Избранные произведения. Т.3. Между-Мир: Между-Мир. Внутри себя - Алан Фостер

— А вы совершенно убеждены, что это не так?

— Совершенно верно, сэр, — вставил Кохома. — Слишком много общих черт. — Топоры, сделанные из того же сплава, из которого делают наши космические суда и многое другое. Тот же самый язык, хотя у них и развилось собственное наречие. Та же структура семьи и…

— Да, да, — прервал его Хансен, махнув рукой. — И жизнь вам спасли, верно. И сюда вас привели, сквозь этот укоренившийся Ад, который там царит. Как далеко, говорите, вы зашли? — Хансен с любопытством покосился на Логан. Она назвала точную цифру и начальник станции присвистнул. — Так вот значит всего вчетвером и столько километров сквозь это, — он кивнул через плечо в сторону окна.

— Да, сэр, вчетвером, да еще пара домашних животных, — уточнила Логан.

— Они очень смелые ребята, сэр, раз отважились на такое, — продолжал Кохома. — Ведь до этого случая никто из племени дальше, чем на пару километров, от своего поселка не удалялся.

— Да, все это очень мило, но совершенно невероятно, — недоверчиво проговорил Хансен.

— Временами я и сама не понимаю, — ответила Логан. — Шеф, а можно мне сесть, пожалуйста, а то я немного устала.

Хансен сокрушенно покачал головой.

— Совсем забываю обо всем. Извините меня, Тими.

По его вызову в дверях появился Сал.

— Соломон, принесите какие-нибудь стулья. Для всех.

Стулья принесли. Борн и Лостинг, посмотрев на своих спутников-великанов, тоже неуклюже пристроились на стульях.

— В общем, — подытожила Логан, — мы все вынесли благодаря удаче и умению этих двоих, — она указала на охотников. — Борн и его соплеменник знают лесной мир, ведь они там живут в самом настоящем смысле этого слова. Их поселок располагается на одном-единственном Дереве.

— Ваша и их приспособляемость превосходит все, о чем мне когда-либо приходилось слышать, — сказал Хансен.

— Если откровенно, — сказала Логан и бросила оценивающий взгляд на Борна, — то, по-моему, главная заслуга в этом принадлежит Дереву, хотя народ Борна вряд ли с этим согласится.

Борн не рассердился на ее слова. Разве это стыдно, признаться, что ты хуже собственного Дома? После стольких дней жизни на Дереве. После стольких часов непрерывных объяснений великаны, похоже, так ничего и не поняли, и судя по тому, что ему удалось краем уха услышать здесь, в их собственном Доме-станции, едва ли когда-нибудь что-нибудь вообще поймут. Легкость, с которой они говорят о вырубке, о расчистке пространства… А ведь они совсем недавно об этом упоминали. Это оставило у Борна чувство непроходящей тоски. Он снова посмотрел на седого старика.

— Ну, похоже, вы заслужили награды, — проговорил тот. — Тут не ограничишься одной благодарностью, мистер… Борн. — Он по-отечески улыбнулся. — А скажите мне, Борн, Лостинг, чего бы вам хотелось.

Борн глянул на своего спутника. Большой охотник повертелся на своем стуле и шепнул:

— Чем быстрее мы уйдем из этого холодного, жесткого места и вернемся домой, тем для нас будет лучше.

Борн кивнул и снова повернулся к Хансену.

— Мне тоже больше всего хотелось бы вернуться Домой. Но сначала мне хотелось бы побольше узнать о световом оружии и электрической лозе и обо всем подобном.

Хансен склонился вперед и в упор посмотрел на немигающего охотника.

— Кто же из вас абориген, Борн? Хотя, какая разница. Чем более вы примитивны, тем проще будет вести с вами переговоры. Что касается современных систем вооружения, об этом мы немножечко подумаем. Я думаю, что все будет в порядке, вы их получите, как только нам удастся выработать соглашение о сотрудничестве. Такое, что даже комар носа не подточит.

— Наше оружие может принести им очень большую пользу, сэр, — вставил Кохома. — Они на наших глазах столько людей потеряли в лесу, что…

— Я знаю об этом, Жан. — Хансен не хотел больше никого слушать, он полностью сконцентрировался на Борне. — Так вот, Борн, то место, где мы находимся, называется первичный разведпост, первый Дом моего народа в этом мире. На его обустройство потребовались очень большие расходы. И то, что он здесь — великая тайна, поскольку ставки очень велики. Сохранились ли у вас представления, Борн, о том, что такое шахта, что такое фабрика, что такое завод?

Лицо Борна не дрогнуло, выражение не изменилось.

— Так, вижу, что не сохранилось. Тогда, давайте, я попробую объяснить. Мы можем очень многое, мы делаем материал, из которого изготовлена эта станция, мы делаем пластик, из которого изготовлен этот стол. Но мы можем не все. А в этом мире, насколько нам удалось определить, содержатся кладовые совершенно бесценных вещей, и, заполучив такие вещества, можно… понимаете ли, можно сделать жизнь лучше, лучше для всех. Для вас и для нас. И ваша помощь в разработке богатств этого мира была бы неоценима. Она сильно упростила бы нашу задачу. — Он перевел дыхание. — в частности, мы здесь обнаружили вещество, с помощью которого…

— Извините, сэр, — начальника прервал человек по имени Сал, который так и оставался в кабинете. — По-вашему можно…

Хансен махнул рукой.

— Борн, по-вашему, вернется на свое Дерево и первым делом по межзвездной связи пошлет доклад ближайшему кораблю мирных сил Содружества? — докончил Сал.

— Кроме того, — продолжил Хансен, снова обернувшись к Борну, — я верю в откровенность. Я хочу, чтобы наши новые друзья поняли важность того, о чем я говорю. Из сердцевины нароста одного дерева, Борн, которое растет в вашем мире, можно извлечь препарат. — Борн никак не реагировал. — Дело в том, что наросты на деревьях растут для того, чтобы выработать противоядие против чуждых инфекций и паразитов, и даже формируются они вокруг инородных вкраплений. И если мякоть из сердцевины конкретного нароста должных образом обработать, то появляется жидкость, которая, судя по всему, обладает способностью продлевать человеческую жизнь. Вы как насчет этого, Борн? Вам не хотелось бы прожить в два раза больше?

— Не знаю, — честно ответил Борн. — А с какой стати?

— С какой стати, действительно? — Хансен встал и хлопнул ладонями по столу. — Ну, на сегодня хватит философии. Хотите еще посмотреть станцию?

— Очень хочу.

Лостинг же просто проворчал себе под нос, выражая полное безразличие.

— А вы двое, — обратился Хансен к Логан и Кохоме, — отправляйтесь в свои апартаменты. Их, правда, уже убрали, но я прослежу, чтобы ваши личные принадлежности вернули на место. Вам предоставляется двадцатичетырехчасовый отпуск с бесплатным пользованием услугами, магазином и буфетом. Скажете сержанту Байндеру, что в течение следующих трех приемов пищи у вас карт-бланш и заказывайте, что хотите.