Запретное знание - Стивен Дональдсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через мгновение Микка сухо сказала:
– Сделано.
Ответ был коротким.
– Желательно отключение питания. Станция Возможного снабдит питанием.
– Скажи им, – рявкнул Ник. – «Конвергенционные параметры слишком сложны. Мы желаем быстрого отбытия. Мы не хотим задержки».
– С чем я полностью согласна, – пробормотала Микка, обрабатывая ответ.
Она передала ответное сообщение немедленно.
– Станция Возможного – человеку, предположительно капитану Нику Саккорсо. – На это Ник, слушая эти слова, отреагировал ухмылкой. – Оборонительным судам Амниона «Спокойствие гегемонии» и «Тихие горизонты» приказано компенсировать любое нарушение в работе дока.
– Передай, что мы приняли их сообщение к сведению, – проинструктировал Ник Микку. – Напомни, что у нас сделка. «Удовлетворение предложений может быть достигнуто путем взаимного удовлетворения предложений». Отметь, что у нас есть все основания защищать их интересы до тех пор, пока они защищают наши интересы.
Ответа пришлось ждать несколько дольше. Затем Микка снова сказала:
– Сделано.
Ник улыбнулся Морн улыбкой, похожей на оскал хищника.
– «Компенсировать нарушения», мать твою. Эти сукины сыны не подозревают, какое «нарушение в работе дока» их ждет, если мы начнем саморазрушение. От этих чертовых боевых кораблей не останется ничего за исключением жуткого шума.
И от нас, подумала Морн. Но она ничего не сказала. Мало-помалу шизо-имплантат возвращал ей состояние спокойствия, в котором отупение и паника существовали бок о бок.
Вдобавок к обычному набору инструментов и маневровых двигателей для работы в вакууме, скафандр Ника был снабжен пистолетом, прикрепленным к поясу. Ожидая, что ответит Амнион, он отстегнул все приспособления и сложил их в шкафчик. На скафандре Морн не было оружия, но она автоматически проделала то же самое с инструментами и двигателями. Она с удовольствием оставила бы для обороны, к примеру, лазер; но она знала, что амнионцам это не понравится.
Внезапно Микка сказала:
– Слушай, Ник, – и переключила передачу Станции на интерком.
– Станция Возможного – человеку, предположительно капитану Нику Саккорсо, – тщательно выговорил чужой голос. – Двум человеческим существам позволено покинуть «Каприз капитана», вам и беременной женщине. Вы будете отведены в соответствующее помещение для рождения. Здесь вы отдадите один децилитр вашей крови. Когда это будет достигнуто, вы получите подтверждение о кредите и отпрыск женщины будет подвергнут физиологическому росту. Затем вы вернетесь на «Каприз капитана».
Желательно подтверждение.
– Действуй, – сдержанно приказал Ник Микке.
– Ваш воздушный шлюз должен быть открыт немедленно, – сообщили со Станции.
Ник посмотрел на Морн.
– Ты готова?
Вместо того, чтобы завыть, она тупо кивнула.
– Микка, – сказал он в интерком. – Я включаю связь через скафандры. Убедись, что Скорц знает, что делает.
Он надвинул визор шлема, закрепил его и включил системы в скафандре. В то время, когда Морн последовала его примеру он связался со вторым помощником по связи.
– Как меня слышно, Скорц?
– Чисто и ясно, Ник.
– Микка, ты слышишь меня?
– Ты включен в систему, – ответила Микка. – Все вокруг слышат тебя.
– Морн? – спросил Ник.
– Я тебя слышу. – Голос Морн звучал громко и глухо в ее собственных ушах, сжатый пространством шлема и заглушаемый шипением воздуха.
– Хорошо. Если ты пропустишь хотя бы слово, Скорц, я оторву тебе яйца. И следи за глушением. Микка, если они проделают эту штуку, вытаскивай нас поскорее.
– Хорошо, – ответила Микка.
– Мы выходим. – Ник на секунду заколебался и добавил: – Страхуйте нас.
Словно его пожелание было оскорбительным, Микка фыркнула:
– Можешь мне верить.
– Придется, – ответил он.
– Пошли, Морн. Он стоял у двери, которая вела от раздевалки к шлюзу. – Давай пошевеливаться.
Нота неуверенности в его голосе успокоила ее. Настолько отупевшая, что даже не была уверена, что делает, она последовала за ним.
В закрытом скафандре она на мгновение почувствовала головокружение, и мурашки поползли по низу ее живота. Поляризованная плексюлоза ее визора, казалось, исказила ее зрение, Ник начал расплываться, а стены качнулись к ней. Но она по опыту знала, что этот эффект скоро станет незаметным.
Он не защитит ее от того, что ей предстоит увидеть.
