Всё красное (пер. В. Селивановой) - Иоанна Хмелевская

– Послушайте, из-за ваших шляп я чуть не забыла, из-за чего приехала, – спохватилась Анита. – Можно было и позвонить, но я теперь все время езжу по трассе Копенгаген – Хиллерод, так что к вам мне по дороге. Я не оставила у вас свою зажигалку?

– Зажигалку? Вроде нет. Нам не попадалась.

– Посмотри там на полке. Если и забыла, мы могли положить ее только туда, – рассеянно ответила Алиция, не отрываясь от зеркала. А мы не отрывались от нее.

Анита обыскала полку под портретом прадедушки.

– Нет. А я так надеялась, что у вас ее забыла. Значит, потеряла. Жаль, мне ее подарили. Ну как, будешь ты носить шляпу или нет?

Алиция неуверенно взглянула на нас с Зосей. Вид у нас, как видно, был решительный, и она поняла, что отрицательный ответ может стоить ей жизни.

– Мегеры! Черт с вами, буду…

– Не смей ее снимать!

Алиция послушно оставалась в шляпе и после ухода Аниты. Мы с наслаждением продолжали копаться в коробке со шляпами. Зося извлекла из нее маленькую круглую шляпку без полей, в бело-синей гамме, и очень обрадовалась.

– Я ее помню! Ты носила ее, когда первый раз поехала в Копенгаген.

– Я была в ней и в мою первую поездку во Флоренцию. Она у меня тогда еще в фонтан свалилась. Помню, у меня была фотография, я наклонилась над фонтаном…

Алиция вдруг замолчала и уставилась на Зосю страшным взглядом. Зося с тревогой взглянула на себя в зеркало и на всякий случай робко стянула с головы шляпку.

– В чем дело? Ее нельзя примерить? Так предупредила бы…

Алиция задумчиво почесала в затылке, сдвинув шляпу на одно ухо:

– Интересно, а куда подевались мои флорентийские фотографии? В той куче они вам не попадались?

– Слайды попадались.

– Нет, слайды я делала в следующую поездку. А тогда были только обычные фотографии. Я помню, целых две пленки…

– Ну, знаешь, если уж ты начинаешь фотографии терять…

Тут мне вспомнилась одна вещь:

– Послушай, это случайно не те пленки, с которыми было столько хлопот, когда мы еще жили на площади Святой Анны? Тебе тогда надо было обязательно сделать фотографии, чтобы кому-то послать, а ты никак не могла взять пленку из проявки, потом никак не могла решиться, какие именно кадры отпечатать, а потом все не было времени заняться фотографиями…

– Ты думаешь, именно флорентийские пленки? Помню, действительно я все не могла выбрать время, чтобы забрать проявленные пленки из фотомастерской. А ты не помнишь, чем дело кончилось?

– В Варшаве таких фотографий не было, это точно, – твердо заявила Зося.

– Так что я тут ни при чем. В Варшаве ты никакими пленками из Флоренции не занималась.

– Здесь их тоже нет. Вспомни, где еще могут быть твои фотографии.

– Больше я их нигде не держу. Так где же они?

– Думаю, именно их возит Херберт в своей машине, – ядовито сказала я. – Лопнуть мне на месте, если это не они в его таинственном свертке.

– Знаешь, ты, пожалуй, права, – задумчиво согласилась Алиция. – Да, да, права! Теперь припоминаю, я собиралась сделать фотографии разного размера и упаковала пленки, чтобы отдать их в фотомастерскую. А потом они бесследно исчезли…

Зося поправила у нее на голове съехавшую набок шляпу и опять залюбовалась подругой. В этот момент скрипнула калитка, послышались чьи-то шаги и раздался стук в дверь. Поскольку мои подруги были заняты шляпой – Алиция пыталась ее снять, а Зося ей мешала, дверь открыла я.

– Добрый день! – сказала, входя, Эльжбета. – Они что, дерутся? Боже, какая шляпа!

Эльжбеты мы не видели уже больше двух недель. За это время у нас произошло множество интереснейших событий, но все они отступили на второй план перед чудо-шляпой. Эльжбета тут же примерила ее, и оказалось, что ей она идет, пожалуй, больше даже, чем Алиции.

– Ты собираешься ее носить? – каким-то сдавленным голосом поинтересовалась она у хозяйки.

– Сомневаюсь, – ответила Алиция, восторженно глядя в зеркало на Эльжбету в шляпе. – Правда, эти мегеры насели на меня, но я им не поддамся. Думаю, носить ее следует тебе.

Из-под красных полей Эльжбетины глаза сияли невыносимым блеском. Честное слово, было что-то в этой шляпе необыкновенное!

– Может, дашь хоть поносить?

– Да бери ее совсем, иначе они от меня не отвяжутся. Как она тебе идет!

