Ритуал смерти - Нора Робертс

– Неужели? Очень интересно. А ведь он являлся членом вашей секты.

Селина отмахнулась от Тривана, который хотел что-то шепнуть ей на ухо.

– Я не знаю всех членов своей общины по именам, Даллас. Поскольку… – Селина положила руки на стол. – Поскольку имя нам – легион.

Ева достала из папки фотографии и протянула ей.

– Может быть, это освежит вашу память.

Селина рассматривала снимки, едва заметно улыбаясь.

– Точно сказать не могу. Мы встречаемся во тьме. – Она взглянула на Еву. – Таков обычай.

– А я могу сказать точно. И Вайнбург, и Лобар принадлежали к вашей секте, и в обоих случаях убийство было совершено ножом, который используется в ваших обрядах.

– Вы имеете в виду атам? Но не только мы пользуемся атамом. Мне кажется, что после зверских убийств членов нашей секты полиция должна была бы нас охранять, а не преследовать. По-моему, совершенно очевидно, что кто-то поставил перед собой цель нас уничтожить.

– Неужели вы нуждаетесь в охране полиции? Я думала, вас охраняет нечто другое. Разве ваш господин не оберегает своих верных слуг?

– Этим замечанием вы лишь выказали свое невежество.

– А вы – тем, что взяли в любовники восемнадцатилетнего недоумка. Вы и с Вайнбургом спали?

– Я же сказала, что не уверена, была ли с ним знакома. Но если была, то, скорее всего, спала.

– Селина! – прервал ее Триван. – Лейтенант, вы пытаетесь запутать моего клиента. Она ведь заявила, что не уверена, была ли знакома с погибшим.

– Она его знала. Вы оба его знали. И подозревали, что он был информатором. – Ева наклонилась к Селине. – Вы беспокоились о том, много ли он мне рассказал? Поэтому убили его? Вы установили за ним слежку? – Она бросила взгляд на Тривана. – Или вы следите за всеми своими адептами?

Селина презрительно скривила губы.

– Для того чтобы что-то знать, мне вовсе не нужно ни за кем следить.

– Ах да, ведь вы все видите в магическом дыму, совсем забыла! Вайнбург рисковал, явившись на прощание с покойной. Как вы думаете, почему он хотел посмотреть на Алису? Он был с вами в ту ночь, когда ее насиловала вся община? И получил свою долю?

– Алиса была новообращенной. А такие всегда исполнены энтузиазма.

– Она была запутавшейся девочкой. Вам нравится совращать молодых, правда? Они гораздо занятнее, чем старые дураки вроде Вайнбурга. Люди вроде Вайнбурга и вашего уважаемого адвоката нужны для денег и для прикрытия. А юнцы вроде Алисы – они такие нежные, такие соблазнительные.

Селина бросила на Еву испепеляющий взгляд.

– Ее не надо было соблазнять, Даллас. Она сама пришла ко мне. И получила то, что хотела.

– Теперь она мертва. Три смерти подряд. Думаю, ваши люди начали нервничать. – Ева с усмешкой посмотрела на Тривана.

– Мученичество существует испокон веков, Даллас. Людей всегда убивали за веру. И все же вера выжила. И мы выживем. Победа останется за нами.

Ева достала еще одну фотографию и швырнула ее на стол.

– Он не выжил.

Это был Лобар, привязанный к деревянной конструкции. На горле его зияла рана.

Ева следила за реакцией Тривана. Глаза его наполнились ужасом, он заморгал, побледнел, дыхание стало прерывистым.

– Лобар не выжил, – повторила Ева. – Не так ли, Селина?

– Его смерть символична. Он не будет забыт.

– Ну что ж… Скажите, у вас имеется атам?

– Разумеется. У меня их несколько.

– Таких, как этот?

Ева достала еще одну фотографию, на сей раз ножа, который убийцы всадили в чресла Лобара. На лезвии остались запекшиеся кровавые подтеки.

– У меня несколько атамов, – повторила Селина. – Есть и очень похожие. Но именно этот атам я не узнаю.

– В крови Лобара были обнаружены следы галлюциногенов. Во время своих церемоний вы употребляете наркотики?

– Только травы и некоторые лекарства. Все – разрешенные.

– Не все. То, что обнаружили в организме Лобара, не значится в списке разрешенных препаратов.

– Я не могу отвечать за поступки других людей.

– Он был с вами в ночь своей гибели. Он употреблял какие-нибудь наркотики?

– Он пил вино во время церемонии. Если он и принимал что-то еще, мне об этом ничего не известно.

– Вас в свое время задерживали за торговлю наркотиками.

– Я заплатила все долги перед так называемым обществом. Сейчас у вас на меня ничего нет, лейтенант.

– У меня есть три трупа. Они на вашей совести. И еще – погибший полицейский, он тоже на вас. Скоро я загоню вас в угол, Селина.

– Лучше держитесь от меня подальше!

– Вот как? Что же произойдет в противном случае?

– Вы знаете, что такое боль, Даллас? – проговорила Селина хрипловатым голосом. – Знаете, что такое боль, которая разъедает кишки? Тогда начинаешь молить о пощаде, об избавлении, но оно не приходит, и боль превращается в агонию. Впрочем, в агонии есть свое наслаждение… Когда же боль становится нестерпимой, кажется, будь у тебя в руке нож, сама бы перерезала себе глотку. И все это я могу вам предложить. Я могу предложить вам море боли!

Ева криво усмехнулась.

– Это уже похоже на угрозу офицеру полиции. За это вы можете угодить за решетку, где и просидите, пока ваш адвокат вас не вытащит.

– Сука! – Селина пришла в ярость оттого, что ее так легко поймали. Она вскочила на ноги. – Вы не имеете права задерживать меня за это!

– Ошибаетесь, имею. Мисс Кросс, вы арестованы за угрозу физической расправой полицейскому.

Селина неожиданно метнулась к Еве и впилась ей в горло своими длиннющими ногтями. Ева почувствовала запах собственной крови и с такой силой ударила Селину локтем в челюсть, что у той закатились глаза.

– Кажется, к обвинению можно добавить сопротивление при аресте. Вам, адвокат, в ближайшие несколько часов придется потрудиться.

Но Триван, казалось, ничего не замечал. Он не отрываясь смотрел на фотографии погибших. В эту минуту дверь распахнулась, и в комнату в сопровождении полицейского вошел Фини.

– Уведите ее, – указала Ева на Селину. – Угрозы в адрес офицера полиции и сопротивление при аресте.

Селина не сводила с Евы злобного взгляда. Когда же полицейский повел ее в коридор, она начала что-то говорить, скорее даже напевать, при этом то и дело оглядываясь на Еву.

Ева провела рукой по шее и с отвращением посмотрела на перепачканные кровью пальцы.

– Ты понял, что она говорит?

Фини вытащил из кармана платок и протянул ей.

– Похоже на латынь. Я учил латынь в детстве. Мама все надеялась, что я стану священником.

– Может, нам удастся что-то разобрать, прослушав запись? Черт, больно! Допрос закончен, – проговорила она в микрофон, сообщив дату и время. – Триван, вы хотите со мной поговорить?

– Что? – Он вздрогнул и покачал головой. – Я хотел бы встретиться с моей клиенткой как можно скорее. С этими обвинениями вам не удастся задержать ее надолго.