Ролевик: Орк - Евгения Лифантьева

– Видимо, натура у меня такая, хаотическая. Был я в моей психушке Порядком на страже Хаоса, а стал Хаосом на страже порядка. Ладно, кончаем философию. Как там? «Клинок прольется, мыслию мечен, гибок белый бамбук, гибок и вечен».

Меня закрутило, затрясло, словно в центрифуге, и выбросило рядом с костром. Костер по-прежнему горел в окружении туманных стен, по-прежнему к одному из окружавших его валунов был прислонен щит со стихами из Толкиена. Я немного побродил вокруг, отыскивая местечко поровнее, потом установил над костром треногу, подвесил котел, наполнил его водой.

– Если зелье, сваренное на живом огне творчества, не будет работать, то я не знаю, что этой Земле-Матушке еще надо.

Сказал я это вслух, так как мертвый маг ожидаемо материализовался – на этот раз в здоровенного мэйкуна. Серо-серебристый котяра лениво растянулся на камне и довольно щурился на огонь.

– Попытка – не пытка, как говорил один король на моей родине, – промурлыкал в ответ маг.

– И на моей – тоже. Только не король, – согласился я.

О костре в Тумане я вспомнил, как только зашла речь о зелье с особыми свойствами. Это же не просто горящие дрова. Топлива тут как раз вообще нет – ни дерева, ни угля, ни заметных глазу газовых труб. Огонь горит сам по себе. Это, можно сказать, идеальный огонь, его философская суть. Если сунуть руку в костер, то почувствует лишь приятное тепло. Обжечься невозможно. Но мокрая одежда рядом с костром моментально высыхает. И вода в полутораведерном котле вскипела за считанные минуты. Я выпотрошил в бурлящую жидкость мешочки с травами и, пританцовывая вокруг, начал варить зелья.

Делал я это по всем правилам и в том порядке, как учила Апа-Шер. Помешал в котле черпаком, спел заклинание, снова помешал. Правда, все обращения к Земле-Матушке опускал, заменял их на обращения к «живому огню». И еще – очень не хватало «подпевки». Обычно снадобья варят коллективно, один ведет обряд, остальные помогают. Получается красивое многоголосие. Может быть, в коллективном пении над кастрюлями тоже есть какой-то сакральный смысл? Этого я не знал.

А вот Асаль-тэ-Баукир о чем-то таком, видимо, догадывался и попытался помочь. Однако истошный вой мэйкуна, может быть, и сыграл роль в создании снадобья, но ужасно мешал мне сосредоточиться.

Вопли мартовских котов под окнами – не самое лучшее воспоминание из моей прошлой, земной жизни. А просыпаться под такой аккомпонемент приходилось часто – окна моей квартиры выходили на магазинную свалку, плотно оккупированную местными кошками.

До конца обряда оставались считанные шаги, но я чувствовал, что сейчас прервусь и попрошу моего добровольного помощника заткнуться во избежание того, что обычно люди делают с мешающими им котами.

Однако, видимо, на оси миров имелись и другие существа, не разделявшие моей нелюбви к мартовским песням. Из тумана на Асаль-тэ-Баукира кто-то выплеснул… наверное, это было ведро помоев. Запашистый душ сопровождался отборной руганью. Кот взлетел на добрых полтора метра, отряхнулся, осыпая все вокруг, и меня в том числе, зловонными брызгами, и юркнул поближе к костру – сушиться.

– Вот черт, не попал! – раздалось из тумана.

– А, по-моему, попал, – ответил я, узнав голос Арогорна.

– В тебя не попал! – уточнил бог, проявляясь рядом с костром. – Думаешь, твое пение настолько восхитительно, что я готов слушать его вечно?

– Не думаю, – хихикнул я. – У меня слуха никогда не было.

Вслед за Арогорном из туманной стены появился уже знакомый мне мужичок в ватнике на голое тело. Он принюхался и щелкнул пальцами. Вонь исчезла, сменившись запахом роз. Мужичек скривился, как от зубной боли, и строго спросил:

– И что вы тут такое творите, молодые люди?

– Варю зелье, – честно ответил я.

Скептически хмыкнув, это бомж-парфюмер заглянул в котел и проворчал:

– И это ты называешь зельем?

Он извлек откуда-то из-под мышки металлический стаканчик, зачерпнул им из котла и сделал крохотный глоточек. Покатав во рту жидкость, этот мужик с видом опытного сомелье заключил:

– А что, и правда – зелье. Ну-ка, Игрок, попробуй!

Арогорн взял стаканчик, подозрительно понюхал содержимое, но вдруг его лицо расплылось в довольной улыбке:

– Ну, СанСаныч, я такого от тебя не ожидал! А был приличный человек!

– Это человек я был приличный, а орк – со странностями, – как мог, отшутился я.

– Да нет, дурик, ты только попробуй!

Однако сразу мне Арогорн стаканчик не отдал, сделал изрядный глоток, так что мне осталось лишь на донышке.

Я в крепких напитках – не большой специалист, коньяку с водкой предпочитаю пиво. Но то, что эти двое обитателей Тумана обнаружили в моем котле, было не просто вкусно, а очень вкусно. Оно пахло летним полднем на лесной лужайке и осенним садом, оно жгло и освежало, оно взрывалось во рту сотнями вкусов и разогревало сердце. При этом градусов в нем было 40-50, а то и больше.

– Но мне нужна была всего лишь мазь для компресса! – огорченно воскликнул я. – Это ваши проделки?

– Чьи? – в один голос ответили Арогорн и туманный бомж.

Выражение лиц у обоих было таким невинно-удивленным, что я чуть не выругался.

И тут я очнулся в клетушке рядом с залом, в котором постанывали раненые. Около топчана, как был на треноге, стоял котел с варевом. Все мои вещи оказались в целости и сохранности. Даже щит, про который я забыл, занявшись обрядом. Но тут он напомнил о себе голосом Асаль-тэ-Баукира:

– Слушай, а мне дашь попробовать? Плесни пару капель под умбон!

– Как ты думаешь, что же у нас все-таки получилось? – озабоченно спросил я мертвого мага, когда жидкость чудесным образом впиталась в металл.

– Видимо, то, что нужно, – ответил Асаль-тэ-Баукир. – Но, думаю, тебе не помешает отлить немного зелья во флягу…

Я зачерпнул из котла еще немного зелья, сделал глоток и заключил:

– От Арогорна можно ожидать чего угодно. Так что проведу-ка я эксперимент на себе. Если к утру не сдохну, у меня не отрастут рога и хвост, и вообще буду чувствовать себя нормально, то дам понемножку раненым. А остальное – Матушке-Земле.

Почти засыпая, я перелил зелье в большие глиняные кувшины, захваченные еще вечером с поварни, и отнес щит и котел в «лазарет». Для очистки совести постоял немного, прислушиваясь к дыханию спящих. Вроде бы все нормально, да и След Создателя, если что, даст им силы бороться с возможной инфекцией.

Но выспаться, как я привык, мне все же не удалось. Стоило опустить голову на свернутый халат – сразу же перед глазами появилась ухмыляющаяся физиономия Арогорна:

– Привет еще раз, дохтур!