Невеста ледяного дракона в академии - Виктория Цветкова

Отношения с однокурсниками тоже вошли в определенное русло — теперь меня не замечали, и это меня устраивало, потому что плохой мир лучше войны. Не травили, не подстраивали гадостей — пока Кит находился в академии, никто не рисковал вызовом на дуэль от дракона. Даже подграфчик Шеллар с товарищами проходил, словно мимо пустого места, и насекомых тоже пока не подбрасывали.

Судьбу Черныша «умные головы» магистров решили очень просто — оставили его в том же изолированном застекленном вольере. Фамильяр заметно потолстел от малоподвижного образа жизни, но ханну это даже на пользу, — так что с Чернышом все пока хорошо. Не очень хорошо было только со мной: теперь мне позволялось навещать его два раза в неделю, по четверти часа и в присутствии магистра эр'Кордаллион. Я так и не добилась от эльфийки ответа, какую опасность таит для меня ханн в блокирующей магию клетке? Но решение ректора не обсуждалось.

От Нико за прошедшую с последней ссоры неделю я получила записку, которую отправила назад, не распечатав, и красивую безделушку, с которой не смогла расстаться. Это была Небольшая хрустальная сфера, а внутри пламенел навечно сохраненный магией прелестный цветок аладарийской розы. Нежные бархатные лепестки полураскрывшегося бутона слабо светились по ночам, бросая теплые розоватые отсветы на стену и потолок, отчего комната казалась гораздо более уютной.

Тревожной тенью на горизонте оставался пропавший Эйнар. Я обменялась несколькими письмами с Ринией, та по-прежнему находилась в городке Аламо — анклаве Надании на северном побережье Табхайера. Бывшая управительница дворцом Честных дев сообщала все более тревожные новости. В последнее время их небольшой форт буквально атакован беженцами с юга. Страшное поветрие пожаром распространяется с отрогов Золотых гор. Деревья умирают, их ветви оплетает густая паутина, в которой копошатся пауки жуткого вида.

Боюсь, мне знакомы симптомы этой напасти — я видела подобное на острове болотной ведьмы, которая не брезговала кровавыми обрядами. Это запрещенное колдовство и его плоды ужасны: там, где появляются черные твари — так окрестили пауков местные племена — гибнут посадки, сады, скот. Люди забирают пожитки и бегут на север.

В Ра-Истра, столице Белого царства, также творятся странные вещи — пропадают одаренные магией девушки. Все это очень похоже на вернувшуюся Юнру. Конечно, ведьма убита, но, возможно, остались последователи, и теперь уже они выпивают чужую магию, делаясь все сильней.

На фоне этих рассказов тревожило, что от Эйнара до сих пор нет вестей. Несмотря на то, что наш фиктивный договор расторгнут, я испытывала к царю белых племен теплые, дружеские чувства. Мало найдется таких бескорыстных и верных друзей, как Эйнар Смелый. И чем дальше, тем больше укреплялась в подозрении, что его отсутствие напрямую связано с распространяющейся с юга заразой, которая губит все. Возможно ли, что царь белого народа уже мертв? Эта мысль засела в голове, и днем я все время возвращалась к ней. А ночью…

Редкая ночь обходилась без того, чтобы я не просыпалась в испарине и слезах, с именем отца на устах. Все та же черная пещера с горками черепов по углам и разрушенными клетками вдоль стен. Я то падала в колодец, то пугалась жуткой бесформенной тени на стене, то искала выход — вот только его не было.

***

Дворец Повелителя Иллирии Тиррена арк’Лейра

— Проклят час, когда я отправил Нико в Наданию за невестой! — Плечистый, все еще красивый мужчина с густой окладистой бородой от души бухнул увесистым кулаком по столу. Блюда с закусками и многочисленные бутылки задребезжали, но сам добротный предмет мебели не дрогнул — во дворце дерево особое, ведь неистовый Черный дракон часто гневается. — Шандор наказал меня справедливо за то, что я пожалел собственных сыновей, и решил, что твою волю, Повелитель, выполнит сын моего покойного брата!

В малой столовой, примыкающей к рабочему кабинету Повелителя, царил полумрак. Громко потрескивали бревна, пылающие в огромном камине. Темноволосый дракон средних лет сидел во главе длинного обеденного стола, и лишь усмехнулся в ответ на признание старого приятеля. Этот мужчина казался еще более крупным, чем разбушевавшийся Тай арк’Одден. Алые отсветы огня отражались в черных как ночь глазах Повелителя.

— Я послал за мальчиком, — медленно и спокойно произнес Тиррен арк’Лейр, отставляя кубок с вином. Его низкий властный голос гулко звучал в почти пустом трапезном зале. — Думаю, стоит выслушать, какие у него планы. Таких драконов, как Нико арк’Одден, смелых и верных, среди молодежи теперь мало, как ни печально. Юнцы все больше думают о наполнении собственной кладовой, жаждут золота и власти. Однако, прожив столько, сколько мы с тобой, друг Тай, понимаешь, что настоящее богатство не в этих блестяшках, хотя их блеск все еще ласкает взор нашего зверя. — На огромной ладони мужчины материализовалась великолепная золотая цепь, унизанная крупными бриллиантами и изумрудами. Черный дракон небрежно подбросил украшение, оно музыкально зазвенело, засверкало в свете камина поистине волшебными огнями и исчезло в драконьем подпространственном хранилище. — Не дает счастья и неограниченная власть, поверь. Я не стану наказывать Нико за дерзость. Он так молод, — полные чувственные губы Тиррена Арк’Лейра изогнулись в полунасмешливой улыбке, но глаза затуманились — старый дракон вспоминал полузабытые чувства, испытанные когда-то. — Молод, потому всегда куда-то торопится.

— И просьбу моего племянника не собираешься удовлетворить? — Глава клана Одден запустил пятерню в свою бороду, словно собираясь вырвать ее. — Ты мог бы все-таки дать той девочке хоть захудалое имя, по старой-то дружбе…

— Она человечка, хоть и близка нам по крови, — холодно возразил Черный дракон.

Однако глава клана Одден не видел в этом ничего зазорного:

— Значит, родит правильное потомство, способное к обороту. Почему же ты упрямишься, Тиррен?

— Поверь, я бы пошел навстречу Нико, но он слишком спешит. — Повелитель Иллирии раздраженно заерзал, но сдержал гнев. — Тебе, как старому товарищу, так и быть, объясню. Сколько времени Нико знает эту девчонку? Месяц или меньше? И вы настаиваете, чтобы я отдал ей камень рода, что является великой честью? Так обесценивать одну из высших наград неприемлемо!

— Не хочу напоминать, но разве наш род не достоин награды? И мой племянник Нико служит тебе не первый год. А его отец…

Черные глаза Повелителя надменно сверкнули, и Тай запоздало понял, что опасно близок к грани, которую переступать нельзя.

— Я знаю, мой друг, и клан Одден мною не обижен, разве не так? Но боюсь, мальчику просто затуманила голову страсть. Так бывает. Подождем хотя бы несколько лет, пускай Нико делает, что хочет. Я