1759. Год завоевания Британией мирового господства - Фрэнк Маклинн

Джонсон, начиная деятельность в качестве купца в долине Могавк, вложив свои активы в спекуляцию землей и в заключение контрактов с армией. А в дальнейшем он разнообразил свои занятия дипломатией, действуя в-качестве неформального представителя власти. Эмиссары Онондага предложили Джонсону военную помощь в кампании против форта Ниагара. «Баронет-могавк» незамедлительно проинформировал Амхёрста и запросил огромного пособия подарками, в обмен на которые торжественно обещал предоставить все шесть племен (народностей) целиком для присоединения к «вооруженным силам его величества».

Но даже Джонсон был поражен резким изменением взглядов ирокезов. Однако всеми шестью народностями руководил лишь откровенный прагматизм. Они опасались (и не без причин), что племена шауни и делавэров имели намерение создать независимую конфедерацию на западе. Она может включить и племена миами и мунси. Только союз с британцами мог в корне пресечь это зародившееся движение.

Если падет форт Ниагара, французы будут отрезаны от провинции Огайо. Но только одного этого еще недостаточно. Ирокезам, чтобы сорвать планы Пискветомена и его сторонников среди них, было необходимо, чтобы британцы завоевали право постоянного присутствия на западе.

Без сомнения ирокезы полагали, что после того, как французы будут изгнаны из провинции Огайо, а Питтсбург станет обычной особенностью ландшафта, они смогут вернуться к своей старой игре натравливания европейских держав друг на друга. Но если индейцы задумали поступить именно так, то это оказалось фатальной недальновидностью с их стороны.

Вероятно, они не предусмотрели возможность, что французы могут быть выдворены из Северной Америки навечно. А в этом случае британцы смогут обрушить свое опустошающее могущество на своих прежних союзников.

Придо покинул Освего, оставив там меньше половины своих войск под командованием полковника Холдиманда и приказав восстановить форт, разрушенный Монкальмом три года назад. Британцам требовалось держать позицию в Чоуагене в железных тисках. В противном случае контратака французов могла безнадежно отрезать штурмующее подразделение в Ниагаре.

Придо сделал эти распоряжения довольно предусмотрительно, учитывая, что численность французских нерегулярных войск с точностью до одного солдата достигла такого количества, которого он опасался. Вскоре после того, как он погрузился на суда на озере Онтарио, направляясь к Ниагаре, французский полковник Сент-Люк де ла Корн, один и экспертов по взаимодействию с индейцами, повел смешанные франко-канадские войска численностью в 1 000 солдат во внезапную атаку на английских рабочих и лесорубов, которые трудились на строительстве форта.

Но канадцы были недисциплинированными и не смогли правильно воспользоваться фактором внезапности. Они решили отступить к своим лодкам. К тому времени, когда ла Корну удалось привести их в порядок, англичане уже создали эффективную оборону. Находясь в безопасности за поваленными деревьями, французы вели прерывистый огонь по противнику из дальнобойный орудий в течение двух часов.

На следующее утро, когда англичане выкатили свою артиллерию, французы снова погрузились в свои лодки. Их потери составили почти тридцать человек убитыми и ранеными (ла Корн стал одним из последних). Между тем, потери защитников форта были единичными.

Войска Придо и воины-ирокезы провели четыре напряженных дня, пока плыли на запад вдоль негостеприимного южного берега озера Онтарио. 1 июля они высадились приблизительно в трех милях от форта Ниагара, неприступного объекта с видом на озера на обрывистом берегу в устье реки Ниагара. Успешная осада форта еще далеко не подошла к своему завершению, так как один из лучших инженеров Монкальма, капитан Пьер Пушо, потратил два месяца на укрепление оборонительных сооружений. Сейчас форт Ниагара был лучшей обороняемой крепостью в Северной Америке, защищенной обширными внешними земляными сооружениями, рвом, передним скатом бруствера и крытым проходом, прикрывающим с помощью фортификационных сооружений замок и цитадель. Под командованием Пушо имелись войска численностью в 600 солдат, хорошо обеспеченные продовольствием, а также некоторое количество индейцев под руководством франко-индейских братьев Жонкайр. Он мог рассчитывать и на периодическую поддержку смешанного подразделения индейцев, партизан, бродяг и нерегулярных подразделений под командованием капитана Лингериса, ветерана военной кампании 1755 г. против Бреддока. Но, к сожалению, около 2 000 солдат этого подразделения недавно направили на подкрепление французских внешних передовых постов в провинции Огайо.

