Третья жена шейха (СИ) - Хаустова Зинаида

— Мы ненадолго. Посмотрим одним глазком.

— Ох, Гуля. Ты настоящий змей искуситель.

Кладу локти на стол и падаю на них головой. Что я вообще творю?

***

В гостиной нас встречает хозяйка дома, ее сестра и их гостьи. Нас представляют друг другу.

— А это Заира, — указывает хозяйка на небольшую девушку, которая только на миг поднимает на меня свои оленьи глаза и снова опускает их в пол.

Я понимаю, что все в курсе, кто я, и зачем мы приехали. Ладно, час позора и уберемся отсюда, зато не буду мучиться от неопределенности.

Не стесняясь, открыто рассматриваю девушку. Если все все понимают, к чему хороводы.

Интересно, она сейчас играет или реально вся такая скромная и трепетная? Просто воплощенная покорность. Мансур будет в восторге. Его любимая присказка, что женщина должна быть покорной.

С дотошностью ревизора цепляю взглядом все достоинства соперницы. Боже, это безумие записывать ребенка в соперницы, но слов из песни не выкинешь.

Оцениваю фигуру девушки. В ее возрасте все обычно стройные, но очевидно, что у Заиры очень женственная фигура. Узкие плечи, тонкая талия, крутые бедра. Грудь наверняка еще вырастет. Стараюсь не представлять ее со своим мужем, хотя картинки так и лезут в воображение.

Поднимаю взгляд на лицо. Оленьи глаза сейчас скрыты черными густыми ресницами. Аккуратные пухлые губы. Стараюсь на них не фиксироваться, потому что воображение опять подсовывает то, что я видеть не хочу.

— Латифа, — врывается в мое сознание звенящий женский голос матери Заиры, — ваш муж хорошо с вами обращается?

Перевожу на нее свой непонимающий взгляд. Она сейчас серьезно? Может еще поинтересуется, каков Мансур в постели?

— Мой брат уважает женщин, — опережает меня Гуля.

Отдаю ей все нити разговора и рассеянно оглядываюсь. Внезапно вижу Галеба, который до сих пор находится в гостиной, а не убежал играть с детьми. Он стоит с открытым ртом и завороженно смотрит на Заиру.

— Галеб! — тихонько зову сына, но он меня не слышит.

Встаю с дивана, подхожу к ребенку и осторожно тереблю за плечико.

— Что мама? — на автомате спрашивает Галеб, не отводя взгляда от невесты своего отца.

— Ты пойдешь играть с детьми? — настойчиво переключаю я его внимание.

— Я не хочу, — отмахивается сын, пытаясь скинуть мою ладонь с плеча.

Меня потряхивает от сдерживаемой истерики. Выпрямляюсь и громко говорю собравшимся:

— Прошу прощения, Галеб сегодня не в настроении играть. Мы заедем в следующий раз.

Гуля смотрит на меня недоуменно. Остальные просто шокированы. Плевать. Я получила то, за чем пришла. На этикет сейчас побоку. Пусть скажут спасибо, что все тут не разгромила.

Беру Галеба за руку и насильно тащу за собой. Через три минуты захлопываю дверь машины и облегченно выдыхаю. Смотрю в лобовое стекло, как Гуля выскакивает на ступеньки дома и взволнованная идет к нам.

— Латифа, ты сошла с ума! Все выглядело так, будто у тебя сдали нервы. Тебе теперь все кости перемоют, — горячится Гуля, залезая к нам на заднее сиденье.

— Они и сдали, — уже спокойно отвечаю и откидываюсь на спинку сиденья.

Гуля замолкает и встревоженно смотрит на меня.

— Прости, это я виновата. Плохая была идея. — девушка пожимает мне руку, — ты была спокойна эти дни. Я не думала, что ты так переживаешь.

— Когда я вырасту, я женюсь на Заире, — подливает Галеб керосина в огонь.

Истерично смеюсь, пока из глаз не начинают литься слезы.

— Латифа, перестань, ты пугаешь ребенка, — шепчет мне Гуля.

Наконец-то передняя дверь открывается и шофер занимает свое место. Гуля облегченно выдыхает. Мы едем домой.

Глава 74. Мотивация

Выхожу за ворота дома. Оглядываю дорогу в обе стороны, быстро пересекаю ее и ныряю в переулок за ближайшим поворотам. Прыгаю на заднее сиденье такси, которое сразу трогается с места.

