Все тайны Земли, которые ты должен узнать, прежде чем умрешь - В. Л. Пименова

Во время очередной ссоры МакЛеод, не сдерживаясь, заорал: «Хочешь в Париж?! Так езжай туда и оставь меня в покое!..»

Но все-таки он все еще пытается сохранить отношения и возвращается в Голландию (для экономии — на грузовом судне). Они, опять-таки в целях экономии, живут в доме тетки Рудольфа, которая терпеть не может невестку. В общем, первый не выдержал Рудольф — взял дочь и уехал к другу. Маргарет, увидев пустое жилище, тут же собрала свои скромные пожитки и уехала к кузену Рудольфа, где подала официальное прошение о временном расторжении брака.

Суд оставил дочь матери и обязал Рудольфа выплачивать по 100 гульденов в месяц. Но в день первой выплаты тот заявил, что денег у него нет, и Маргарет никогда их не увидит. Марго оказалась в тяжелейшей ситуации: она не могла найти работу, денег не было, жить было негде (она устроилась в доме своего дяди), — поэтому она решила, что дочери с отцом (а Рудольф был замечательным отцом) будет лучше…

Больше она никогда не видела дочь. Но сначала ей это было даже удобно. Она решила покорить Париж, о котором так мечтала. Когда ее потом спросили, почему она так рвалась в этот город, она, приподняв брови, ответила: «Не знаю, мне кажется, всех азартных женщин тянет именно в Париж».

Она приехала туда без гроша в кармане, надеясь покорить город с наскоку, — и проиграла. Она пытается устроиться натурщицей — больше она ни на что не способна, но не пользуется спросом — она недостаточно «фактурная»: ее формам недостает пышности, которую тогда весьма ценили. Денег ей платят мало, и она, разочарованная, возвращается на родину.

Некоторое время Маргарет живет у родственников бывшего мужа, потом у своих… Никакой финансовой помощи от мужа она не получает. Возможно, он надеялся, что та «поголодает» и смирится? Приползет умолять о прощении? Но тогда он плохо знал свою жену — она снова отправляется на покорение Парижа. Она была очень упряма, и, хотя, как рассказывала потом, в ее кошельке было полфранка, она сразу пошла в «Гранд-отель».

Ей 28 лет, ради успеха она готова на все.

Ей повезло, и она устроилась на работу в знаменитую школу верховой езды мсье Молье на рю Бенувилль. Молье сам был знаменитым наездником и смог оценить мастерство Маргареты, которая научилась обращаться с лошадьми в колониях. Именно мсье Молье первый подал ей идею заняться танцами. Только не классическим балетом — она для этого слишком стара, а чем-нибудь эдаким, экзотическим, пикантным — у нее подходящее тело, черные до смоли волосы и жгучие глаза. Он указал Маргарет, что с ее знанием малайского языка и туземных обычаев ей не составит труда изобразить что-нибудь похожее на танцы индонезиек или малазиек…

До этого момента Маргарет танцевала только вальсы и кадрили на клубных вечеринках — у нее не было абсолютно никакого профессионального опыта. Но она решила рискнуть…

Позже, уже став знаменитой, она призналась своему другу, голландскому художнику, что никогда не умела хорошо танцевать: «Люди приходили посмотреть на мои выступления лишь потому, что я решилась показать себя на публике без одежды».

Маргарет верила в свою привлекательность для мужчин, их действительно притягивала ее сексуальность. Она была образованна и знала несколько языков, умела придумывать истории — ее фантазия была неистощима, она решила поставить свою небольшую ставку — и выиграла в эту безумную рулетку.

Ее первое выступление состоялось в салоне певицы мадам Киреевской, организовавшей благотворительный вечер. Маргарет представили как «экзотическую танцовщицу леди МакЛеод».

Через неделю в скандальном еженедельнике появилась небольшая хвалебная статейка о женщине «с Дальнего Востока», посетившей «в драгоценностях и духах Европу, чтобы внести струю богатства восточных красок и восточной жизни в пресыщенное общество европейских городов». Сам журналист лишь пересказывал восторженные слухи о падающих покрывалах и представлении с «дымкой непристойности». На самом деле ее движения, конечно, были мало похожи на традиционные танцы Индии, Индонезии или Индокитая. Скорее, они напоминали современный стриптиз… в несколько смягченном варианте.

Маргарет пригласили в несколько других частных салонов, на благотворительный праздник, но ее судьбу определило именно первое представление, на котором присутствовал промышленник Я коллекционер мсье Эмиль Гимэ. Маргарет буквально заворожила этого богатого чудака, построившего для своей огромной коллекции целый музей восточного искусства на площади Иены.