Пушо был настроен оптимистически исходя из всех перечисленных причин, а также из-за того, что атаку британцев ожидали весной, когда форт еще оставался уязвимым, пока еще не прибыли войска Придо, чтобы начать осаду. На самом деле, он был слишком уверен в том, что он легко справится со штурмом.

Первый раз Пушо разочаровался, когда флотилия, построенная им в качестве передового охранения, не только не смогла перейти в контратаку, задержать или вывести из строя каноэ Придо во время их напряженного плавания вдоль южного берега озера Онтарио, но не сумела даже предупредить его самого о приближении противника. Впервые французский командир узнал о наступающих англичанах, услышав треск выстрелов из винтовок. Разведчики, охваченные паникой, прибежали доложить ему: военный отряд ирокезов только что атаковал лесорубов перед стенами форта.

Из этого события Пушо также узнал к своему огорчению, что местным индейцам племени сенека, до сих пор преданным союзникам, доверять больше нельзя. Они могли уже переметнуться на сторону англичан.

Можно ли винить Пушо в том, что он не мог предвидеть такого поворота в традиционной политике ирокезов? Но разве отправка большого количества солдат в провинцию Огайо не свидетельствует о гордыне, призывающей богиню возмездия, которая действительно снизошла с небес? Во всем следует винить стратегическое мышление Водрейля, в частности, его отказ сосредоточиться на одном объекте или даже повиноваться точным приказам Бель-Иля, что он должен сражаться, не выходя за внутренние линии.

Идея Водрейля заключалась в том, что если Лигнерис и его войска смогут попасть в Аллегхени раньше, чем британцы появятся в полном составе в провинции Огайо, то они сумеют вновь взять сухопутный проход в Луизиану. Если бы это произошло, то индейцы возобновили бы свои набеги на дальние территории Виргинии и Пенсильвании, а британцам пришлось бы отозвать свои наступающие войска (или большую их часть) для защиты своих беспокойных колонистов.

Это могло предоставить Новой Франции решающую передышку до 1760 г., когда Версаль обещал восстановить позиции в Северной Америке. Главной целью стал Питтсбург. В трех исходных пунктах (Ле-Беф, Венанго и Преск-Айл) были собраны три отдельных войска французской нерегулярной армии под командованием Лигнериса, Обри и Марина.

Формальная осада форта Ниагара началась 9 июля. Но британские инженеры разочаровали Придо, сорвав первую попытку окопаться, поэтому возникла пауза, во время которой построили новые окопы и батареи смогли открыть огонь.

Словно по библейскому или мифическому образцу, Придо заплатил за свое нетерпение мгновенной смертью, когда снаряд из пушки разлетелся на осколки сразу после выхода из дула, один из осколков попал ему в голову.

Командование принял Джонсон, «баронет-могавк». Он оказался столь же энергичным, как покойный капитан. 14 июля открыли огонь британские пушки, передовая батарея находилась приблизительно в 250 ярдах от переднего ската бруствера. Британские гаубицы начали вести перекрестный огонь через реку Ниагара 17 июля, доминируя над всеми подступами к берегам реки, к прибрежному району и к озеру. Они эффективно обстреливали продольным огнем французов. К полудню 20 июля огонь батареи, находившейся всего в восьмидесяти ярдах от крытого прохода, накрыл это сооружение, угрожая пробить в нем брешь.

В течение двух недель было убито или ранено свыше ста французских защитников в результате шквального огня зажигательными ядрами и бомбами. Остальные обороняющиеся нервничали и выбились из сил из-за недостатка сна. Боевой дух оказался сломлен, многие контуженые солдаты бунтовали, отказываясь подниматься на стены. Осада продолжалась две недели, британцы затянули петлю так, что их окопы простирались уже через весь полуостров.

Ближний окоп находился от форта на расстоянии выстрела из мушкета. Оборона или контратака стали невозможны, так как большие пушки в бастионе либо уже замолчали, либо у них были разрушены лафеты. В парапете образовалась зияющая брешь, которую оказалось невозможно заделать, так как защитники находились под постоянным огнем. Они могли лишь затыкать брешь мешками с пушниной или шкурами животных.