Сильно развитое в нас с Зосей чувство справедливости подавило в зародыше готовый вспыхнуть протест. Действительно, шляпа как будто была создана для Эльжбеты! В глубине души мы сомневались, что заставим Алицию ее носить, за десять лет ее вкусы здорово изменились. Не пропадать же такому шедевру, а уж Эльжбета будет в ней ходить точно! Пришлось примириться с решением хозяйки.

Не сводя глаз со своего отражения в зеркале, Эльжбета сообщила последние новости: Казик почти здоров, скоро выйдет из больницы, ее полиция освободила из-под домашнего ареста, и она сможет вернуться наконец в Стокгольм, но до этого надо обязательно передать кое-кому кое-какие мелочи, кое-кто еще не приехал, и она просит разрешения оставить эти мелочи пока у Алиции, чтобы кое-кто по приезде мог за ними зайти. Сейчас она их с собой не принесла, ибо, не знает, разрешит ли Алиция.

– Это кое-что очень большое? – осторожно поинтересовалась Алиция, наученная горьким опытом, ибо слишком часто подобные мелочи оказывались узлом размером с хороший шкаф.

– Нет, совсем небольшое, поместится в обычную хозяйственную сумку. Сунь куда-нибудь, что-бы тебе не мешало, хоть в подвал.

– Ну ладно, приноси.

Эльжбета сказала, что в таком случае принесет свои мелочи завтра вечером, и, не снимая шляпы, покинула наш дом, так и не поинтересовавшись событиями последних недель. Мы вернулись к прерванному разговору, и я опять насела на Алицию:

– Чем больше я думаю о том свертке, который Херберт возит в машине, тем больше убеждаюсь – не иначе, это те самые флорентийские пленки. Тебе, пожалуй, стоит забрать у него наконец этот сверток.

– Завтра же заберу, я с ним и так на завтра договорилась встретиться. Только ведь в свертке, кроме пленок, должно еще что-то быть. Интересно, что?

– Узнаешь, когда заберешь. А пока давай опять вспоминай, о чем таком интересном ты можешь знать… Да спрячьте, наконец, эти шляпы, мешают сосредоточиться! Ну, думай, думай, Алиция! Шевели мозгами! Может, в поездке по Европе ты случайно увидела Эву или Аниту при каких-то подозрительных обстоятельствах? Может, кто из них, оглядываясь на все стороны, тайком отклеивал пакет, спрятанный под столиком в ресторане? Или опять же тайком, в маске, прокрадывался в кабинет дипломата либо важного чиновника?

– Господи, какую ерунду она несет! Уши вянут от твоих глупостей! – удивилась Зося, складывая в коробку шляпы.

– Да я же только выдвигаю предположения! Ну, скажите на милость, что еще может быть опасно для преступника? Какие другие подозрительные обстоятельства…

– Постой-ка! – возбужденно прервала меня Алиция. – Кажется, я и в самом деле что-то такое видела!

Наморщив лоб и сдвинув брови, она усиленно стала вспоминать. Мы затаили дыхание и не шевелились, чтобы неосторожным движением не сбить ее с мысли.

В конце концов я не выдержала:

– Так что ты такое видела, холера тебя возьми?

– Видела, да вот никак не могу вспомнить. Вроде бы Аниту, но вот когда и где… Может, в Риме, а может, и в Париже. Или еще где. Случайно увидела и только один раз, это точно, но вот когда и где… Мелькнуло какое-то неясное воспоминание, вроде с чем-то связанное… Никак не ухвачу.

– А ну-ка, повтори свои глупости еще раз! – потребовала Зося.

Я повторила и еще несколько добавила. В задумчивом уныния Алиция разглядывала банку с маринованными огурцами. Ничего не вспомнив, она тряхнула головой и вытащила один огурец.

– Нет, никак не вспомню. Как будто дело было на какой-то почте, и то ли она, то ли я отправляла письмо. Но вот она была не в маске, это точно. И не кралась по-шпионски. Да и вообще, я могла ее видеть здесь, в Дании, например, на почте в Кобмагергаде.

– Нет, никаких нервов на тебя не хватит! – рассердилась я и оставила ее в покое.

Весь следующий день прошел спокойно. Ближе к вечеру Павел решил привести в порядок живую изгородь. Правда, убийца отлично ее подстриг, но не всю. Ту часть, которая выходила на улицу у дорожки, он не тронул, оставив в прежнем безобразном состоянии. Диспропорция слишком бросалась в глаза, вот Павел и взялся подровнять кусты. Мы с Зосей ломали голову в кухне над проблемой ужина, когда Павел постучал в окно и крикнул, что идет Алиция. Сообщение удивило нас.

– Так рано? – удивилась Зося. – Ведь она же еще должна была встретиться с Хербертом.

– Ну, конечно, как всегда, забыла. И, значит, опять не взяла у него свертка.

– А у нас еще и ужин не готов! Оно и лучше – приготовим что полегче. Я берусь за рыбу, а ты ставь на газ картошку.