Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Фантастика и фэнтези » Постапокалипсис » Минск 2200. Принцип подобия - Майя Треножникова

Минск 2200. Принцип подобия - Майя Треножникова

Читать онлайн Минск 2200. Принцип подобия - Майя Треножникова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 77
Перейти на страницу:

«У тебя хорошие друзья, и ты счастливчик, — едва не процитировал в ответ дешифратора — вот что я могу сказать в оправдание. — Но Амбивалента не остановить. Он — конец всему. Я хотел помешать… а вы?»

На голени открылся и закровоточил старый шрам — еще от кислоты безумного Тиберия. Сидеть смирно не получалось.

Минуте на десятой Целест демонстративно зевнул. Фарс толком не начался, а уже надоел. Смотрят на него — вчерашние друзья и соратники, будто и впрямь главный враг всея Виндикара, чудовище из диких Пределов, на самого Амбивалента небось так бы не пялились. Сопляки-воины, которых порой тренировал, — шепчутся, и в их оттопыренных карманах мокнут червивленные яблоки.

После Горация выступил замученный Флоренц — коротко вывалил охапку научных терминов с «генетической предрасположенностью к агрессии», «возможном нервном срыве». Добавил — «причины понятны с научной точки зрения». На том спасибо, решил Целест; а из толпы кто-то перехватил луч из окна и зеркалом запустил солнечного зайчика. Бело-рыжее пятно металось, подпрыгивало и передразнивало всех и каждого. Целест завидовал.

«Быстрее. Быстрее. Я скажу, я все-таки скажу — моя жизнь не ценнее окурка в луже, и драться не могу… Но могу говорить».

Он сравнил с празднеством — тогда тоже ждал и зачеркивал дни. Тогда все решала Вербена, а сломал отец. Теперь… вновь отец, в каком-то смысле.

Собака Виндикар скалила клыки и рычала. Кассиус хранил позу мраморного изваяния — или стража у дверей Сената; Целест все ловил его — глаза в глаза, хоть на секунду, — безрезультатно.

«Нас легко можно поменять местами, верно? Правда, я помятый какой-то для Повелителя Империи… Но не я один».

В тот момент Флоренц вцепился в край трибуны, и щербатая доска вогнала в палец занозу. Он оборвал многосложный научный термин на середине, отмахнулся и поспешил прочь, выгрызая больное место.

Суд по правилам Эсколер — без обвинений и оправданий. Только правда, а решение за судьей.

Целест знал его.

И зрители — не хуже; улюлюканья и выкрики пробивались сквозь торжественную строгость. Киселем вязла духота. Цитадель — мертвец с опарышами во вспухшем брюхе, скоро прорвется, и мы все либо сдохнем, либо обретем крылья. Может, то и другое вместе…

Рони поймал этот образ и поежился.

Ребекка вышла шестой — да. Целест считал.

Выплыла махаоном — черной бабочкой с черепами-рисунками крыльев; Элоиза прикрыла пол-лица веером, который затрепетал от дыхания, а Кассиус покрылся пунцовыми пятнами.

«Мама. Ты ведь не веришь, да?»

Говор и шорохи заглохли и смолкли окончательно. Облик вдовы Альена одновременно удручал и вызывал полурелигиозные чувства — Мария у креста Сына; негатив древнего сюжета — Мария, что посылает сына-предателя на казнь. Правда, немногие из простых винди-карцев и Гомеопатов помнили старую веру.

— Я должна говорить? — Голос под вуалью казался приглушенным, будто говорили из подземелья. Целесту опять некстати припомнился дешифратор («везунчик, рыжий, ты везунчик, и друзья хорошие»).

— Закон гласит, что… — Кассиус поерзал на обитом бархатом сиденье. — Вы имеете право отказаться, госпожа Альена. Но разве…

— В таком случае, мне нечего сказать. Мой сын — убийца, вы все знаете это. Он заслуживает кары — но пусть не я приближу ее. Простите.

Ребекка прошелестела кринолином и кружевами к выходу — перед ней расступались, словно перед прокаженной — на рукавах и подоле спит зародыш-смерть, а в сети вуали попалась чума. Она задела маленького Магнита, и тот юркнул в гущу толпы с приглушенным писком.

— Мама! — выкрикнул Целест. Ребекка остановилась. Обернулась… или нет, она слилась в пятно тьмы, потому что мерзкая жижа все-таки склеивала ресницы. «Прекрати реветь», — командовал себе Целест, а Рони молчал.

— Мама… прости. Я не убийца. Мама, я… это все Касси, ты была права, а я не поверил, и Эл… — Он вскочил, натягивая цепи и нейтрасеть. — Мама.

Удар по коленям и в живот заставил согнуться пополам, сползти расквашенно на скамью подсудимых. Стражи заслонили собой — телами и запахами, мужицкий пот вместо приторно-затхлых анемоновых духов. Прижали палками к стене, словно пытаясь проколоть насквозь.

— Сиди ровно, подсудимый, — рявкнул знакомый уже медведь-южанин.

