Муслин с веточками - Джорджетт Хейер

– Трудно сказать, мисс, – не обналежил он ее. – Дух из него еще не вышел, но я бы скачал, он потерял многовато кларета. Посмотрим, не удастся ли нам влить ему в горло каплю бренди. Но когда форейтор вернулся с этим тонизирующим средством и со следующей по его пятам миссис Чиклейд, оказалось, что все напрасно: все вытекало из уголков рта сэра Гарета. Хозяин ре-шил, что глупо зря тратить хороший напиток, и поставил стакан, заметив, что ничего не остается, кроме как послать за врачом. Когда Аманда сооб-щила, что Хильдебранд уже поспешил с этим поручением, форейтор громко выразил свое неодобрение. Он сказал, что юного шалопая им больше не видать, и тут же принялся красочно описывать нападение. До этого момента Чиклейды знали не больше, чем поняли из рассказа Хильдебранда, и это было немного. Такая странная история, какую им сейчас преподносили, немедленно убедила миссис Чиклейд, что она была совершенно права, когда упорно советовала своему мужу не иметь никаких дел с опасно раненным человеком. С того самого момента, как увидела Хильдебранда, она поняла, что с ним что-то неладно; а что касается Аманды, хотелось бы ей знать, сказала она, почему это ее водой не разольешь с таким убийственным молодым негодяем.

– Мне бы хотелось, чтобы вы перестали считать его разбойником! – сказала Аманда. – Это было иросто притворство – просто забава!

– Забава? – ахнула миссис Чиклейд.

– Да, говорю же вам! Он вовсе не собирался стрслять, правда, он обещал мне, что не будет!

– Для чего же он взял револьвер и взвел курок, если не собирался стрелять, мисс? – ехидно спросил форейтор.

– О, это было на случай, если вы не остановитесь, – объяснила Аманда, – чтобы выстрелить поверх вашей головы и напугать вас. И хотя я вначале не хотела, чтобы он так поступил, должна сказать, теперь я страшно сожалею, что он этого не сделал, потому что в таком случае это никакого вреда бы не принесло!

– Ну, знаете! – воскликнула миссис Чиклейд. – Да вы не лучше его! По – моему, вы оба сговорились ограбить бедного джентльмена, и хотелось бы мне знать, как случилось, что вы втерлись к нему в доверие, ведь ясно как рыбья кость, что так и было. Очень похоже, ведь больше наглости я никогда не видела за всю свою жизнь!

– Ну, полегче! – прервал хозяин своим низким голосом. – Я допускаю, что дело это выглядит странным, но ты не должна говорить так грубо с молодой леди, дорогая. Кто этот джентльмен, мисс?

– Это я могу вам сказать, – услужливо произнес форейтор. – Это сэр Гарет Ладлоу, видного положения, и он станавливался с ней в Кимболтоне прошлой ночью. Он нанял меня довезти их до Бедфорда. Хозяин задумчиво оглядел Аманду.

– Ну так, мисс, вы не его жена, ведь у вас на руке нет кольца, и он не кажется мне достаточно старым, чтобы быть вашим отцом, и достаточно молодым, чтобы быть вашим братом, так что же?

– А, ответьте-ка на это, если сможете! – сказала миссис Чиклейд.

– Ок мой дядя, – спокойно ответила Аманда. – А также дядя мистера Росса. Lистер Росс – это тот человек, который выстрелил в него, но совершенно случайно. В сущности, мы с мистером Россом кузены, и это правда, что нас водой не разольешь, но только чтобы подшутить над сэром Гаретом. Но сэр Гарет узнал его и, скажу вам, понял, что ему совсем нельзя доверять револьвер, потому он велел его бросить и назвал его юным болваном. Правда?

– Да, – неохотно признал форейтор. – Но…

– И тогда вы соскочили слошади, и конечно, мой кузен решил, что вы собираетесь на него напасть, это и вызвало несчастный случай. Потому что это его разволновало. А потом его конь начал беспокоиться, и среди всего этого револьвер выстрелил. Он никогда, никогда не намеревался стрелять в сэра Гарета! Он даже не смотрел на него!

– Он сказал джентльмену: «Еще один шаг, и я выстрелю!» – так он сказал. Да, и более того, угрожал снести мне голову с плеч!

