые водяные дорожки стекали вниз по его широкой груди вниз, огибая впадину пупка и скрываясь за широким поясом брюк.

— Ммм — застонала от такой представленной мне картины. Кожа зудела, как от чесотки, так и хотелось провести своим языком и слизать эти водяные дорожки с его красивого тела.

— Да девочка Сет пришел со мной. Мы вместе шли на твой запах и пришли сюда. Правда, разными путями. Признаюсь, уже на подходе сюда, услышав твои стоны, мы подумали, что тебе снова стало плохо, но когда добрались сюда и увидели ЭТО… — с огромным трудом Байлок оторвал свою руку от моей груди, и тяжело дыша, немного отошел от меня в сторону, чтобы попытаться взять в себя в руки. Я чувствовала их голод, мне самой было так плооохо и стыдно. Но жажда обладать ими, была сильней.

Хотелось кричать. Хотелось стонать. Ластиться, как кошка к их прохладным телам. Я была словно одержимой и поэтому, вскочив и встав на коленки перед ними на алтаре, взяв себя одной рукой за грудь, а другой медленно проведя вниз по животу, к своей жаждущей ласке плоти, хрипло прошептала:

— Если вы сейчас что-нибудь не сделаете с ЭТИМ — и я указала на свою грудь и плоть — я вас сама изнасилую.

На их лицах читалась борьба с самими собой. Они боялись мне навредить, и причинить боль. Я ощущала их смятение и растерянность, жажду и похоть. Руки сжаты в кулаки, глаза горят, а дыхание прерывистое и шумное.

— Выйдем, надо поговорррить… — тяжело дыша, сказал Сет Байлоку и они, словно две стрелы вылетели из