Высокий блондин на белой лошади - Наталья Андреева

– Чего ты хочешь? – с ненавистью спросил он.

– Во-первых, денег.

– Все-таки денег?

– Не вам же одним по экзотическим странам кататься!

– Это шантаж?

– Ну, Андрей Николаевич, не надо! Сам-то ты кто? Убийца! – злорадно сказала Васнецова.

– Тише. Я тебя прошу…

– Я-то могу помолчать.

– Сколько?

– Дай мне десять тысяч долларов, а потом посмотрим.

– Хорошо. Ты все получишь, – и он с ненавистью посмотрел на ее бородавку. В глазах у Васнецовой теперь было откровенное торжество. Этот раунд остался за ней.

Зато он выиграл еще немного времени. Разумеется, он понимал, что аппетиты шантажиста только растут. Васнецова с него теперь с живого не слезет. А тут еще этот пронырливый журналист. Сосед по лестничной клетке. Ее-то он еще мог понять, но его…

Это был самый вредный тип людей: искатели справедливости. Защитники униженных и обиженных. Правдолюбцы. Миротворцы. Взяток не берут, они за идею борются. Он проникся антипатией к этому человеку, как только его увидел. Тарас Иванович Волхонский! Подумать только! Отвратительный тип!

Надо было узнать его планы. Зачем это убийство телевидению? И почему этот мужик лезет не в свое дело? А лез он настырно и даже заявил, что проводит частное журналистское расследование. Как только Волхонский ушел, он кинулся к жене.

Проклятые пробки! Ему надо было срочно предупредить Полину, чтобы не вступала с Тарасом Волхонским в разговор. Ни под каким видом. Чтобы была настороже, когда он появится. А он появится. Он такой. Настырный. А ведь всего лишь – сосед по лестничной клетке! А ведь он сам велел жене позвонить в квартиру напротив!

Надо же так досадно ошибиться!

Когда он увидел Дану в тюрьме, то понял, что ошибся и в ней. Искренне считал, что рыжая девица – дуреха и размазня. Оказалось, что вся эта манная каша облепила стальной стержень. Как только Дану попытались обвинить в убийстве, которого она не совершала, от манной каши и следа не осталось, одна сталь! Делайте, что хотите, а я буду стоять на своем!

А может, она действительно сумасшедшая? Она даже не верила в его предательство, хотя оно было так очевидно. Она могла вспомнить и сказать, как резала ножом окорок на бутерброды. Она должна была запомнить нож! А позвонить ночью в милицию и сказать, что в багажнике машины труп, сказать лишь для того, чтобы отключили сигнализацию? Это невероятно!

Вот с этого абсурдного совпадения все и началось. Их с Полиной план разваливался на глазах. Ну что еще ждать от сумасшедшей?

Хорошо, что следователь был на его стороне. Он тоже считал рыжую девицу сумасшедшей. Упрятать бы ее к таким же, и дело с концом! Так бы и случилось, если бы не этот… Волхонский.

Что ж, следователь – человек недалекий. Ни за что не сообразит, почему на женщине, которую тот упорно не признает Даной, была одежда рыжей! А главная проблема – по-прежнему Васнецова.

На самом деле он уже запаниковал. Из-за этих троих. Которые никак не хотели послушно играть роли, которые он им определил. Волхонский добрался-таки до его жены. Полина позвонила и сказала:

– Мне срочно надо тебя увидеть.

– Что-то случилось?

– Да!

Он допрашивал жену с пристрастием: что было и как?

– Да ничего не было! Я полдня от него бегала! Но он настырный! Невыносимый тип! Он меня преследовал! Носился за мной по всему городу! Караулил у подъезда!

– Почему же ты не позвала охрану?

– Как ты не понимаешь! Он бы приехал на следующий день! Выследил бы меня! Мне что, и ходить везде с охраной? Прятаться дома?

Она еще не знала про Машу. Он пока не сказал.

– Андрей, надо что-то делать.

– Не беспокойся, мы скоро уезжаем. Билеты уже заказаны. Места в отеле забронированы.

– А дальше? Что дальше?

– Я-то откуда знаю?

– А кто знает? Кто?! – закричала жена.

– Но ведь это ты во всем виновата! – сорвался и он.

– О Господи! Что мы наделали? Что?! – зарыдала она.

В понедельник он сказал Васнецовой:

– Задержитесь. У вас много работы. Скоро сдавать годовой баланс.

Та усмехнулась понимающе, но согласно кивнула:

– Хорошо.

Он вышел из офиса в восемь часов, на глазах у всех сел в свой «Мерседес» и уехал. Три часа болтался по городу. Полине сказал, что задержится, предстоит, мол, деловая встреча. Около одиннадцати вернулся в офис. Дверь была закрыта изнутри. Постучался осторожно. Вскоре дверь открылась. Стоящая на пороге Васнецова была крайне раздражена:

– Ну наконец-то! А то я уже подумала, что неправильно поняла!

