Охота на дракона (сборник) - Анатолий Бритиков

— Не знаю, — сказал Клод. — Просто такое ощущение.

— Пошел я домой, — сказал Калинов.

— Ага, — отозвался Клод — Приходи завтра.

Калинов встал и принялся натягивать штаны.

— Только запомни, — продолжал Клод, — обидишь как-нибудь Джину, я не погляжу на то, что ты такой худосочный.

— Запомню, — сказал Калинов.

И окунулся в серый туман.

Дома он долго отмокал в ванне, поглаживая отмеченную кровоподтеками ногу, и кружился под колющими струйками душа. Потом он сел ужинать, а когда дело пошло к вечернему чаю, пожаловал Паркер.

— Добрый вечер, коллега, — поприветствовал его Калинов. — Вы как нельзя кстати. Я только что собрался пить чай.

— Благодарю, коллега, благодарю, — прогудел Паркер. — От чая никогда не отказывался.

Расставили сервиз, заварили чай. Калинов заказал варенье из ежевики. Доставая заказ из приемника линии доставки, он спросил:

— Ну-с, коллега, какие новости в этом мире?

Паркер хохотнул.

— А что есть еще какой-нибудь мир?

— По крайней мере, Джордано Бруно это утверждал еще во времена оны, — сказал Калинов.

Паркер насупился.

— Да ну вас, Алекс. Не тяните кота за хвост… Что это вас на философию потянуло?

— Все очень просто: я влюбился.

Паркер снова хохотнул, на этот раз недоверчиво.

— Извините, коллега, но влюбленные редко философствуют. Обычно их мысли крутятся вокруг предмета обожания.

— Угощайтесь вареньем, — сказал Калинов, разливая чай. — Это дар Севера… А что касается философии, то не мешало бы поинтересоваться предметом моей любви.

— Считайте, что поинтересовался, — сказал Паркер и отправил в рот первую ложку варенья.

— Коллега, я влюбился в жизнь!

Паркер воздел руки к небу.

— Алекс, вы меня убили!.. В нашем с вами возрасте только и остается, как влюбляться в жизнь… Ни на что другое мы уже не способны. — Он отправил в рот еще ложку варенья. — Хотя вам, исходя из вашего внешнего вида, и самый раз было бы влюбиться в какую-нибудь пигалицу… Кстати, что это вы весь в царапинах? Не подрались ли с кем?

— Не без того, Дин, — гордо сказал Калинов. — Не без того Сегодня я отвесил оплеух больше, чем за предыдущие восемь десятков лет. Не скажу, правда, что все они были по делу…

Глаза Паркера загорелись хищным огнем.

— Удалось что-либо узнать?

— Да, удалось кое-что… Но сначала вы.

Паркер чуть-чуть скривился.

— Пока все по-прежнему, но чувствую приближение грозы. Крылова развила кипучую деятельность, дошла уже до Мирового Совета. Кое-кто на ее мольбы откликнулся… Нильсон, например, и Олехно… Требуют специального заседания Совета. Меня сегодня задергали: что да как? Разузнали каким-то образом, что вы без разрешения воспользовались дисивером… Так что, судя по всему, предстоит бой.

Калинов помрачнел.

— И когда предполагается собрать заседание?

— Если события пойдут теми же темпами, то послезавтра нас с вами призовут к ответу.

Успею, подумал Калинов, но завтра надо уходить пораньше, чтобы не успели перехватить.

— Ну, а у вас-то, Алекс, какие новости? — нетерпеливо сказал Паркер.

— Новости, новости, — пробормотал Калинов. — В общем, это нечто вроде молодежного клуба с переменным составом. Существует он уже несколько лет. По крайней мере, шесть…

— Так долго? — удивился Паркер. — И мы до сих пор ничего не знали?.. Неужели, такая конспирация?

— Дело в том, Дин, что они не всякого принимают к себе. То есть взрослых вообще не пускают… А сегодня я был свидетелем, как изгнали одного молодого человека, и, вы знаете, я не удивлюсь, если окажется, что они заблокировали его память.

— Вот уж действительно сказки бабушки Арины, — сказал Паркер. — Да что они, волшебники, что ли?.. Где хоть их Клуб-то находится?

Калинов налил себе еще чаю, собираясь с мыслями, повозил в чашке ложечкой, попробовал на вкус и, наконец, произнес:

— Увы, коллега, этого я не знаю. Во всяком случае, это не Земля. Более того, должен признаться, что мне совершенно непонятно материальное обеспечение всего того, что я там наблюдал. Мгновенные трансформации… Требуется бездна энергии… Почти полное всемогущество… Я, знаете, что думаю?.. Если даже закрыть возможность использования Транспортной Системы, этот чертов фиктивный индекс, вряд ли поможет… Кстати, вы не наблюдали утечек энергии в Системе?

