Gamemaster (СИ) - Неизв.

Первая мысль, которая возникла в моем опустошенном мозгу - я, либо должен отблагодарить Знахаря, либо умертвить его адской смертью. Надо же было мне такую подлянку кинуть?! Старый извращенец. Он же прекрасно знал, во что это для меня выльется. Ладно, я еще успею придумать, чем ему отплатить за такой "подарок". Мне показалось, что с того момента, как я сорвался со двора Знахаря, обуреваемый самыми темными желаниями, прошла вечность. Но счетчик времени на "Уде" непреклонно показывает, что прошло всего-навсего двадцать, с небольшим, минут.  Восприятие времени очень субъективная величина в сознании человека. Иногда в короткий промежуток времени он умудряется втиснуть столько эмоций и переживаний, что он ему кажется длинным, словно зимняя ночь, а иногда пустое, не заполненное ничем время, пролетает, как  одна минута.

Я бы с удовольствием остался тут, но чертов "Уд" не позволяет мне этого сделать. Хоть я и насытил свою плоть, выплеснув мужское желание, но стальная, скрученная пружина внутри меня никуда не делась.

Почувствовав мое движение, девушка, чьего имени я даже не удосужился спросить, полувопросительно-полуутвердительно произнесла:

                - Уже уходишь?! - и с целым ворохом эмоций на лице посмотрела мне в глаза.

Я взял ее за подбородок и приник к приоткрытым губам со всей нежностью, на какую был способен. Податливый рот откликнулся на мой поцелуй, тело ее вновь затрепетало, еще храня в себе жар раскаленных эмоций.

- Околдовал меня, охальник! - ее негромкий, бархатный смех говорит о том, что она совсем этим фактом не расстроена, а наоборот - Приходи еще, гридь! Я хочу еще...так! Придешь? - она произнесла это с вызовом зрелой женщина, и в то же время посмотрела на меня с такой по-детски  искренней невысказанной вопросительностью, что я, не раздумывая кивнул ей.

- Приду, отчего ж не прийти!

Я поднимаюсь, смотря на нее, лежащую у моих ног, и задаю самый нетривиальный вопрос из всех возможных:

- Тебя-то как зовут, краса девичья?

- Хельги. Ольга я, то есть! - она улыбается с подначкой, мол, вспомнил про имя, после дела, но я на эту провокацию не поддаюсь и, кивнув напоследок, повернувшись к ней спиной, выхожу наружу, экипируясь на ходу. В спину мне прозвучал длинный, волнующий вздох.

Теперь я понял, что интуиция, выгнавшая меня на улицу, поступила так совершенно правильно. Перед лавкой, из которой  выкатился я, взъерошенный и раскрасневшийся, застегивая амуницию на ходу, столпилась группа народу. Не просто так столпилась, само собой. Не знаю, слышно ли было мои с Ольгой упражнения с улицы, но мой внешний вид говорил сам за себя. Прямо перед лавкой выстроилась "делегация по встрече". Явно готовящаяся войти внутрь, чтобы принять меня  "на горячем". Три воина в полной сбруе. Впереди рыжебородый, в кожаном, плетеном дублете, на голове шлем - капюшон из волчьей головы, а серая шкура спадает плащом на плечи. В руках скандинавский щит с руной на передней поверхности, и широкий, односторонней заточки, лангсакс. Сейчас обнаженный, что характерно. Незнакомец смотрит на меня зло и хмуро так, с прищуром. Чуть позади него еще два воина, повыше ростом, оба в панцирях. Один бритый наголо и с выскобленной щетиной, в ухе внушительная золотая серьга. В креплениях на спине двухбородая секира, торчит из-за плеча. Второй тоже с голым черепом, но бородат, на суровом, обветренном лице тату, в виде треугольника, обращенного со лба вершиной вниз, на щеках татуировки в виде тройных ран - царапин от звериных когтей, идущих от висков к углам рта. В руках, на которых вытатуированы медвежьи лапы, два боевых топора, таких размеров, что они больше походят на заостренные молоты. Серьезные дядьки. И не местные, сразу видно. И самое паскудное то, что на их лицах тоже явно отражается желание аннигилировать мою скромную персону до состояния полного ничто. На ноль помножить, проще говоря.