Его считали выдающимся экспертом по Востоку, но вряд ли он был им на самом деле. Он много путешествовал, бывал в Японии, Египте, странах Среднего Востока, но почему, представляя «индийскую» танцовщицу, он называл ее малайским именем?.. На разговорном малайском «мата хари» значило «око дня», или, если обойтись без поэтических красивостей, — «солнце». Маргарет было все равно, кем представляться — сиамкой, малайкой, индуской или китаянкой… Во всем Париже вряд ли нашелся бы человек, который разбирался в этих тонкостях. Во всяком случае, такие люди не ходили по модным салонам.

А псевдоним Мата Хари давал такой богатый простор для фантазии Маргарет… Она тут же сочинила историю, будто искусству танца ее учили… буддийские монахи. И она посвящена во все их мистические ритуалы, часть из движений которых и перенесла в свои танцы.

Итак, Гимэ решает открыть Парижу новую звезду. Чтобы подобрать для нее соответствующее обрамление, он приказывает задекорировать второй этаж своего музея, точнее — круглое помещение библиотеки, под индийский храм. Слуги обвивают колонны цветными лианами, приносят статую шестирукого Шивы, расставляют по периметру зала горящие свечи и разноцветные прожектора…

Мату Хари одели в откровенный костюм баядерки с цветным лифом и легким саронгом, завязанным вокруг бедер, одеяние заканчивалось браслетами на руках и ногах. Вокруг танцовщицы курился фимиам и душистые масла, одно за другим падали на пол одеяния, звучала «восточная» музыка… Париж был покорен.

Так просто — всего лишь обнаженное женское тело в соответствующем экзотическом обрамлении, проделывающее несложные танцевальные па, — и этот трюк сработал.

Газеты пели хвалебные оды, критики захлебывались от восторга, восхищаясь «ритуальными» танцами новой Саломеи.

Мата Хари сама удивилась тому, как легко в этот раз к ней пришел успех — ведь Париж трудно удивить эротическим шоу. Она объясняла это тем, что, в отличие от танцовщиц кабаре или стриптизерок, подавала свое выступление под модным восточным соусом и умела вести себя в обществе. После того как зрители видели ее на сцене практически обнаженной, она надевала модные цивилизованные наряды и спускалась в зал, обходя гостей и умело поддерживая светскую беседу. Значит, к ней нельзя было относиться просто как к стриптизерше (по крайней мере — как к дорогой содержанке).

А что можно было сказать про ее танец?

Она двигалась, украшенная драгоценностями и покрывалом, — «и это, в общем, все», писала «Ля Пресс». А вот еще одно описание ее танца: «Мата Хари впечатляет не только игрой ее ног, рук, глаз, рта и ярко-алых ногтей. Не стесненная одеждой, Мата Хари играет всем своим телом. Если боги не реагируют на ее предложение красоты и юности, она жертвует им свою любовь, свою невинность. Покрывала, символ женской чести, падают. Одно за другим жертвует она их богам. Но Шива требует большего. Девидаша приближается — еще одно покрывало, обнаженное ничто — выпрямление гордой, победоносной наготы. Она посвящает богу всю пылающую в ней страсть».

Рецензент «Эко де Пари» написал, что в ее танцах «нет ни танцевального совершенства, ни чего-либо еще примечательного (…). Но нельзя сказать, что (…) взгляд на эту красивую индуску вызывает грязные мысли — хотя она обнажена с головы до пят, с большими глазами и улыбающимся ртом, который на ее лице выглядит точно разрез в плоти спелого яблока».

Писательница Габриэль Колетт была наиболее точна, описывая шоу Маты Хари, — ведь она тоже была женщиной, и на нее эротизм представления не действовал: «Я видела, как она танцевала у Эммы Кальве. Собственно, это не было танцем. Куда больше это было умение грациозными движениями сбрасывать с себя вуали. Представление она начала почти голой (…) с полузакрытыми глазами и исчезала укутанной в свои покрывала».

И это выступление заставило говорить о ней весь Париж? О, эти странные мужчины…

Когда о ее успехе услышал бывший супруг, он был искренне удивлен: «Танцовщица? Да у нее плоскостопие — она не умеет танцевать!»

Вместе с популярностью к Мата Хари пришли деньги, любовники и роскошь, о которой она так мечтала. В окружении пальм, цветов и благовоний она танцевала в модных парижских салонах, в театре «Трокадеро», в доме актрисы театра «Комеди Франсэз» Сесиль Сорель, в «Гран Серкль», в «Серкль Руайаль».