Потаенное зло - Барбара Картленд

— Я думала, что никогда не соберу все вещи, — продолжила она. — Он сказал мне: «Не беспокой госпожу до самого последнего момента». Я послушалась его из-за тона, каким он это сказал, и все время боялась, что не успею, что мы опоздаем.

Мэгги снова всхлипнула, и Шина нежно обняла ее за плечи.

— Все хорошо, Мэгги. Теперь все позади.

— Разве? — спросила Мэгги. — Все будет позади, когда мы оставим эту проклятую страну. Они могут броситься в погоню за вами. У них солдаты, и всадники скачут быстрее, чем едем мы, даже с этими прекрасными лошадьми.

— У нас большое преимущество во времени, — успокоила ее девушка.

Шина поняла, что карета предназначена для быстрой езды.

Она была гораздо легче тех карет, в которых Шина путешествовала раньше, и в ней было намного меньше места. По тому, как легко пружинили рессоры, Шина предположила, что лошади не чувствовали тяжести.

— Он… он сказал, что отправит меня домой? — спросила Шина.

— Нет, он так не сказал, но куда еще нам ехать? Нигде во Франции вы не будете в безопасности, уж будьте уверены, госпожа Шина!

Шина закрыла глаза. Разумеется, он отправлял ее домой, но она всей душой противилась этому. Как она может уехать и оставить его здесь одного? Как она сможет вынести разлуку?

Она подумала о его лице, но почему-то не сумела представить его себе. То, что он сказал вечером, коснулось глубин ее памяти. Он был так нежен — или ей это приснилось?

Он говорил ей слова любви. Нет, право же, ей это только приснилось!

Шина не могла этого точно вспомнить. Она ясно помнила ужас, когда, беспомощная и неспособная пошевелиться, лежала на огромной кровати короля. Затем герцог пришел и спас ее. Она снова чувствовала ту внезапную теплоту и осознание того, что любовь растекается по ее телу, как морская волна в час прилива.

Он взял ее на руки, и она поняла, что спасена, несмотря на то что не могла ни говорить, ни двигаться. После этого она ничего не помнила. Она заставляла себя оживить все это в памяти, но ей это не удавалось.

— Я знала, что из этого путешествия ничего хорошего не выйдет, — снова заговорила Мэгги. — Вы не тот человек, слава Всевышнему, который будет жить во дворцах в окружении разврата рядом с теми, чья злоба смердит аж до самых небес!

Шина хотела улыбнуться словам Мэгги, но не могла не признать, что служанка права. Кому, как не ей, знать это.

Она действительно права. Злоба окружала ее со всех сторон, злодеи попытались причинить ей зло, но у них, слава Богу, ничего не вышло.

Но сейчас Шина не хотела уезжать. Интересно, что с ней случится в ближайшем будущем? Проведет ли она остаток жизни в мечтах о герцоге, в воспоминаниях о своей былой любви к нему.

Карета внезапно остановилась. Шина посмотрела на Мэгги и поняла, что ужас, застывший на лице служанки, как в зеркале отражает ее собственный страх. Инстинктивно, не говоря ни слова, женщины взялись за руки. Дверца открылась. Каждый нерв женщин был напряжен. Шина ждала, что сейчас прозвучит приказ выйти.

Затем кто-то сел в карету, и с чувством невероятного облегчения она увидела, кто это.

— Гюстав!

— Шина, слава Богу, с вами все в порядке. Вы немного опоздали, и я уже начал волноваться.

Мэгги тут же пересела на маленькое сиденье напротив, граф сел рядом с Шиной, взял ее руки и поднес к своим губам.

— Почему вы здесь? Что вы здесь делает? — спросила она.

— Герцог велел мне ждать вас в этом месте, — ответил граф. — Мне приказано проводить вас из окрестностей Парижа до места первой остановки.

— А что будет потом? — продолжала расспрашивать Шина, в сердце которой неожиданно вселилась надежда.

— Не знаю, — откровенно признался ее собеседник. — Я просто выполняю поручение герцога де Сальвуара.

— Понятно.

Шина не смогла сдержать ноту разочарования, прозвучавшую в этом простом слове.

— Главное, что вы будете теперь в безопасности, — сказал Гюстав.

Шина посмотрела ему в глаза.

— Как много вам известно? — спросила она.

— Почти ничего. Лишь то, что королева задумала очередной фокус и что герцог де Сальвуар вовремя подоспел на помощь.

— Да, действительно вовремя, — вздохнула Шина.

— У нас не было времени для обсуждения подробностей, — продолжил Гюстав, — очень многое предстояло сделать. Единственное, чего хотел герцог, — это чтобы первую половину пути вас сопровождал надежный человек.

— Куда мы едем? — поинтересовалась Шина.

—  — К морю.

— Так я и думала, — ответила она и вновь почувствовала тяжесть в душе, потому что, хоть она и отправлялась домой, герцог оставался здесь.

— В данный момент меня беспокоит только ваша личная безопасность, — произнес граф.

— Не могу поверить, что случившееся ночью — правда, — сказала Шина.

— Кто там был? — быстро спросил граф.

— Маркиз де Мопре.

— Грязная свинья! Мерзавец! Ничтожество!

— Почему вы так говорите? — удивилась Шина.

— Разве вы еще не поняли, кто он такой? — также удивленно спросил граф. — Он — самое отвратительное животное в человеческом облике из всех, кто ходит по земле. Сводник, зарабатывающий на похоти тех людей, которые могут за нее заплатить.

Шина в ужасе вздрогнула.

— Да, все именно так, — продолжил граф. — Вероятно, вам также знаком тот тип людей, от которых герцог старается вас уберечь. Мопре начинал с малого. Он находил влиятельных людей, которые хотели оказаться в обществе красивых девушек. Сначала он сам занимался любовью с этими барышнями, а затем рекомендовал их тем, кто мог заплатить устраивавшую его цену.

Тон графа сам по себе прозвучал приговором.

— Затем он нацелился выше и пытался заинтересовать самого короля в своем «товаре», но герцогиня опередила его, поэтому он перешел на другую сторону. Он стал преданным лакеем королевы, мальчиком на побегушках, тем, кто всегда готов исполнить все, что она попросит.

Шина закрыла уши руками.

— Не рассказывайте мне этого больше, — перебила она графа.

Теперь она понимала, какой была наивной, когда ее, как, вероятно, и многих других наивных девушек, привлекла внешность маркиза, его убедительные речи, явная искренность его ухаживаний. И все это время он пытался заманить ее в объятия короля просто потому, что королева выбрала ее, или другую такую же, для того, чтобы отвлечь внимание своего супруга от герцогини, которую он боготворил.

— Извините меня, — тихо сказал граф. — Мне не следовало говорить так грубо. Одно лишь имя маркиза де Мопре выводит меня из себя и надолго портит настроение.

— Вы правы, вы абсолютно правы во всем, что думаете о нем, но давайте не будем больше об этом говорить.

— Давайте поговорим о нас, — предложил Гюстав. — Из слов герцога я понял, что вы навсегда покидаете Францию.