– Я хотел поговорить. – Он прикрыл дверь и пошел следом за ней в бухгалтерию.

– А почему так поздно? – подозрительно спросила она. – Я уж не знаю, чем тут заняться от скуки!

– Над годовым балансом поработать не пробовала?

– Еще чего! Пусть другие теперь на тебя пашут!

Она села за стол. Компьютер был включен, на сером поле рассыпались разноцветные шарики. Маша Васнецова играла в «лайнс».

– А что будешь делать ты? – как можно спокойнее спросил он.

– Отдыхать! – резко ответила она. – С Нового года я увольняюсь.

– И?

– Ежемесячное содержание. О сумме я подумаю. Допустим… тысяча долларов меня бы устроила.

– В месяц? – уточнил он.

– А что? По-моему, скромно.

– В год получается двенадцать.

– Гроши!

– А потом ты скажешь, что на жизнь не хватает.

– Все может быть.

Она даже не скрывала, что не собирается на этом останавливаться! И вела себя так нагло и вызывающе!

– И когда я должен начать платить?

– С Нового года.

– А как же те десять тысяч, что ты уже получила?

– Я их промотаю. Поеду в круиз. Хочу получить от жизни удовольствие. Как твоя жена. Кстати, сколько она проматывает в месяц? А я вот что сделаю. Я позвоню и спрошу у нее.

– Полину в это впутывать не надо.

– Ах, вот как? Она что, ничего не знает?! Выходит, она опять останется белой и пушистой? С чистенькими ручками? Ну нет! Это меня не устраивает! Я требую вашего развода! Брось ее!

– Может, мне после этого еще и жениться на тебе? – не выдержал он.

– А что? Это – мысль! Почему бы мне не стать следующей мадам Соколенко?

– Ты забываешь, что Полина тоже в курсе. Тогда уже она будет шантажировать нас.

– Жизнь полна сюрпризов. Как приятных, так и не очень. Все может случиться, – она зевнула и потянулась.

В это время он вспомнил, зачем пришел, и стал развязывать узел на галстуке. Другого выхода он не видел.

– Гляди-ка! – сказала Васнецова, кивая на монитор. – Больше двух тысяч набрала! Это же мой личный ре…

Тут он набросил ей на шею галстук и стал тянуть за концы. Он убивал деловито, словно знакомую работу делал, и почти без эмоций, разве что с некоторой брезгливостью. Просто она не оставила им с Полиной выбора. Происходило все долго и мучительно, Маша хрипела, цеплялась за удавку, плотно охватившую шею, стучала по полу каблуками туфель.

Наконец все закончилось. Жертва затихла, какое-то время он, не отрываясь, смотрел на бородавку. Почему она была так уверена в своей безнаказанности? Приготовила какой-то сюрприз? Ему не хотелось об этом думать.

Хотелось уехать как можно скорее. Нервы и так уже были на пределе. Дану, очень вероятно, освободят. «Выходит, что не все в мире зло от рыжих», – подумал он, глядя на труп.

Когда Полина узнала об убийстве Маши, она чуть с ума не сошла.

– Почему ты мне ничего не рассказал?! – кричала она. – Почему?!

– А что бы ты сделала? Что?

– Я бы с ней поговорила, – неуверенно сказала Полина.

– Надо было сделать это раньше! А не дразнить гусей! Ты сама напросилась! Обиженная подруга – все равно что мина замедленного действия в твоей спальне, – уже тише добавил он. – Все равно будет тикать. А при случае рванет. Нельзя с ними откровенничать и…

– Я не откровенничала, – перебила Полина. – Я держала ее на расстоянии.

– Поздно об этом. Надо продержаться еще пару дней. Скоро мы улетаем.

– А дальше что?

– Перестань задавать этот вопрос!

Время тянулось медленно, ох как медленно! Но утром в четверг он был уже почти уверен, что улетит…

Она будет любить

– Вот, собственно, как все и было, – закончил свой рассказ Тарас Волхонский. И потянулся к графину с водой. В горле пересохло: рассказывал он долго. И показывал, вычерчивая на бумаге треугольник: офис, квартира, где встречались любовники, дом, где живут они с Даной. Получилось убедительно.

– Что ж, – Герман Осипович все еще вертел в руках письмо Маши Васнецовой, словно не в состоянии был с ним расстаться. – Теперь все встало на свои места. И доказательства имеются.

– Значит, Дана сегодня же будет свободна? – обрадовано спросил Волхонский.

– Ну сегодня вряд ли. Завтра.

– А зачем тянуть?

– Не так все просто. Надо уладить формальности. Да и главным подозреваемым надо теперь заняться.

– Кстати, когда у нас католическое Рождество?

– Двадцать пятого. А вы что, католик, Тарас Иванович?

– Я – нет, но… О Господи! Сегодня же двадцать четвертое! – хлопнул себя по лбу Тарас.