– По-моему, очень жаль, что он этого не сделал! – сказала Аманда. – Я совсем устала разговаривать с таким глупцом! Если бы у вас была хоть частица здравого смысла, вы бы знали, что захоти он удрать, он мог это сделать, пока вы помогали мне обвязать галстуки вокруг сэра Гарета! И если он собирался застрелить сэра Гарета, он бы так глупо не упал в обморок, а вы отлично знаете, что упал!

– Упал в обморок, правда? – сказал хозяян. – Это меня не удивляет. Он был бледен, как простыня, когда ворвался сюда. По-моему, может, все случилось, как вы говорите, мисс, но нет смысла спорить ради спора, какова бы ни была правда. Марта, дорогая, проводи молодую леди в другую спальню, где она сможет смыть кровь с рук и надеть чистое платье. Когда ты это сделаешь, ты можешь сунуть в очаг кирпич, ведь джентльмен ужасно холодный. А что до вас, молодой челоовек, вы можете принести багаж и помочь мне раздеть раненого, чтобы его можно было удобно положить в постель. Аманда с сомнением взглянула на сэра Гарета, но поскольку не могла придумать ничего, чтобы его оживить, и хозяин казался надежным, она позволила негодующей хозяйке увести себя в комнату рядом с той, куда принесли сэра Гарета. К тому времени, как в гостиницу вернулся Хильдебранд, объявив, что врач едет следом, как может быстро, в своей двуколке, Аманда не только сменила платье, но и еще больше ожесточила миссис Чик-лейд, потребовав молока для Джозефа. Миссис Чиклейд сказала, что терпеть не может кошек и не пустит в свою кухню надоедного котенка, чтобы он лез ей под ноги, но так как именно в этот момент вошел ее муж, желая узнать, достаточно ли уже нагрелся кирпич, и велел ей не быть нелюбезной, Джозеф получил свое молоко. Чиклейд сообщил, что сэр Гарст неиадолго пришел в себя, когдас негоснимали сапоги. Он пробормотал что-то неразборчивое и снова потерял сознание, прежде чем смог проглотить хоть каплю бренди, но Чиклейд считал обнадеживающим, что он хотя бы и не более, чем на минуту, выказывал признаки жизни. Поспешно вошел Хильдебранд, и был встречен этими радостными новостями, и он так боялся, что может вернуться в гостиницу, только чтобы узнать о смерти сэра Гарета, что разразился слезами. Такая чрезмерная чувствительность нисколько не возвышала его в глазах Аманды, но существенно ослабила его невыносимое нервное напряжение. Через несколько минут он смог с приемлемым спокойствием выслушать новость, что за время своего отсутствия приобрел двух новых родственников.

– Вы хорошо поняли? – с беспокойством спросила Аманда. – Сэр Гарет – наш дядя, и вы напали на него потому, что хотели над ним подшутить. Он далеко не понял, но кивнул, добавив безнадежным тоном, что когда сэр Гарет придет в себя, он быстро разоблачит его.

– Конечно, не разоблачит! – сказала Аманда. – Он и не подумает совершить такой некрасивый поступок! Это замечание было совершенно ему непонятно, но прежде чем он смог потребовать объяснений, прибыл врач, и юноша остался в одиночестве размышлять над этре загадкой. Доктор удивился, что его принимает столь молодая леди, и хотя он не думал сомневаться, что она племянница его пациента, все же был весьма склонен считать миссис Чиклейд более компетентной помощницей при любой операции, которую ему позможно предстоит делать. Но когда он увидел, что она уже сделала для сэра Гарета, то изменил свое мнение. Пока он распаковывал свою сумку, а Чиклейд отправился за кувшином с горячей ".$.), он задал ей массу вопросов об этом деле, время от времени бросая на нее любопытный взгляд из-под кустистых бровей. Наконец, он сказал, что она примечательная юная леди и попросил прощения за то, что сомневался в ее силе духа. Как оказалось, операция извлечения пули была зрелищем, явившимся суровым испытанием ее силы луха, и только сильнейшим напряжением воли она сумела заставить себя оставаться около кровати, подавая доктору Чантри различные инструменты и тампоны из корпии, которые он время от времени просил. Сэр Гарет очнулся под рукой врача и издал стон, заставивший Аманду сочувственно вздрогнуть. Врач ободряюще говорил с ним, и он открыл глаза. После мгновенного недоумения он, похоже, осознал происшедшее, потому что сказал чуть слышно, но совершенно отчетливо: