Смута. Ее герои, участники, жертвы - Людмила Евгеньевна Морозова

Во избежание непредвиденных осложнений В. И. Шуйский попросил своего сообщника Ф. И. Шереметева, отправленного с войском в Елец, не спешить выполнять назначение и остаться в окрестностях Москвы. (Шереметев, когда-то одним из первых примкнувший к самозванцу, был недоволен тем, что его отправили на войну с турками, а на его подворье разместили родственников Марины Мнишек.) Но в целом князь Василий очень рисковал, ведь в случае неудачи плахи ему было уже не миновать. Утешало лишь то, что вместе с ним были бы арестованы многие видные князья и бояре, и скандал просто так уже не удалось бы замять. На общем собрании заговорщики решили, что лучшим временем для исполнения их замыслов будет утро 17 мая. Празднества по случаю царской свадьбы еще продолжались, после шумных и продолжительных ночных застолий обитатели дворца вряд ли были в состоянии правильно понять происходящее.

Итак, ранним утром 17 мая по всему городу тревожно зазвонили колокола. Служители православных церквей горячо поддержали заговорщиков, поскольку были наслышаны о планах самозванца окатоличить Русь и были возмущены наглым поведением поляков в русских храмах. Василий сел на коня и вместе с другими заговорщиками поехал в Успенский собор. Там во время заутрени все помолились о даровании им удачи и направились к царскому дворцу. Лжедмитрий спросонок действительно никак не мог понять, почему в городе гудят колокола. Поэтому стража без всяких препятствий пустила в покои бояр-заговорщиков, якобы принесших нужные вести. Но уже в сенях те повели себя странно — сразу же разоружили телохранителей и вытащили из-под плащей палаши. Вышедший на шум П. Ф. Басманов был убит, но громкими криками ему удалось предупредить об опасности самозванца. Тот по тайным ходам бросился сначала к Марине Мнишек, потом — к окну, через которое намеревался спастись. Заговорщики метались по комнатам дворца, но видели лишь немногочисленных телохранителей и женщин из свиты Марины Мнишек. Князь Василий почувствовал, что его акция близка к провалу. «Ищите, ищите вора! Не дайте ему уйти! — кричал он. — Не найдем — все будем на плахе!» Последние слова заставили заговорщиков быть более бдительными. Со стороны Житного двора вдруг раздался странный шум. Василий вместе с несколькими дворянами бросился туда и увидел, что в окружении стрельцов на земле лежит выпрыгнувший из окна самозванец. Он подвернул ногу и стонал от боли. Стрельцы были настроены решительно и собирались защитить своего государя.

Положение складывалось критическое. Тогда сообразительный Шуйский крикнул стрельцам, что если те не отдадут лжецаря, то он отправит своих сторонников разгромить их дома и захватить в плен их жен и детей. Эти слова заставили их расступиться и пропустить заговорщиков к Лжедмитрию. Тут уж никто медлить не стал. Пули и сабельные удары обрушились на самозванца. Участь его была решена. Но князь Василий понимал, что смерть авантюриста — не самое главное: следовало убедить русских людей, что переворот был законным и обоснованным делом. Главной помощницей в этом деле должна была стать Марфа Нагая. Поэтому по его приказу труп лжецаря тут же поволокли к Вознесенскому монастырю. Там в присутствии стрельцов и обитателей Кремля бывшая царица отреклась от мнимого сына. Эту весть разнесли дальше по городу, где все еще продолжались погромы дворов поляков. Горожане хотя и поняли, что их обманули, но были довольны тем, что отомстили ненавистным гостям за все свои обиды и получили возможность вволю напиться заморских вин из польских запасов.

Только на следующий день бояре под руководством В. И. Шуйского начали наводить в городе порядок: обеспечили безопасность Марине Мнишек и ее родственникам, взяли под стражу наиболее ревностных сторонников Лжедмитрия, которых оказалось совсем немного: часть во время погромов бежала к польской границе, а часть сдалась без боя. Среди них были никем не уважаемый патриарх Игнатий, пьяница и сквернослов; личные секретари лжецаря братья Бучинские; думный дьяк Афанасий Власьев, ездивший сватать Марину Мнишек в Краков; прославившийся недостойными связями с самозванцем князь И. А. Хворостинин и ряд других. Основное же количество бояр и князей, когда-то предавших Федора Борисовича и посадивших на престол самозванца, дружно сплотились вокруг князя-заговорщика. Среди них были и князья Голицыны, смутившие войско под Кромами, и мнимые родственники Нагие, и Романовы, которых лжецарь вызволил из ссылки и приблизил ко двору. Все они с равнодушием отнеслись к гибели прежнего царя-благодетеля и были готовы служить новому, если он сохранит за ними все пожалования и земельные владения. Стремясь к заветному трону, Василий был готов дать любые обещания вплоть до ограничения своей будущей царской власти. Он понимал, что лучше держать синицу в руках, чем журавля в небе.

Воцарение

По стремительности взлета на престол В. И. Шуйского вряд ли можно было сравнить с каким-либо еще царем. Даже царевич Федор Иванович, получивший корону по наследству, полностью соблюдая все обычия, венчался на царство через несколько месяцев после смерти отца. Борис же больше полугода не решался занять престол, на который был наречен по воле Земского собора. Василий решил пойти своим путем, пытаясь как можно быстрее обосноваться в царском дворце, пока не появился более молодой и подходящий кандидат. Ведь самому князю было за 50 лет, он был вдов и не имел наследников. Поэтому для него была очень призрачной перспектива основать новую династию.

Пока москвичи предавались беспробудному пьянству и наслаждались безвластием, В. И. Шуйский собрал думных людей на совещание. Перед ними он поставил вопрос о том, что следует как можно скорее избрать нового царя, поскольку король Сигизмунд мог возмутиться расправой над своими подданными и начать войну. Бывшие сподвижники и мнимые родственники Лжедмитрия решили, что лучшей кандидатуры на данный момент, чем сам В. И. Шуйский, найти трудно. Он был авторитетен и многоопытен и способен справиться с непростой ситуацией. Ведь убитого лжецаря русская знать сама признала истинным сыном царя Ивана Грозного и сама посадила на московский престол. Теперь же требовалось объяснение, почему он был свергнут и убит вместе с несколькими сотнями поляков, прибывшими в качестве гостей. Многих, вероятно, даже устраивало, что Василий стар и бездетен, поскольку в будущем это предполагало избрание более достойного и подходящего по возрасту и семейному положению человека. Поэтому вопрос о новом государе откладывать не стали, и уже 19 мая москвичам было предложено явиться на Соборную площадь для его решения. Вместе с Боярской думой, обезглавленным духовенством и представителями двора они должны были изображать представительный Земский собор. Настоящий избирательный собор с выборными представителями от городов собирать было слишком хлопотно и даже опасно. Ведь те могли привлечь бояр к