Кулл беглец из Атлантиды - Роберт Ирвин Говард

“По-видимому, перелома нет”, - проворчал Пикт. “Конечно, не могу сказать наверняка. У него была без бороды, когда вы нашли его?”

“Нет, я провернул это случайно –”

“Тогда, скорее всего, это дело рук какого-нибудь головореза, который его не знал. Я бы предпочел так думать. Если человек, который сразил его, знал, что он Ту, в Валузии зреет черное предательство. Я сказал ему, что он попал в беду, разгуливая по городу в таком виде – но вы не можете ничего сказать члену совета. Он настаивал на том, что таким образом узнавал обо всем, что происходило – держал руку на пульсе империи, как он сказал ”.

“Но если это был головорез”, - сказал Далгар. “Почему они не ограбили его? Вот его кошелек с несколькими медными монетами в нем – и кто стал бы пытаться ограбить нищего?”

Убийца Мечей поклялся. “Верно. Но кто, во имя Валки, мог знать, что он был Ту? Он никогда не надевал одну и ту же личину дважды, и только Дондал и раб помогали ему в этом – и чего они хотели, кто бы ни сразил его? Ну что ж, Валка, он умрет, пока мы будем стоять и болтать. Помоги мне посадить его на мою лошадь.”

С пьяно раскачивающимся в седле главным советником, поддерживаемым стальными жилистыми руками Брула, они с грохотом покатили по улицам ко дворцу. Изумленный стражник впустил их, и бесчувственного мужчину отнесли во внутреннюю комнату и уложили на кушетку, где он проявлял признаки того, что приходит в сознание, под присмотром рабынь и придворных женщин.

Наконец он сел и со стоном схватился за голову. Канану, пиктский посол и самый искусный человек в королевстве, склонился над ним.

“Tu! Кто поразил тебя?”

“Я не знаю”, - советник все еще был ошеломлен. “Я ничего не помню”.

“Были ли у вас какие-либо важные документы о вас?”

“Нет”.

“Они что-нибудь забрали у тебя?”

Ту начал неуверенно возиться со своей одеждой; его затуманенные глаза начали проясняться, затем вспыхнули внезапным опасением: “Кольцо! Королевское кольцо с печаткой! Оно исчезло!”

Канану ударил кулаком по ладони и проникновенно выругался.

“Это происходит из-за того, что ты носишь эту штуку с собой! Я предупреждал тебя! Быстрее, Брул, Келка–Далгар - готовится подлая измена! Поспеши в королевские покои!”

Перед королевской спальней стояли на страже десять Красных Убийц, бойцов любимого полка короля. На отрывистые вопросы Канану они ответили, что король удалился около часа назад, что никто не пытался войти, что они не слышали ни звука.

Канану постучал в дверь. Ответа не последовало. В панике он толкнул дверь. Она была заперта изнутри.

“Выломай эту дверь!” - закричал он, его лицо побелело, голос звучал неестественно от непривычного напряжения.

Двое Красных Убийц, гигантов по размеру, навалились на дверь всем своим весом, но она выдержала, сделанная из тяжелого дуба и скрепленная бронзовыми полосами. Брул оттолкнул их и атаковал массивный портал своим мечом. Под тяжелыми ударами острого лезвия дерево и металл поддались, и через несколько мгновений Брул, пробравшись плечом через обломки и щепки, ворвался в комнату. Он резко остановился со сдавленным криком и, бросив свирепый взгляд через плечо, Канану дико вцепился в свою бороду. Королевская кровать была смята, как будто на ней кто-то спал, но короля не было видно. Комната была пуста, и только открытое окно давало намек на какую-либо зацепку.

“Зачистите улицы!” - взревел Канану. “Прочешите город! Охраняйте все ворота! Келка, поднимай все силы Красных Убийц! Брул, собери своих всадников и, если необходимо, загони их всех до смерти! Поторопись! Далгар–”

Но фарсунианин исчез. Он внезапно вспомнил, что приближается полночь, и для него гораздо важнее, чем местонахождение любого короля, был тот факт, что Делкартес бора Баллин ожидал его в Проклятых Садах в двух милях за городской стеной.

III

    ЗНАК ПЕЧАТИ

В ту ночь Кулл рано лег спать. По своему обыкновению, он на несколько минут остановился перед дверью королевской спальни, чтобы поболтать со стражниками, своими старыми товарищами по полку, и поделиться воспоминаниями о старых днях, когда он сражался в рядах Красных Истребителей. Затем, отпустив всех своих слуг, он вошел в комнату, откинул покрывала со своей кровати и приготовился удалиться. Без сомнения, странные действия для короля, но Кулл давно привык к грубой жизни солдата, а до этого он был диким соплеменником. Он так и не привык, чтобы за него что-то делали, и в уединении своей спальни он, по крайней мере, мог позаботиться о себе.

Но как только он повернулся, чтобы погасить большую свечу, освещавшую его комнату, он услышал легкое постукивание по подоконнику. Положив руку на меч, он пересек комнату легкой бесшумной поступью огромной пантеры и выглянул наружу. Окно выходило на внутреннюю территорию дворца, и живые изгороди и деревья смутно вырисовывались в полумраке звездного света. Фонтаны смутно мерцали, и он не мог различить фигур ни одного из часовых, которые расхаживали по этим границам.

Но здесь, рядом с ним, была Тайна. Цепляясь за виноградные лозы, покрывавшие стену, стоял маленький сморщенный парень, очень похожий на профессиональных попрошаек, которыми кишели самые грязные улицы города. Он казался безобидным, со своими тонкими конечностями и обезьяньим лицом, но Кулл смотрел на него с хмурым видом.

“Я вижу, мне придется поставить часовых у самого подножия моего окна или сорвать эти лозы”, - сказал король. “Как ты прошел через линию?”

Иссохший приложил свой костлявый палец к сморщенным губам, призывая к тишине, затем с обезьяньей ловкостью просунул руку через подоконник сквозь прутья в комнату. Там он молча протянул Куллу кусок пергамента. Король развернул его и прочел: “Король Кулл: если ты дорожишь своей жизнью или благополучием королевства, следуй за этим руководством туда, куда он тебя приведет. Никому не говори. Не позволяй стражникам увидеть тебя. Полки насквозь пропитаны изменой, и если ты хочешь жить и удержать трон, ты должен делать в точности то, что я говорю. Безоговорочно доверяй предъявителю этой записки”. Она была подписана “Ту, главный советник Валузии” и скреплена королевским перстнем с печаткой.

Кулл нахмурил свои черные брови. У вещи был неприятный вид – но это был почерк Ту – он отметил своеобразную, почти незаметную