Свет далекой звезды - Ирина Леонидовна Касаткина

почему не сможет жениться. А спустя те десять дней, когда вы были вместе, он уже жить без тебя не мог. Он дышать без тебя не мог. Только о тебе и говорил. Приходил с работы, садился и смотрел на твой портрет. Молился на него. Ему отец пригрозил, что сожжет твой портрет. Что ты околдовала его сына. А Серго в ответ предупредил, что тогда уйдет из дому. И ушел бы.

Совсем как я, подумала Ольга, я тоже тогда этим пригрозила отцу.

— Отарик, скажи правду. Когда мы расстались, у Серго никого потом не было? Те четыре месяца.

— Не-ет — что ты! Правду говорю. Он же в каждой девушке тебя видел. — Смотри, смотри, — говорил, — у нее рост как у Оли. Смотри, а у этой девушки волосы вьются колечками, как у Оли.

Я ему говорю: “Да она же брюнетка, а Оля беленькая”. А он: “Но колечки очень похожи”. И смех, и грех. А однажды два квартала гнался за девушкой. Она, наверно, плохое подумала. Догнал, спрашивает: “Девушка, вас не Олей зовут?” Та отвечает: “Нет, Томой”. А он: “Очень жаль! Вы на одну девушку немного похожи. Сзади”. Ох, и намучился я с ним!

Во время этого монолога Ольга вдруг почувствовала в груди знакомую дрожь, предшествующую истерике. Еще немного, и рыдания уже ничем не остановить. Тогда она резко изменила тему.

— Не отпускай больше Юльку, Отарик. Приедет — сразу и распишитесь. А то она еще что-нибудь выкинет. Она же непредсказуема.

— Нет, Оля, я так не могу. Должен родителям ее представить, благословение получить. У нас так положено. Но все будет в порядке — они согласятся.

— Только ты держи ее покрепче. Прояви характер. А то ребеночка сразу сделай, чтоб ей некуда было деваться.

— Да уж проявлю. Теперь проявлю. Раньше она мне свой характер показывала, а я со всем соглашался. А теперь я ей свой настоящий характер покажу. А насчет ребенка − рожать будет каждый год, не сомневайся.

Ну, попалась Юлька! — радовалась Ольга. Господи, наконец-то! Пусть хоть ей повезет. Отар такой надежный, такой заботливый. Настоящим мужем будет. Приезжай скорей, подруга, тебя здесь такое счастье ждет — на всю жизнь хватит.

— Значит так, Оля, — сказал он уже перед сном, — завтра мы встречаем Юлю. Если она прилетит. Послезавтра придут мастера — поменяют вам сантехнику и застеклят лоджию. Не возражай, я уже обо всем договорился. А вы в это время пойдете погулять — покажете Юле город. На следующий день после этого мы уедем. Поставим в вашей квартире сигнализацию на всякий случай, чтобы жулье не забралось. Да и Людмила Ивановна обещала приглядывать. Цветы надо будет ей отнести — пусть поливает. Еще предлагаю поставить им на это время спаренный с твоим телефон. Чтобы с внуком могла поговорить. И о состоянии дочери сможет узнавать, не бегая постоянно в больницу. Ты как, согласна?

— Конечно, согласна. И зачем на время? Пусть насовсем телефон остается, если можно.

И почему мне самой насчет телефона раньше в голову не пришло? — укорила себя Ольга. Нет, какой он предусмотрительный. Обо всем успевает подумать, обо всем позаботиться. И Серго таким же был. Какое счастье жить рядом с такими людьми! И почему мы все разлучены? Вот ведь любим друг друга, а живем друг от друга так далеко. Но с другой стороны — что бы я делала в Батуми? А он родных никогда не покинет, ведь старший сын. Такая судьба.

Когда утром Ольга рассказала Лене о приезде тети Юли, та захлопала в ладоши и запрыгала от радости. Еще больше обрадовалась она, когда узнала, что обожаемый ею дядя Отар и любимая тетечка Юлечка скоро станут мужем и женой.

— До отъезда, — внушала ей Ольга, — мы с тобой будем жить в твоей комнате, а дядя Отар и тетя Юля — в гостиной. Они любят друг друга − а ты уже знаешь, что бывает между взрослыми любящими людьми. И я тебе рассказывала, и книжка у тебя такая есть. Поэтому надо вести себя скромно. Не врываться к ним в комнату, когда они вдвоем, чтобы не смутить их. И самой не оказаться в неловком положении. Если очень надо войти, а дверь закрыта, постучись. А лучше, вообще не мешай. Они очень друг по другу соскучились, поэтому им будет хотеться почаще оставаться наедине. Ты поняла?

— Поняла, мамочка. Я буду вести себя хорошо. А у них детки родятся?

— Будем надеяться. Но ты ведь знаешь — это быстро не бывает. Не через неделю и не через месяц.

— Знаю, знаю! А она с нами на море поедет?

— Поедет, поедет. Ведь она станет женой дяди Отара. И будет жить с ним в Батуми. Мы все впятером поедем. Ты, Гена, мы с тетей Юлей и дядя Отар. Вот компания какая!

Юлька позвонила, что прилетает в час дня. Друг Отара дал машину, и они втроем отправились встречать дорогую гостью.

Во все глаза глядела притихшая Леночка, как дядя Отар долго-долго целует тетю Юлю в губы. И как тетя Юля прижимается к нему. Девочка впервые увидела живую любовь — до этого она наблюдала ее только на экране. Лена вдруг поняла, что они с мамой для горячо любившей их тети Юли теперь отошли на второй план. А самым главным человеком для нее стал дядя Отар. А для дяди Отара — она. И потому девочка потянула маму за руку, стремясь отойти подальше, чтобы не мешать им. Но в это время тетя Юля и дядя Отар оторвались друг от друга, и дочка с мамой тоже смогли обнять и расцеловать свою гостью.

Так на ближайшие дни квартира Ольги превратилась в маленький оазис счастья. Юльку все приводило в восторг: их провинциальный городок с его парками и садами и Ольгино жилище, и дружба Лены с Геной, и, конечно, сам Отар. Она просто лучилась счастьем, и его свет согревал их всех. Даже жара, способная свести с ума кого угодно, на нее не действовала. Ее кожа только розовела, оставаясь прохладной и в самое пекло.

— Ой, тетечка Юлечка, можно я к вам прислонюсь? — подлизывалась Леночка. — Вы такая холодненькая!

— Прислонись, солнышко, — смеялась Юлька, — согрей меня. Ох ты, мое сокровище! И когда ж у меня такая красота появится?

— Появится, появится, — успокаивал ее Отар, — теперь уже скоро. И года не пройдет, как появится.

Слушая их, Ольга веселилась от души. Она, просто, купалась в волнах любви, исходивших от ее друзей, физически ощущая, как тяжесть забот и проблем,