Предательство в Крондоре - Раймонд Фэйст

— Предводитель?

— Да.

— И как ты собираешься его искать?

— Не знаю. А вообще, думаю, что он сам нас найдет, — ответил Джеймс с удовлетворенной улыбкой. — И мне кажется, это случится в ближайшие выходные, когда некий игрок в шахматы прибудет, чтобы проведать кузину Оуина.

Горат подумал над этим и кивнул.

— На него первого падает подозрение, но как ты это докажешь? Обвинишь его публично?

— В отличие от твоих людей, для которых, как я думаю, ответить на вызов — дело чести, это человек, у которого вообще нет чести. Он из тех, кто скрывается в тени и наносит удар в спину. Он просто отметет все обвинения.

— Как же ты заставишь его признаться? Под пытками?

— Всегда считал пытки сомнительным средством, — поморщился Джеймс. — Фанатик умрет с ложью на устах, а невинный человек возьмет на себя что угодно, лишь бы остановить боль.

— А я не раз убеждался, что пытки, примененные с умом, могут дать весьма интересные результаты.

— Несомненно, — ответил Джеймс и взглянул на Гората с некоторой тревогой.

Питер Грэй вернулся со своим конюхом и двумя рабочими. Сон тут же слетел с них, как только они увидели тела.

— Отнесите их на задний двор и сожгите, — приказал хозяин. Слуги подчинились, а он, взглянув на сломанные лестничные перила, поинтересовался: — Кто за это заплатит?

Джеймс достал золотую монету.

— Я. Если найду человека, который стоит за этими наемниками, я получу с него мое золото. Тебе за все это расплачиваться не придется.

— Спасибо. — В голосе Питера слышалось явное облегчение.

Оуин вернулся вместе со своим дядей, одетым в ночную рубаху — он лишь накинул на плечи плащ, но остался босиком.

— Вы убили ночных ястребов? — тревожно спросил барон.

— Я уверен, что мы уничтожили большую часть из них в округе, — ответил Джеймс.

Барон Корвалис был вне себя от радости. Но потом нахмурился.

— Только большую часть?

— Думаю, мы разберемся со всеми проблемами к субботе, милорд, и тогда вы будете в полной безопасности.

— Оуин, лучшей причины разбудить меня просто нельзя придумать, — сказал барон и повернулся к Джеймсу: — Я отошлю Аруте официальный отчет о твоей прекрасной работе.

— Спасибо, сэр, — улыбнулся Джеймс, — но я сам направлю принцу отчет.

— Не скромничай, мой мальчик, — барон положил тяжелую руку Джеймсу на плечо. — Ты должен научиться принимать заслуженное признание. Возможно, ты не будешь всю жизнь сквайром. Кто знает, имея при дворе друга и такие рекомендации, как моя, ты можешь однажды стать баронетом или даже бароном!

— Все может быть, — снова улыбнулся Джеймс.

— Ну и хорошо. — Барон повернулся к Питеру: — Предоставь этим джентльменам все, что они пожелают. Не могу тебе сказать, как я рад, — теперь он говорил уже с Оуином. — Жду встречи с вами в субботу.

— Что теперь? — спросил Оуин, когда Кейвелл удалился.

— Ляжем спать, — безмятежно ответил Джеймс, окинув взглядом царящий вокруг беспорядок.

Он поднял свой меч и вытер его о тунику одного из мертвых ястребов.

— Мастер Грэй, — сказал он Питеру, — наверху, в нашей комнате, еще одно тело. Уберите его, пожалуйста.

— О, великие боги! — вздохнул хозяин таверны.

— Он здесь, — Оуин вбежал в комнату. Горат и Джеймс лежали на кроватях, пытаясь расслабиться после ночных событий.

— Ты уверен, что это он? — спросил Джеймс.

— Франт, очень хорошо одет, и Юджина едет рядом, положив голову ему на плечо, видимо, чтобы позлить отца.

— Тогда это точно наш парень, — кивнул Джеймс. — Пусть он найдет нас уже полупьяными.

Они поспешили вниз, в пустой обеденный зал, и обнаружили, что все подготовлено, как и просил Джеймс. Шахматная доска установлена, и люди сидят в нужных местах. Пустые пивные кружки стояли на столе, и Джеймс дал Питеру сигнал принести еще три, заполненные наполовину.

— Надеюсь, ты не ждешь от меня комментариев по поводу игры, — сказал Оуин, садясь напротив Джеймса. — Я не имею ни малейшего представления обо всем этом.

— Отлично, — сказал Джеймс, — потому что твоя задача — ничего не делать и выглядеть недоуменным.

Оуин просиял:

— Ну, это я могу изобразить довольно убедительно.

Вскоре дверь распахнулась, и в таверну вошла Юджина, держа за руку молодого человека. Это мог быть только Навон дю Сандо. Он выглядел, как и ожидал Джеймс, — высокий, одет в черное, с белым шарфом на шее. У него была аккуратно постриженная острая бородка, золотая серьга с большим бриллиантом и несколько золотых цепей на груди. Походка была легкой, а левая рука непринужденно лежала на рукояти оружия. Джеймс заметил, что молодой щеголь вооружен рапирой. Из всех, кого знал сквайр, рапирой пользовался только принц Крондорский. Легкая и гибкая, рапира была грозным оружием в руках мастера, но новичка могла подвести и даже стать для него смертельной.

Джеймс не сомневался, что Навон был мастером.

— Оуин, я хотела бы тебя кое с кем познакомить, — сказала подошедшая к ним Юджина.

— Отлично, — посмотрел на них Оуин. — Заодно спасешь меня от унижения.

Юджина представила Оуина, Джеймса и Гората.

— А это мой друг, Навон дю Сандо.

Джеймс кивнул, успешно изображая человека, который начал пить с самого утра, а потом едва заметно подмигнул Оуину.

— Похоже, я должен сдаться, — вздохнул тот.

— Не сдавайся, — улыбнулся дю Сандо. — Твоя позиция трудная, но не безнадежная.

Оуин украдкой посмотрел на Джеймса, который опять подмигнул.

— А ты меня не заменишь? — попросил Оуин. — Я исчерпал все свои возможности.

— Если Джеймс не возражает, — Навон вопросительно посмотрел на сквайра.

— Ничуть! — пожал плечами Джеймс. — Это была дружеская партия, без ставок.

Оуин встал и отошел в сторону, Навон занял его место и посмотрел на доску:

— Мой ход?

— Ход черных, — кивнул Джеймс.

Навон сделал именно тот ход, на который сквайр и рассчитывал. Джеймс знал, что Навон играет в шахматы лучше его, поэтому он расположил фигуры в точности, как они стояли на доске во время игры с кешианским послом, лордом Абдуром Рахманом Хазар-ханом. Тогда на месте Навона был он сам. Посол взял на себя труд объяснить Джеймсу после игры его ошибки, и партия буквально отпечаталась в памяти Джеймса. Навон ходил именно так, как, по словам Хазар-хана, должен был ходить Джеймс в той давней игре.

— Посмотри, что привез мне Навон, — Юджина показала Оуину серебряный медальон с маленьким изумрудом.

Юноша одобрительно кивнул и опять стал следить за игрой. Оба шахматиста подолгу обдумывали каждый ход. После третьего хода Джеймс убедился, что если бы они начали партию сначала, Навон, наверное, выиграл бы. Лишь продолжив игру с позиции преимущества, он мог выглядеть достаточно компетентным, чтобы сохранить интерес Навона.