За их плечами начала скапливаться толпа посадских зевак, почуявшие зрелище. Им ведь что, только повод дай. Хлеба и зрелищ голодным прохожим, угу.

- Ты осквернил МОЮ женщину, слизняк. И я заставлю тебя об этом пожалеть! - голос у него такой, что можно воду замораживать в июльский полдень.

Понятно, моя недальновидность и опрометчивость в поступках уже принесла свои плоды. Оперативненько, однако!

- Ты кто таков будешь? -  я пытаюсь собраться с мыслями и настроиться на драку, которая, судя по всему, неизбежна.

- Я тот, кто убьет тебя сегодня. Хольмганг! Здесь! Сейчас! Принимай вызов, червь! - острие клинка направлено прямо мне в грудь.

- Она твоя жена или невеста?! - в ответ лишь отрицательный кивок.

- Нет, но она ею станет! - в голосе его ни малейшего намека на сомнения.

- Раз не жена она тебе, и не невеста, то у меня для тебя печальные новости. Это, скорее, моя женщина, чем твоя! - я в открытую смеюсь ему в лицо. Чертов "Уд", который отсчитывает пятнадцатиминутный обратный отсчет, полностью отключает мой инстинкт самосохранения, и дает мне ощущение, будто я сейчас семерых, таких как этот хмырь с волчьей головой и его дружками, голыми руками на тот свет отправлю. Угу, безо всяких шуток, круче меня только Кавказские горы да вареные яйца. Подноси вражин по одному.

Мой насмешливый тон стегает рыжего, будто хлыст, лицо под волчьей мордой, кривит гримаса бешенства, белки глаз наливаются краснотой.

- Я, Альвар Трюгенссон, разрублю тебя надвое. Вот этим самым мечом. Дерись, трусливый трэль! - судя по тону, которым это было произнесено, он специально хочет меня уязвить и спровоцировать на бой. Наивный дурак.

Внимание, Вас вызвали на бой до смерти!

Принять?!

ДаНет

Тут справа на меня налетает запыхавшийся стражник в полной сбруе. Я скашиваю глаза и признаю Данко. Он тяжело дышит и шепчет мне на ухо:

- Олег не дерись с ним. Он же тебя убьет!

- А может, я его? - его удивленное лицо только веселит меня еще больше.

- Это же волкоголовый, нурман! Ты что, совсем не боишься, что ли!? - изумление его нужно видеть.

В моей памяти на долю секунду всплывает что-то знакомое при слове "волкоголовый", но я никак не могу ухватить мысль за хвост. Да и черт с ней, с мыслью. У меня тут некислая разборка назревает.

                - Он вызвал меня, друг! А я никогда не отказываю тому, кто сперва оскорбляет меня, а потом грозит убить.

Я отодвигаю доброжелателя рукой со своего пути, экипирую свою пельту, вынимаю из поясного кольца топор и утапливаю пальцем клавишу "Да". Отличный повод дать отведать крови моему новенькому Крушителю. Меня охватывает кураж. Его десятка против моего пятого уровня. Расклад не выгодный, но мне плевать.

Скандинав (и откуда он тут только взялся, кто бы сказал?) довольно осклабившись, произносит:

- Молись своим богам, варяг!

Практически невидимым глазу, стремительным рывком он сокращает дистанцию и налетает на меня рассерженным псом. Его клинок порхает вокруг, словно живя своей собственной жизнью. В глаза непрерывно падают вспышки солнечного света, отраженные на совесть отполированным лезвием. Черт, откуда у него такая скорость, я не успеваю следить за  его выпадами. Всего за десять секунд, я пропустил не меньше трех уколов. Не глубоких, но очень болезненных. До серьезных ран пока  не дошло, но моей скорости парирования явно недостаточно. Мои контратаки и блоки не поспевают за ним, хоть и не позволяют ему нанести мне фатальную рану, которая поставит крест на моей жизни и точку в поединке. Саднит взрезаная щека, порез на бедре и рана на предплечье. Я еще не отошел от шока после первой серии ударов, а он уже начинает следующую. Выпады сыплются градом, а я чувствую себя черепахой. Даже видя удар, я не всегда успеваю его заблокировать. Что за читерская скорость атаки?!  Он играется со мной, как кот с мышонком, специально не нанося глубоких ран. Забавляется моей кажущейся беспомощностью.

