Пресвитерианцы. Первый поход - Василий Кленин

Сунмон ряд лет прослужил на севере. Он даже немного изучил наречия чжурчженей. А вот ниппонский ему был без надобности. Чахун вообще в командиры попал совсем недавно. Ри Чинъён… если он и знал язык местных жителей — добиться от него вразумительного ответа было трудно. Адмирал немного успокоился к вечеру, но горе разбило его совершенно.

— Всем, кто станет учить ниппонский и преуспеет в этом — будут выделяться привилегии. Кто владеет языком врага — тот и получит преимущество. Мы будем знать их планы, а они наши — нет. Учите сами, учите друг друга! Нам уже очень скоро эти знания понадобятся. Даже раньше, чем мы думаем.

И, как всегда, Ли Чжонму оказался прав. Уже утром к убогой насыпи, что успели возвести чосонцы, подошел враг.

Глава 21

Правда, врагов было немного: один самурай, причем, пеший, и двенадцать копейщиков-асигару. На один залп… нет, даже не роте лучников, а разведчикам. У которых два лука на троих имеется. Гванук даже не хотел поначалу пускать вестников в дом, не желая будить измученного прошлым днем генерала Ли по столь пустяшному поводу. Но вестники говорили, что ниппонцы ведут себя крайне дерзко и совершенно не боятся чосонских стрел. Равно, как копий или мечей.

И, вздохнув, слуга пошел будить своего господина. Ли Чжонму сначала изучил «гостей» издалека: крепко сбитого немолодого самурая в неполном доспехе, который стоял, подбоченясь, и грозно ругался с лучниками на завале из камней. Те ничего не понимали, смеялись, отчего самурай становился всё более багровым.

— Пусть постоит, — улыбнулся генерал. — Пока приведите-ка… кого мы там вчера поймали?

Поймать в деревне удалось только чрезмерно любопытного подростка и тощую костлявую бабку неопределенного, но явно преклонного возраста. Им издалека показали «гостей», и оба местных жителя враз побледнели и защебетали что-то тревожное и волнительное. Целая группа «переводчиков» коллективно пыталась усвоить сказанное и донести генералу.

— Этот самурай, сиятельный… Коичи Теномори. Или как-то так. И он тут местный хозяин всего. И деревни, и людей. Говорят, хозяин очень строгий, но еще более справедливый.

— А что ж, он так мало воинов привел? — поинтересовался Ли Чжонму.

Моряки-толмачи вновь накинулись на местных, пытаясь донести мысль генерала, а потом понять ответ.

— Вроде как… — неуверенно протянул самый расторопный (и Гванук уже догадался, кто станет старшим среди переводчиков). — Вроде как, и нет у него больше. Господин Теномори долго-долго служил двум поколениям князей Акизуки, и вот недавно его наградили деревенькой. У них, в общем, принято одаривать самурая землей и людьми по размеру рисовой подати, которую можно с тех крестьян содрать. А в этой деревушке вообще рис не садят, одним морем живут. Так что этот Теномори очень беден. Ему самому приходится позориться — торговлей заниматься. И большой отряд содержать не на что.

Переводчик помолчал и уточнил с улыбкой.

— Валим его, сиятельный?

Сиятельный недовольно поморщился.

— Храбрец, — восхищенно протянул он, глядя на пыжащегося от важности гостя. — Даже как-то неудобно: он всю жизнь положил на эту деревеньку. Только получил награду — а тут мы… Да и не стоит нам повсюду сразу врагов заводить. Сначала разобраться бы надо. Зовите его! Говорить будем.

Говорить получилось плохо. Сначала крепыш Теномори вставал во всякие ритуальные позы, даже лезвие меча на целую ладонь выдвигал из ножен (не тати, а меча поменьше, кажется, он катаной называется) — вызывал генерала Ли на поединок. Устав смотреть на ухмыляющиеся чосонские рожи, все-таки пошел на переговоры. Ли Чжонму попытался убедить его потерпеть иноземцев. Мол, мы тут поживем с недельку и уйдем, особо рушить ничего не станем. В ответ Теномори побагровел и закипел, словно чайник, который забыли снять с огня. Начал сыпать проклятья на чосонцев, потом — уже более конкретные угрозы. Как он призовет к свершению справедливости могучего князя и как поступит с каждым из чосонких бандитов. В деталях и со смаком описал… Жаль, скудные возможности переводчиков не позволили вкусить всех прелестей ниппонского языка — словно, созданного для ругательств.

— Ишь, не нравится ему, когда их земли разоряют! — не удержался кто-то из толмачей. — А как нашу землю разоряют, так ничего!

Ли Чжонму несколько раз пытался найти пути к взаимопониманию, но по итогу развел руками и тихо приказал:

— Выгоняйте.

— Зря ты с ними так себя вёл, сиятельный, — влез с непрошенным советом резвый переводчик. — Ниппонцы не понимают добрые слова. Если их не давишь силой — они считают тебя слабым и только сильнее наглеют.

— Ты просто привык иметь дело с пиратами, — улыбнулся старый генерал. — Не может же весь народ быть таким.

Моряк промолчал, всем своим видом показывая, как сильно он не согласен с главнокомандующим, но кто он такой, чтобы с ним спорить. Ли Чжонму приказал командирам успокоить воинов.

— Враг появится, но вряд ли скоро, — пояснил он. — У самого этого самурая сил вообще нет. Соседи тоже вряд ли помогут: у всех свои дела, свои хлопоты. Чтобы выкорчевать такую занозу, как мы, нужно уже большие власти привлекать. А до тех пока с жалобой доберешься, пока войска против нас соберут…

Тем не менее, чосонцы начали усиленно укреплять свой лагерь. Таскали камни с берега, наваливая их в труднопроходимые кучи. Генерал предложил насобирать мешков, наполнить их песком и галькой — и выложить из них невысокие стенки. Получилось отлично! Около сотни человек подкапывали берег ручья, делая его неприступным. Эх, совсем мало имелось у армии Ли Чжонму кирок и лопат!

Генерал даже рискнул и послал моряков к разбитому мэнсону, чтобы наломали они там досок и принесли их в лагерь. Из обломков корабля удалось собрать две укрытые площадки для лучников. Увы, сходить удалось только один раз. Уже на следующий день возле лагеря появился крупный конный отряд. Он постоял красиво на плоской вершине каменистого холма на западе, потом исчез… а затем конная лава вынырнула из-за него и припустила прямо на деревню! Они уже высмотрели неприкрытые места и рвались прямо туда. По счастью, чосонцы тоже подготовились: проходы перекрыли щитоносцы Ли Сунмона, за ними собрались лучники, еще часть стрелков забралась на крыши хижин — и они без большого труда остановили первый натиск врагов, которых было не больше двух сотен.

Конные самураи покружили, постреляли из своих огромных луков, подбили около десятка защитников и отошли. Чосонцам тоже удалось убить или пленить с десяток врагов, заполучить