— Пустите меня… я должен. — Целест дернулся вперед с такой силой, что тупой наконечник разорвал одежду и кожу — до липкой алой струйки. — Мама! Я не убивал! Я не…

Когда стражи расступились, Ребекки уже не было в зале суда. Рони тер виски, похожим жестом он приводил себя в порядок после долгой битвы с «психом»; после того, как бешенство сменялось «белым шумом» отключенного.

«Что… она что-нибудь ответила?» — Целест скрежетал зубами от ярости и боли, он сдерживал слезы, непослушные, как сотня одержимых.

«Ничего».

— Довольно. — Кассиус вскочил с места. Теперь он побледнел, словно Ребекка оказалась вурдалаком и хлебнула крови. — Пора… хм, заканчивать.

— Подожди. — Элоиза выпрямилась, возвышаясь над властительным мужем. Рубиновые серьги покачиваясь, мигали кошачьими глазами, рассерженными кровавокрасными глазами. — Теперь мое слово.

Она спустилась, цокая невысокими каблуками, но не к трибуне — подошла к «подсудимому», страж пробормотал неразборчиво насчет «опасности», однако кто мог запретить Элоизе Альена — теперь Элоизе Триэн? Облей она керосином головы гостей и чиркни спичкой — не противились бы ей.

А сходство было. Рыжие волосы и рубины в них — всполохи пламени. Давешний солнечный зайчик, испуганный было Ребеккой, вернулся к Элоизе и рассыпался по серьгам и пуговицам.

— Привет, — сказал ей Целест. — Привет, Эл.

Зловредная сестренка, с которой дрался в детстве и которая неизменно побеждала в каждой драки — не только потому, что «ты-же-мужчина-уступи-даме». Растерянный подросток — «мама-папа, почему братика забирают?» — ей было… восемь? Еще не исполнилось? Она ревела в голос и обещала Целесту, что он все равно останется ее братом; твердила — не бойся этих Гомеопатов, пусть только попробуют тебе мозги съесть…

«Папе пожалуюсь», — железобетонный аргумент.

Она сдержала обещание — принимала днем и ночью и готова была плеваться ядом, как маленькая солнечная змейка, стоило кому-то обругать Магнитов палачами и убийцами, стоило кому-то обозвать всех Гомеопатов — выродками.

За грязную обувь (в моей комнате!) грозила вытолкать в окно (ты же летать умеешь!). И стала названой сестрой Вербены.

— Где Вербена? — спросил Целест, моргнув по-прежнему слипшимися от слез ресницами. Элоиза кивнула на «телохранителей» Кассиуса, пожала плечами, но успела тихо пробормотать:

— В порядке. Сейчас речь не о ней.

Рони невольно потянулся за медом и ванилью — давно сидя с закрытыми глазами, он не мог не почувствовать Элоизу. Она могла измениться и изменить, но ей он прощал все. У идеала нет недостатков — аксиома.

Рони расслышал, как со зрительской скамейки неподалеку громко фыркнула Аида. И встрепенулся, будто из теплой кровати в сугроб свалился.

«Ревнует? Меня?..» — глупо и неуместно, наверное. Пускай Рони и скрывал любовь к рыжеволосой не искуснее младенца, но где он и где — Прекрасная Дама, Элоиза? Они с Кассиусом еще не поженились официально, однако иначе как Властительницу ее никто не воспринимал — и нельзя иначе.

Аида фыркала зря. Сама-то Дама его не заметила.

Но волновалась — пригладила воображаемую складку на строгом костюме — а Рони и Целест одновременно приметили «поплывшую» тушь. Кого именно оплакивала — отца, брата? Себя?

Всех?

«На чьей ты стороне?» — но вопрос не прозвучал даже мысленно. Рони боялся, что «подсоединенный» к нему Целест расслышит. Идеалу прощают все — но братская любовь порой исчерпаема.

На чьей стороне… скоро поймут, так или иначе. Рони потер шею, будто осязая колкий аркан, готовый навсегда пережать дыхание. Он зажал мысль — зубами тоже, прокусив до крови язык.

Все-будет-хорошо.

Под укоряющим взглядом Кассиуса Элоиза все-таки шагнула к трибуне. Облокачиваться не стала, словно брезговала пыльными записями Горация, обожженными кислотой прикосновениями Флоренца, кровью на руках свидетелей-Магнитов и стражей — или самим червивым действом? Рони надеялся на последнее.

Потом она по-детски вздернула подбородок, устремила на шебуршащихся зрителей осуждающий взгляд.

— Я сестра Целеста, — сказала она.

Гул, похожий на движения селя — грохот камней, горной воды и грязи, — сорвался с «галерки», но затих.

— Я сестра Целеста, — повторила Элоиза, упорно называя «подсудимого» по имени. Гораций пожевал губами, переставил пенсне из правого глаза в левый — нарушение правил. Кто-то из зрителей — обывателей, Гомеопатов? — свистнул в два пальца. Кассиус пригладил отросшие волосы.

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 77
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Минск 2200. Принцип подобия - Майя Треножникова торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит