Во славу русскую - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возможно, опасная цель поездки тому виной, заставившая глядеть на британскую столицу не в самом оптимистическом свете, но Лондон князю весьма не понравился. Во-первых, дым и копоть. Доки и причалы заполнили практически всё побережье Темзы, исключая небольшой кусок центральной части. Угольные буксиры сновали там без устали, смешивая выхлоп паровых машин с речным туманом, серо-чёрной слизью оседавшем на улицах. Свою лепту внесли камины, единственное средство борьбы с вечной сыростью.
Ни в Париже, ни в Берлине, ни в других европейских столицах фабричные кварталы не бывают столь близко к центру. Это соседство не только в дурной атмосфере, но и в изобилии повозок, железнодорожных путей, перечеркнувших город стальными шрамами. Поезд ходил даже по Сити, останавливаясь на станции «Финчерч стрит».
Кажется, сами лондонцы не замечали сей нелепости. Более того, вознамерились строить подземную железную дорогу, где угольный дым не будет уноситься ветром, а скапливаться в огромных мышиных норах — tunnels, отравляя локомотивные команды и пассажиров.
Во-вторых, в центре столицы чрезвычайно мало зелени. Если московские дворцы и особняки непременно окружены деревьями и газонами, здесь тротуар от самых богатых зданий отделён лишь скупым палисадником. В других местах прямо от стен начинается булыжная мостовая. На узких улицах повозки едва разъезжаются, а смерть зеваки, случайно попавшего под лошадь кэбмена — обычное дело.
Лондон к тому же — торговая столица Западной Европы. Чтобы торговать, нужны товары, а для их хранения выстроено несметное количество складов. Так что скопища тёмных кирпичных и дощатых пакгаузов, бараков, депо, доковых и прочих складских сооружений, открытых хранилищ с бесчисленными рядами бочек, ящиков и мешков, придающих городу тоскливый вид чрезвычайно полезного для бизнеса и очень скучного места, наложили особый отпечаток на лондонских обитателей.
Англичане и одеваются так же — скучно и серо. Мужчины не носят фраки, сменив их на рединготы. Короткие сюртуки предпочитают клерки и мелкие буржуа. Кажется, что знаменитая английская шерстяная ткань бывает только чёрного и тёмно-серого цвета, мужские костюмы оживляются лишь шёлковыми жилетами.
Одежда для прогулок и верховой езды, включающая бриджи под высокие сапоги или ботинки, недавно дополнилась безвкусным головным убором — широкой шерстяной кепкой. Сомнений быть не может — она удобнее цилиндра, однако джентльмены с блинчиками на голове выглядят комично и не солидно.
И прекрасная половина не радует глаз. Вернулась мода на туго затянутые корсеты. К сожалению, британские леди в них выглядят не стройно, а задавленно. Их походка стеснённая, не грациозная, талия и тело над ней напоминают букву V, противоестественную в геометрической правильности. Ежели прохладная и сырая погода заставит надеть пальто поверх платья и жакета, дамская верхняя одежда созвучна тем же сюртукам; цвета преобладают тёмные и не маркие.
Только на балах и приёмах британские леди изволят одеть яркое, воздушное и даже становятся немного похожими на женщин, но всё равно страдают в корсетных тисках, не в силах нормально дышать и двигаться, говорить или отведать что-то из лёгких закусок. Как же у них должен от этого портиться характер, не без содроганья представил Паскевич.
Леди и джентльмены, передвигаясь по лондонским улицам вне экипажа, не гуляли — шествовали. Либо торопились по самым важным в мире делам. Даже выходцы из среднего класса, более того — из черни Вест-Энда, держались с высокомерным достоинством. Как же, они сплошь англичане, владельцы четверти планеты.
Однако фельдмаршал приехал сюда не ради изучения нравов, любованья высшим светом и покупки ненужного дома. Через неделю визиты принесли плоды. Некий джентльмен передал приглашение встретиться по чрезвычайно деликатному и щепетильному делу.
Глава 18
18
Сэр Вильям, третий баронет Кунард и управляющий отцовской компанией «Кунард Стимшипс Лимитед», произвёл впечатление тёртого жизнью человека, несмотря на относительную молодость — неполные тридцать лет. Он решительно не походил на выходца из родовитой британской знати, имеющей предков чуть ли не от короля Артура и рыцарей круглого стола. Напротив, баронет явил собой типичный образчик новой формации, когда семейный бизнес, основанный на предприимчивости, а не на привилегиях, приносит изрядный капитал. Титулы даруются или покупаются позднее, порой ими больше дорожат, нежели доставшимися по наследству и безо всякого труда.
Отсутствие врождённого аристократизма сказалось у сэра Вильяма в ношении одежды. Приличный костюм из дорогой ткани сидел мешковато, галстук норовил вздыбиться, словно намекая, что владельцу пристало выбрать наряд попроще.
Тяжкие труды, умноженные на заботы о сохранении и увеличении семейной казны, проредили волосы Кунарда, протоптав глубокие залысины над чрезмерно высоким лбом. Широкое и простоватое лицо показалось бы приятным, если бы не взгляд, колючий и одновременно ускользающий. Сэр Вильям избегал прямого взгляда, шныряя глазами по дорогой мебели из редких индийских сортов дерева, картинам, вывешенным в кабинете, а не в галерее как принято у англичан, и десятку безделушек, словно видел их впервые и не устал любоваться.
Богатство сквозило изо всех углов роскошного особняка неподалёку от Гроув-Хилл-роуд в предместье Камберуэлл на южной окраине Лондона. Здесь не было вездесущей сажи, а зелёные холмы по соседству делали сей кусочек Англии пригодным для жизни. Князь убедился, что его пригласили явно не для того, чтобы расстаться с родовой недвижимостью. Хозяин этого поместья по меньшей мере не уступает размером капитала самому Паскевичу вкупе с приданым Аграфены Юрьевны. Значит, разговор о другом. Неужели о настоящей цели визита в Британию?
Баронет не стал ходить вокруг да около и принёс извинения за то, что русского фельдмаршала был вынужден пригласить таким необычным способом, упоминая дальнейшую судьбу наследника.
— Ай донт андерстэнд, — привычно унизился князь. — Май инглиш бэд. Айм нид интерпритер (11).
(11) Не понимаю. Мой английский плох. Нуждаюсь в переводчике (скверный английский).
Возможно, в другой стране вельможа с таким же культурным и общественным статусом попробовал бы иной язык, но не в Альбионе. Если существует английский, для чего, чёрт побери, учить другой? Пусть туземцы изучают английскую речь.
Кунард переглянулся с полноватым немолодым мужчиной. Тот досадливо и нехотя кивнул. Руцкий, доселе остававшийся в курительной, был приглашён лакеем в кабинет.
Одетый на этот раз как