— Нет.

— Ну, тогда я просто не знаю, что можно предполагать… Разве что все это существует за счет их нервной энергии… Или они выкачивают параллельную Вселенную…

Паркер нахмурился.

— Коллега, вы делаете сногсшибательные предположения. — Он вскочил из кресла и пробежался по комнате. — Если все именно так, то нужно подключать Совет по науке. Может быть, открыть целую программу исследований? Какие перспективы!.. Только вряд ли кто поверит… Разве что ваши записи отдать экспертам… Что вы записали на этот раз? Покажите ваших суперлюдей?

— Так уж и суперлюдей, — проговорил Калинов, — На Земле чудес пока что не наблюдалось… — И вдруг неожиданно для себя он сказал: — А показывать-то нечего! Забыл, понимаешь, включить запись… До того ошалел от неожиданностей…

Что это со мной, думал он. Чего ради я соврал? Узнала бы Джина…

Он вдруг потерял всякий интерес к беседе. Паркер задал еще несколько вопросов, получил на них короткие односложные ответы и понял, что настала пора уходить. Его слегка удивила внезапная замкнутость друга, но он и вида не подал, что задет этим.

Проводив Паркера до джамп-кабины, Калинов решил немного прогуляться перед сном.

Вечер был хорош до изумления. Редко удается метеорологам создать такую погоду. Небо на западе постепенно переходит через все цвета радуги от багрянца до темно-фиолетового. Над головой висят первые звезды. Не шелохнется на деревьях листва, недавно вымытая киберами-дворниками. И тишина такая, что кажется, весь мир слышит твое дыхание.

Калинов шел по хранящему дневное тепло тирранитовому тротуару и улыбался.

Черт возьми, думал он. Неужели рядом с нами действительно рождаются суперлюди?! И кто? — наши собственные дети! Когти они выросли из коротких штанишек? Никто из нас этого даже не заметил — так мы все заняты… А они убедились, что мы ими не интересуемся — ведь, наверное, не раз тыкались в нас теплыми носами, как кутята — и стали искать себе подобных. И нашли. И создали Дримлэнд. Как протест против той жизни, которую мы им предоставили…

Когда же все это произошло, думал он. Когда мы совершили подмену?.. Мы говорили им, что они цветы жизни, что они наше богатство и наша надежда. И они верили нам. Как же не верить тем. кто их родил, кто их кормил, кто учил их ходить, летать и говорить?.. Так они и росли с верой в будущее и в свое великое предназначение. Жизнь казалась им светлой радостной сказкой, в которой они должны были играть главные роли… А потом они обнаружили, что никому не нужны, что они для всех обуза и только мешают нам… Вот тебе конфетка, и не отвлекай меня, иди к своим куклам. И не плачь!.. Или слушай своих любимых “Приматов” (какая хорошая группа!) и не мешай. Разве ты не видишь?.. Мы переделываем Землю, мы осваиваем океаны, мы штурмуем Вселенную, мы завоевываем новые миры… Те вопросы, которые ты хочешь мне задать, давным-давно решены, и нет смысла тратить на них время… НЕ МЕШАЙ!..

И веры не стало!.. А как же без нее жить?.. Вера очищает людям душу… Вера делает мягче сердце… А потом мы еще спрашиваем себя: в кого они, такие жестокие и равнодушные?.. А они в нас! Яблочко от яблоньки…

Теперь я понимаю, почему у них такие игры, думал он. Невостребованная энергия души и не растраченная энергия тела медленно и верно устремляются в русло насилия. Пока насилие скрывается за ширмой добрых игр. Но это только пока. Выходки Вампира — яркое тому свидетельство. А это уже страшно!

Боже мой, думал он, когда же мы перестанем быть толстокожими? Когда будем видеть дальше собственного носа? И сколько мы еще будем создавать себе трудностей, а потом гордо, под фанфары преодолевать их? Мы мастера лобового удара, крепкие задним умом…

— Почему ты еще не спишь? — спросил его чей-то тихий голос.

Калинов оглянулся, но никого рядом не было. Только далеко впереди стояла под деревом какая-то пара. Кажется, целовались.

— Не крути головой, — снова произнес тот же голос. — Это я, Джина.

— Где ты? — спросил Калинов.

— В своей постели… Говорить необязательно. Можешь произносить фразы мысленно.

— Ты умеешь читать мысли?

— Только те, которые ты позволяешь.

— Я хочу тебя видеть.

— Этого я еще не умею. Но научусь… И ты научишься, если захочешь.

Уже совсем стемнело, только у самого горизонта, над заливом тянулась желто-зеленая полоска. Послышался какой-то звук, похожий на далекий стон.