По контрольной панели Ник убедился, что шлюз полностью герметизирован, и начал набирать код, открывающий двери. Взяв Морн за руку, он втянул ее в шлюз.
Пространство шлюза было достаточно обширным, чтобы там могла поместиться половина команды «Каприза капитана». Ник подошел к внутренней панели и закрыл дверь. Мгновенно зажегся предупреждающий сигнал лампы, означающий, что Васацк отрезала их от корабля.
Он нажал новые кнопки, и наружная дверь отошла в сторону.
За проходом Станции виднелся открытый шлюз.
Два амнионца стояли в нем ожидая.
Раздираемая между страхом и спокойствием, словно сходя с ума, Морн позволила Нику провести ее вперед.
В шлюзе Станции они прошли мимо сканирующего монитора который больше напоминал переплетение лиан, чем технический аппарат. Они с Ником были проверены на наличие оружия и на бактерии, и получили разрешение пройти дальше.
Она двигалась так, словно утопала в вязкой грязи. Каждый ее шаг приближал ее к Амниону и ужасу, скрытому в них.
Она желала бы обвинить свой визор в том, как они выглядят; но она знала, что это не так. Поляризация и плексюлоза не могли отвечать за тот кошмар, который гнало ее сердце вместо крови – кошмар усиливающийся действием шизо-имплантата.
Охранники были гуманоидами в том смысле, что у них были руки, ноги, пальцы и ступни, головы и торсы, глаза и рты; но на этом всякое сходство с Homo sapiens заканчивалось. Их расовая принадлежность определялась РНК и ДНК, а не специфическими генетическими кодами. Они забавлялись со своими формами, как люди играли с дизайном, иногда ради пользы, иногда ради эстетики.
Они не были одеты; они вырастили защитную чешую, твердую, как железо, и одежда была не нужна. Острые зубы словно у миног торчали у них изо ртов. Их круглые глаза располагались на равном расстоянии вокруг головы – их было четыре – позволяя обеспечить круговой обзор – не нуждались в том, чтобы моргать. Оба амнионца были двуногими; но у одного из них было четыре руки, по две с каждой стороны; у другого – три, по одной у каждого плеча и одна торчала из центра торса. Их непривычность придавала им сходство с гигантами, хотя они были ненамного выше, чем Ник или Морн.
С их плеч свешивались бандольеры, на которых висело незнакомое оружие.
Оба они были снабжены чем-то, напоминающим головные передатчики. Это имело смысл. Передача была сложным процессом и, вероятно, было нежелательно во всем доверяться охране; поэтому вся связь шла непосредственно между властями на станции Возможного и «Капризом капитана». Это подтвердилось, когда чужой голос заговорил в наушниках Морн, хотя ни один из охранников не открывал рта.
– Человек, предположительно капитан Ник Саккорсо, вы приняты на Станции Возможного. Вас отведут в помещение, приспособленное для родов.
Один из амнионцев сделал жест по направлению к транспортным саням, запаркованым рядом с доком.
– Пошли, – сказал Ник.
То, как охранники шевельнули головами, позволяло предположить, что они слышали их.
Морн почувствовала, как новый кусок реальности отрывается и уходит от нее. В этом месте не было ничего постоянного; все кошмары стали возможными.
Свет лился с потолка, словно сера в горячем бассейне. Она остановилась, словно зачарованная; но она хотела лишь избежать пристального взгляда охранников.
Сам док в общих чертах ничем не отличался от дока на любой Станции, принадлежащей человечеству; огромное пространство, пересеченное подъездными путями и кабелями; полное кранов, подъемников и лифтов. Тем не менее, детали были различны. Прямые линии и строгие формы оборудования, которым пользовался человек, нигде не были видны. Вместо этого любой кран или сани выглядели так, словно были выращены, а не построены. Те же самые биотехнологии, которые добывали железо путем поглощения руды, вырастили стапели, напоминающие деревья, средства передвижения, напоминающие огромных жуков. Ее приучили в Академии, что скан Амниона, как и системы обнаружения, гораздо более точны, чем все придуманное человечеством; их компьютеры работали быстрее; их оружие было мощнее. Амнион не мог пожаловаться на недостаток технической мысли; но они отставали по неэффективности их способов производства.
Так же, как и черная коробочка, размышление об этом не помогало отогнать страх. Внутри Морн истерика билась о стены, воздвигнутые шизо-имплантатом.
То, что должно произойти с ее сыном, нарушало самые основополагающие законы плоти. Ребенок, который не выждал свой срок в чреве матери, будет лишен части своей личности, первичного опыта, на котором базируются человеческие инстинкты; проверки с зародышами, выращенными в искусственной среде, доказывали это снова и снова. Ребенок, который выйдет неполноценным из тела матери и станет взрослым в течение часа, может быть лишен человеческой сущности и человеческого восприятия.