Непостоянное сердце - Джули Гаррат

— Боже!

На лице Холта отразился ужас.

— Райан был ранен. Грабитель хотел выпустить в него еще одну пулю, но мне удалось выбить у него пистолет. Когда потом полиция настигла его, он застрелился. Говорят, накачался наркотиками.

— Какой кошмар!..

— Кошмар.

— Это еще не все, да? По лицу вижу.

— Райан… — нерешительно промолвила Серена.

— Что с Райаном?

— У него в голове пуля. Пробила череп и застряла почти у самого мозга. Операция невозможна.

— Так вот в чем дело! — присвистнул Холт. — Вот почему ты так трясешься над ним. Но почему ты мне раньше об этом не сказала?

— Райан взял с меня слово молчать о его неприятностях. В Квинсленде он встречался с одной девушкой. Они собирались пожениться, а потом Кирстен представился шанс устроиться на хорошую работу в Мельбурне. Дон погиб уже после того, как она уехала, и Райан…

— Он считает, что будет ей обузой? Так?

— Да, — ответила девушка. — И это тоже.

— А что еще?

Холт не сводил с нее взгляда.

— Райану осталось жить не более двух лет, — объяснила Серена. — Пулю извлечь невозможно: осколки раздробленной кости практически касаются ткани головного мозга. Его мучают ужасные головные боли. Он сильно похудел. Врачи говорят, что у него постоянно идет воспалительный процесс. Лекарства почти не помогают; он спасается только болеутоляющими средствами.

— Расскажи мне про эту девушку в Райвлине.

— Ее зовут Кирстен. Она приехала сюда искать Райана. Не могла понять, почему он бросил ее. Райан не знал тогда, что она ждет от него ребенка.

— А теперь ей известно о его состоянии?

— Да, — кивнула Серена. — Потому я так смело тебе и рассказываю. Райан сообщил ей все как есть. Она знает, чего ожидать. Но Кирсти — сильная натура. Она не отдаст Райана без борьбы. Они решили, что в ближайшее время узаконят свои отношения.

— Бедные ребята, — тихо промолвил Холт. — Не много у них радостей впереди.

— Я же сказала: Кирсти — крепкий орешек. — На ее губах заиграла улыбка. — Если это возможно, она будет поддерживать в Райане огонь жизни одной своей силой воли. А сейчас они оба полностью отдались своим родительским обязанностям. Райан души не чает в малышке Рин.

— Боже! Ну и дела!..

— Да, — согласилась Серена. — Они так молоды… Так любят друг друга… И вдруг такое несчастье…

Она отерла тыльной стороной ладони неожиданно навернувшиеся на глаза слезы.

Холт пересел на диван рядом с девушкой и привлек к себе, обняв за плечи.

— Поплачь, может, полегчает, — сказал он. — Представляю, сколько всего тебе пришлось пережить за последние месяцы.

Серена неуверенно рассмеялась.

— Меня не так-то просто сломать. Я уже в норме.

Несколько минут они сидели молча.

— Ты любила его? — вдруг спросил Холт с нотками смущения в голосе. — Твоего Дона? Отца Райана?

Серена прислонила голову к его плечу.

— Я давно рассталась с мечтами о любви. — Она подняла к нему свое лицо и поморщилась. — Дон это знал, но мы прекрасно ладили. Нас связывали общие интересы, увлечения. Возвращаться в Англию я в любом случае не собиралась. Я это твердо решила для себя, когда поняла, что ты для меня потерян. Нас с Доном, двух неприкаянных людей, свела сама жизнь. Но у нас и без этого было много общего. Мы почувствовали друг к другу физическое влечение. Я ведь не создана для одиночества, Холт.

Он вдавился пальцами ей в плечо.

— Мы с Доном оба были одинокие люди, — продолжала Серена, желая высказаться начистоту, прежде чем они возобновят свои прежние взаимоотношения. — Оба запутались, заблудились в жизни, и, в конце концов, прибились друг к другу, заключив союз, который устраивал нас обоих.

— Будь он жив, я бы его возненавидел, — пробормотал Холт.

— Ничего подобного. Ты не способен ненавидеть.

— Куда уж мне, раз уродился таким добродушным простофилей! — раздраженно бросил недовольный собой Холт.

Серена затряслась от беззвучного смеха.

— Над чем ты смеешься? — спросил он.

— Над тобой.

— С чего это?

— Оттого, должно быть, что питаю слабость к добродушным простофилям.

— Серена, родная… — взволнованно произнес он, глядя ей в глаза.

— Хмм?

— Я всегда любил тебя… даже когда презирал.

Она опять засмеялась.

— Если не прекратишь хохотать, я тебя поцелую.

Не дожидаясь, когда он осуществит свою угрозу, она подалась к нему всем телом и губами нежно коснулась его губ.

— Боже! — простонал он, закрывая глаза — Я ведь перед твоим приездом принимал холодный душ.

— Ну и что? В чем проблема-то?

— Только время зря потратил, — тихо ответил он, прижимаясь к ее губам.

Глава 17

Она взяла в ладони его лицо и заглянула в глаза.

Все ее существо переполняли разноречивые чувства — любовь, сомнения, страх и еще нечто такое, чему она не знала названия. Сейчас она остро сознавала, что никогда не переставала любить его, желать и все годы разлуки тосковала по его объятиям.

Она долгое время не позволяла себе думать о нем, вычеркнула его из своей жизни, из сердца, так как была убеждена, что он никогда не сможет простить ее варварство, направленное на уничтожение завоеваний ее отца.

С тех пор она заметно повзрослела и теперь хотела дать ему понять, что готова к более тесным отношениям, чем их былая платоническая дружба с невинными поцелуями.

— Я сегодня на работе с девяти утра, — сипло прошептала она. — Мне тоже не мешало бы принять душ.

Не отрываясь от ее губ, Холт стал медленно подниматься с дивана, и, когда они оба встали, крепко прижал ее к себе. Серена отдавалась его объятиям с чувством полнейшей уверенности в правомерности своих притязаний на его ласки.

Холт, целуя ее, не терял самообладания. С замиранием сердца льнула она к его сильному мускулистому телу, награждая себя за мучительное томление долгих лет разлуки.

Закрыв глаза, она с наслаждением вдыхала аромат его чистой кожи, источавшей ни с чем не сравнимый запах мужского естества. Он содрогнулся и крепче прижал к себе девушку, почувствовав ее пальцы в своих волосах на затылке. Его теплые дурманящие губы осыпали поцелуями ее глаза, уши, потом вновь переместились к девичьим губам и, потерзав их несколько секунд, вторглись во впадинки за ушами, соскользнули на шею.

Серена выгнулась, закинув голову назад; ладони, повторив очертания его торса, сомкнулись на мускулистой спине. Она стремилась ощутить его всего, желая убедиться в правильной реакции своих органов чувств, свидетельствовавших, что он действительно рядом, живой, настоящий, а вовсе не сон, от которого ей придется пробудиться на мокрой от слез подушке…