— Мы получили добро, Лена, — сразу информирует меня Никита.

Рывком выпускаю весь воздух из легких. Непонятное состояние. Мне казалось, что я уже смирилась с мыслью, что моя жизнь изменится. На самом деле, осознание этих перемен приходит только в данный момент. За моментальной болью понимания, что я закрываю важный этап моей жизни, приходит эйфория от мысли, что я возвращаюсь домой.

Я годами привыкала к мысли, что этого никогда не случится. И за несколько дней жизнь совершила неожиданный поворот.

— Теперь ты расскажешь мне подробности? — ловлю взгляд Никиты в зеркале заднего вида.

— Послезавтра в Саудовскую Аравию прибывает рабочая делегация для подготовки визита министра иностранных дел Козырева. Изначально не предполагалось, что в составе будут женщины. Сейчас срочно согласовали девушку-секретаря твоего типа. Ты займешь ее место, а девушку мы потом отправим домой по другому каналу.

— А Галеб? — с тревогой интересуюсь я.

— Его придется усыпить, Лена. Занесем на борт в контейнере для дипломатической почты.

— Других вариантов нет? — тревожно заламываю руки. Мне безумно страшно, что сын может пострадать. Мало ли какая побочка может быть у этих препаратов. А если доза будет маленькой, и он проснется в этом ящике? Первый раз сильно жалею, что заварила всю эту кашу. Лучше всю жизнь терпеть, чем подвергать малейшему риску Галеба.

— Можно вывезти вас в Йемен в багажнике машины с дипломатическими номерами. Но это не один час в контейнере, Лена. Совсем другие временные рамки и, соответственно, риски. Я считаю, что нам очень повезло с этим визитом. Просто встали звезды в нужном порядке.

— Ладно, — закусываю губу, — как я могу отблагодарить тебя, Никита?

— Не стоит благодарностей, — ухмыляется мужчина, — это моя личная вендетта. Я буду глубоко удовлетворен, если у нас все получится.

— Вендетта против Мансура? — удивленно вздергиваю бровь.

— И против него тоже. Я был несколько уязвлен, что он переиграл меня тогда в Сирии. Но, главным образом, против всех этих блядских шейхов и Саудовской Аравии.

— Откуда такая острая неприязнь? — бросаю взгляд в окно. Мы нарезаем круги по улицам Эр-Рияда. Едем по бедному кварталу, где мальчишки носятся у глиняных домов.

— Это все так странно, Лена. Советский Союз никогда не воспринимал всерьез Саудовскую Аравию. Мы вели борьбу с западом. Создавая социалистические режимы на Ближнем Востоке, мы просто уменьшали влияние капиталистического лагеря. Саудиты же воспринимали наши действия, как угрозу лично для себя. Будто бы мы их лично окружаем социалистическими странами. Подрываем исламское влияние.

— Ну, если подумать, так оно и было, — хмыкаю я. — Эмансипированные женщины в ближайшем заграничье им точно не нужны.

— Но для нас-то это была просто Моська под ногами слонов. Кто принимал всерьез опасения регионального игрока? А расслабленные шейхи, которым кроме женщин мало что в жизни надо, увидели в наших действиях угрозу своему образу жизни. Два точных удара — поддержка талибана в Афганистане и увеличение добычи нефти, которое поспособствовало резкому падению цен, помогли западу добить Советский Союз.

— Интересная точка зрения. Думаешь, основная мотивация саудитов была в страхе, что женщины выйдут из-под контроля?

— Секс вообще важная мотивация для мужчин, особенно восточных. Даже когда на первый взгляд все выглядит как-то иначе, — усмехается Никита, — но в данном случае да, шейхи согласились урезать свои доходы, потому что существовал риск образу жизни и этому самому сексу. А помощь тебе, Лена, это удар ниже пояса одному из этих шейхов. Покушение на основы государства, так сказать. Мелочь, а приятно.

Издаю невольный смешок. В таком случае своим побегом я тоже как бы мщу за Советский Союз. Кто бы мог подумать.

— Все-равно, я очень благодарна тебе, Никита. Какая бы мотивация у тебя не была.

На мгновение лицо мужчины принимает смущенный вид. Он тут же берет себя в руки.

— Вернемся к нашим баранам, Лена. Нам нужно обсудить все детали.

Глава 75. Операция

— Добрый вечер, моя луна! — Мансур начинает разговор задушевным голосом.