В следующие секунды я заработал еще несколько ранений, особенно чувствительной оказалась рана от удара, что прошел по ушному щитку шлема, едва не вспоров мне шейные артерии. Урон несерьезный, но здоровье понемногу опускается ниже девяноста процентов и наконец, слава моей Стойкости, боль уходит на задний план. Ее, словно морскую пену, смывает и уносит куда-то далеко. Теперь моя очередь идти в контратаку. До моего противника доходит, что дело нечисто. По его мнению, я уже должен исходить кровью, словно свинья на бойне. А я, живой и здоровый начинаю обрабатывать его щит своим Крушителем. Противник ловко блокирует удары, но меня это ничуть не обескураживает. Я внутренне благодарю Возгаря за его руну. "Уд" полностью закрывает все кровотечения и будит во мне такую концентрированную злобу, что у меня сводит скулы. От нурманского меча на теле остаются лишь не слишком серьезные, не кровоточащие порезы. В обычном состоянии, я бы уже превратился в визжащий, окровавленный кусок мяса, но сейчас мне сам черт не брат. Его глаза расширяются от удивления. Альвар пытается контратаковать, но запал его атаки уже прогорел. Я вновь  пускаю в дело чекан. От деревянного блина вражеского щита летит щепа, еще немного, и он рассыплется в труху. Нужно отдать должное рыжебородому, не смотря на секундную растерянность, он грамотно парирует мои нападки. Но контратак нет, и я вижу, что скорость его заметно снизилась. Мой черед, и я пинаю в центр щита ногой. Молодец, успел отклониться назад, иначе поймал бы зубами окованный  железом край щита. И тут же следом мой вертикальный выпад. Топор ласточкой ныряет сверху вниз, грозя разрубить ключицу врага. Но тот снова не сплоховал, приподняв щит и встретил кромкой  топорище, остановив его полет. Носок моего орудия лишь слабо звякнул по металлическим вставкам наплечника. А я, легким движением, прижимаю  плашмя лезвие моего Крушителя к скуле врага. Движение выглядит настолько глупым и неопасным, что тот даже не делает попытки его остановить. За что немедленно наступает расплата. Раскаленное добела лезвие с шипением и чадом прижигает его щеку. Я отрываю лезвие от его лица, и цепляю зацепом край его щита. Рывок и  топор, на котором все еще шипят обрывки пригоревшей кожи, вырывает защиту скандинава из рук.  А на щеке остается уродливый ожог, в форме полумесяца. В воздухе резко запахло жареным мясом, и я демонстративно втягиваю воздух ноздрями, показывая, как мне нравится этот запах. Но, судя по выражению лица врага, того мало заботят такие мелочи. И даже потеря щита его не обескуражила. Он лишь дергает недовольно обожжённой щекой. Его выдержке стоит позавидовать. Я шагаю вперед и делаю ложный выпад в нижний уровень. Дезориентированный и лишившийся щита Альвар, пытается увернуться, и тут же получает восходящий удар локтем в переносицу. Следом, не дав ему прийти в себя, я провожу мощный толчковый удар щитом с плечевым упором, который отбрасывает его, не смогшего сгруппироваться, назад, словно он ничего не весил. Он оступается, и, чтобы не упасть, неуклюже опирается рукой о землю. Где вся та грация, с которой он только что порхал вокруг меня, заставляя клинок танцевать в воздухе? Это выглядит так, словно его удвоенная скорость в начале поединка сейчас обернулась для него неслабым "откатом", который играет против него.  Сверкнув на солнце, мой  Крушитель обрушивается на него вновь, рассекая руку, оставшуюся без щита, вместе с костью. Снова чадный дым, и обрубленная кисть валиться наземь. Кровь бьет фонтаном, а я наслаждаюсь зрелищем поверженного врага, секунду назад считавшего себя хозяином положения. Кошка с мышкой поменялась местами.