Ошибочка вышла - Ксюша Левина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из кухни при этом доносился шум, будто там заседала, как минимум, толпа.
То есть это… не свидание?
Это не очередная “бывшая”?
Ох, надеюсь, на то. И надеюсь, что Геллы тут тоже нет.
Увы.
Гелла была, и сидела с совершенно постным лицом за столом, где помимо неё была ещё куча народу. И Лев, который уже вскочил и в два шага оказался рядом со мной.
— Привет, — улыбнулся он.
Мне показалось, что что-то между нами изменилось. Будто мы играли столько времени и вот сейчас можно взять антракт, чтобы перевести дух. Он взял меня за руку и кивнул.
— Отлично выглядишь, — это было очень тихо, так что я одна услышала, а потом Лев положил руку мне на шею, наклонился и очень тепло и нежно поцеловал в щёку, шепнув при этом: — Не бойся…
Ок-е-ей… допустим, не боюсь.
Я бы испугалась свидания “на двоих” с Геллой или этой Особой, но в самом деле всё выглядело, как дружеская встреча.
Кодекс “соседей” такого не запрещал.
Лев забрал у меня пальто, шляпу и отнёс в гардероб, а я в это время стояла и разглядывала гостей.
Всего их было восемь человек, и к моему величайшему облегчению, Особа устроилась рядом со взрослым симпатичным мужчиной, у которого уже имелась на висках седина. Эти двое смотрелись потрясно и не казались “просто друзьями”, так что у меня отлегло от излишне ревнивого сердца.
Тут же нашлась и та рыжая фея, что притащила Принцессу, рядом с ней тоже имелся мужчина. Высокий, худощавый с лицом будто у статуи, такой весь гладкий и суровый. Мужчина больше всех хмурился, изучая меня, и был крайне напряжён.
Во главе стола, облизывая мороженое-льдинку сидела очень беременная девушка, а рядом с ней… наш преподаватель из института, кажется, Игнатов. Ну и венец всему некий хипповатый тип с длинными кудрявыми волосами, как у Артемона, и добрыми печальными глазами, как у Пьеро.
Этакий русоволосый Сириус Блек.
Что за сборище вообще?
Но поинтересоваться я не успела, потому что подошедший ко мне Лев, заговорил первым:
— Ребята, это — Соня. Та самая, что живёт в этой квартире и та самая, что… спасла мне жизнь. Ну не буквально, но вы поняли.
Я задрала голову и уставилась на Льва, а он на меня со своей фирменной усмешкой. Наглый, добрый малый. Такой рубаха-парень, который с корнем выкорчевывает женские сердца, но всё на благо, всё на благо.
Сердце пропустило пару ударов от этого заявления, за столом повисла совершенная тишина и первую минуту я была уверена, что дело в произнесённом во всеуслышание признании, а потом дошло — это Принцесса Падла вилась у меня в ногах, что делала при каждом моём возвращении последнюю неделю, как минимум.
Я машинально наклонилась за ней, устроила на руках и та стала истерично тянуться ко мне, чтобы тереться мордой о мой подбородок. Это стало дурацкой традицией, и я видела, что со Львом это животное проделывает тоже самое. И спала Падла с нами обоими по очереди.
Лев тут же протянул к кошке руку и она в экстазе растеклась.
Скрипнул стул и громко топая, из-за стола вышла Гелла.
Чтобы уйти совсем.
Что произошло-то?
Не знаю, но мне нравится!
На нашу идиллию смотрели с восхищением, а я чувствовала себя победительницей в битве за кошачьи сердечки. Это так важно, что мы с Принцессой подружки? Ну ок! Тогда это мое достижение!
— Мне нужно с ней объясниться, пожалуй, — шепнул Лев, глядя на нас с кошкой, будто мы обе должны были “дать добро”.
Я кивнула, не чувствуя никакого протеста внутри. Разведка доложила, что все спокойно.
Потому что я живу тут и спасла жизнь, а Гелла — сука!
— Только… а можно я?..
— Ты? Опять будешь играть в игры? — улыбнулся Лев не губами, а тоном, который будто тёплый поток воздуха, опалил мои щёки и те налились румянцем.
— Никаких игр, всё честно и правдиво, — возмутилась я, отдала Льву Принцессу и пошла за Геллой.
***
Шикарная блондинка и актриса одной роли Гелла Петрова, сидела в подъезде на подоконнике. И не будь он мраморным, это выглядело бы убийственно драматично. А так… ну с кем не бывает, тоскует принцесса в своей бриллиантовой башне.
— Чё надо? — поинтересовалась Гелла и со вздохом спустила ноги на пол, будто готовилась к битве.
Её взгляд был прикован к моему животу, будто там написаны причины всех её бед капслоком.
— Ничего… Просто хочу, чтобы ты…
— Свалила? Я верно понимаю? — Гелла вздёрнула широкую изящно изогнутую стараниями мастера бровь.
— Перестала обо мне сплетничать, и только, — я пожала плечами и склонила голову на бок.
Гелла отвернулась.
— Я — не сплетничаю. Только правда, малышка, — усмехнулась она. — Кому ты нужна, о тебе сплетничать?
— Ну как же… я малолетка, залетела, замуж его хочу затащить и всё такое. Кольца, как видишь, нет. Я тут снимаю комнату. А то что он обо мне думает — его дело, не моё.
— Как ловко, — рассмеялась Гелла. — Поверь, я тоже была когда-то такой же наивной маленькой дрянью.
О… моя нелюбимая стадия, когда некая фифа “за двадцать пять” считает себя самой умной только оттого, что прожила на шесть лет дольше моего.
Ха-ха!
Так ты и помрёшь, на шесть лет раньше, дорогуша.
Но… я всё равно разозлилась. Тут меня никак не остановить, увы. Назовите это максимализмом, как хотите, пусть он, но бесит же!
— И что стало потом? Маленькая дрянь разрослась и превратилась в большую?
— Маленькая дрянь поняла, что пока за своё счастье не перегрызёшь пару овечьих шей — ничего само в руке не упадёт.
— И много упало?
— Ещё не вечер.
— Не соглашусь.
— Придётся.
— Но к слову, это ты ушла, не я.
— Могу вернуться.
— Дерзай!
И Гелла от бедра направилась обратно в квартиру, а я улыбнулась собственному отражению в чёрном оконном стекле.
Хороша-а-а…
Психанула — Гелла.
Сплетни пускала — Гелла.
Судя по её недовольной роже, своё уже получила. ну или знает, что получит.
А я…
Хороша-а-а..
Свитерок и правда отменный, молодец Матрёшка! Заслужила моё прощение и почтение. И волосы мне выпрямила, так что я уже не похожа на испуганного воробья. И ненавязчивый макияж. И колготки такие, что не прикопаться, а то по осени вечно сидишь катышки с коленок отдираешь, потому что на новые денег нет, а старые уже даже не бреются.
Я подмигнула сама себе и вернулась обратно в квартиру, где Гелла набравшись смелости, уже вовсю строила собственных друзей.
Это я определила по ее наглому тону и их застывшим лицам.
Я села рядом
