Ожерелье для дьявола - Жюльетта Бенцони

Грубиян не успел закончить свою фразу. Турнемину не представляло особого труда распознать его среди обедающих. Один прыжок, и он был уже около него. Он сорвал его с упавшего с громким треском стула и крепко ухватил за галстук.

— Вот это да! Так это вы, господин д'Антрэг, — с удивлением сказал он, узнав покрасневшее от вина лицо. — Когда вы не выплескиваете ваш яд на королеву, вы оскорбляете короля. Мой друг барон де Баз уже преподал вам однажды урок и очень вам рекомендовал следить за своим языком.

— Отпустите меня! — хрипел тот. — Вы меня душите.

— Правда? Если это единственный способ вас заставить замолчать, так почему же вы хотите, чтобы я вас отпустил?

Три человека, сидевшие за столом графа, попытались освободить своего друга, но Винклерид пришел на помощь. Ничто не могло его удержать. Двоих он просто оттолкнул, и они уже валялись где-то под камином, а третий вертелся, как кукла, в его мощной руке.

— Продолжайте, шевалье, — сказал он весело. — Вам хватит места?

— Бесполезно, мой дорогой барон. Мы выясним наши отношения с этим господином на улице. Это, я полагаю, больше ему подходит.

Полунеся, полуволоча д'Антрэга, Жиль вышел среди полного молчания присутствующих. За ним последовал и Винклерид. Он тоже не отпустил своего соперника.

— Идемте, идемте, мы будем служить свидетелями этим господам, — ласково говорил он.

Все посетители ресторана устремились к окнам, чтобы ничего не пропустить из этой сцены.

Выйдя на улицу. Жиль резко отбросил д'Антрэга, и тот, покатившись кубарем, наткнулся на колесо кареты. Затем он вынул из ножен шпагу.

— Ну же, защищайтесь. Я знаю, что вы умеете держать в руках оружие, и надеюсь, что сейчас преподам вам урок, которого вы не забудете никогда.

Запыхавшийся от гнева граф попытался встать, но не смог и тяжело рухнул на землю со стонами.

— Я не могу! Проклятый грубиян! Вы же мне сломали ногу.

— Правда? Посмотрим.

— Не трогайте меня. Запрещаю вам. Ко мне!

Слуги! Есть кто-нибудь? Но не вы!

— Позвольте мне! — выступил вперед швейцарец. Он склонился над ним. — Переломы — это нам известно. В горах это бывает.

С удивительной для его толстых пальцев ловкостью он ощупал больную ногу.

— Никакого сомнения. Перелом. Надо звать врача.

— В этом случае, — сказал Турнемин, вкладывая шпагу обратно в ножны, — я удовлетворен. Урок преподан.

— Вы — может быть, а я вовсе нет. Я вас отыщу, клянусь вам, я отыщу вас обязательно.

— Никаких возражений. Да и не нужно для этого далеко ходить. Я лейтенант роты шотландцев королевской гвардии. Вы можете без особого труда меня найти в Версале. До удовольствия снова видеть вас, сударь. Но поверьте мне и прислушайтесь к совету моего друга де База: придержите ваш язык. Если же вы этого не сделаете, то он сыграет с вами еще не одну злую шутку.

Не обращая больше никакого внимания на своего поверженного противника, который продолжал изливать на него поток брани. Жиль вынул золотую монету и бросил ее мэтру Ю, приближавшемуся со своими слугами, чтобы забрать раненого.

— Держите, мой друг. Видно, не суждено мне отведать сегодня ваших угрей в винном соусе. Но я приду в другой день. Вы идете, барон? Я предлагаю завершить наш обед в более спокойной обстановке, там, где мы сможем найти достойный обод и посетителей, занятых только своей трапезой.

— Охотно! У меня есть знакомый, мой соотечественник. У него можно очень хорошо пообедать.

И спокойно!

И двое новых друзей спокойно вышли и отправились на поиски десерта.

…И ВЕЧЕР, ТОЖЕ НЕ МЕНЕЕ ЗАНЯТНЫЙ

Дом Бегмера и Бассанжа, ювелиров королевы, расположенный в доме номер два по улице Вандом, поблизости от зала игры в мяч и крепости Тампль, принадлежавший графу д'Артуа, отчасти походил на жилище буржуа, отчасти — на складское помещение, а во многом он напоминал крепость. Различные помещения окружали обширный двор, где кареты богатых клиентов могли свободно развернуться, похожие на тюремные, обитые железом двери способны были выдержать любой штурм, а защищавшие окна железные решетки могли обескуражить злоумышленника с любым напильником. Но чтобы скрасить этот суровый и неприступный вид и удовлетворить буколический характер мадам Бегмер, по стенам вился нежный плющ, в теплые летние вечера он придавал дому более ласковый вид и доносил дивный аромат.

Именно перед этим убежищем, самым тщательным образом реставрированным, и остановились Турнемин и его новый друг Ульрих-Август. Было около пяти часов пополудни. Швейцарец вызвался проводить бретонца, еще новичка в Париже, в надежде быть ему чем-либо полезным.

Он был знаком с одним из этих компаньонов, Шарлем Августом Бегмером, немцем по происхождению, бывшим ювелиром короля Польши.

На службе польского короля в течение нескольких лет пребывал его отец барон Ульрих-старший.

Благодаря этому посланник герцогини д'Альба имел честь быть принятым без всякого ожидания в качестве особо почетного гостя.

Появившийся в окошке двери слуга действительно начал им объяснять, что «господа заняты переговорами с важными лицами» и что они приказали ему сказать, что «они больше никого не примут».

Было очевидно, что этот человек не был французом, но он был молод, и Винклерид его еще никогда не видел. На всякий случай он ему пролаял на ухо какие-то фразы по-немецки, и это произвело чудо: молодой слуга склонился в низком поклоне, а затем исчез.

Через мгновение он возвратился, открыл все засовы и пропустил обоих всадников во двор, где уже стоял элегантный экипаж, запряженный парой породистых лошадей. Этот экипаж и заставил бретонца нахмурить брови. Экипаж был зеленого цвета, но на дверцах были нарисованы гербы Испании. То важное лицо, с которым сейчас велись переговоры, вполне мог быть шевалье д'Окаризом или же самим послом.

— Не угодно ли господам последовать за мной! — попросил слуга, бросив поводья лошадей подбежавшему конюху. — Мне доверена честь проводить вас в малый салон. Господин Бегмер выражает свое сожаление и просит вас подождать, пока он не закончит дела с клиентом.

— Но не очень долго! — резковато промолвил Винклерид. — Я еще должен вернуться в Версаль.

Ожидание было совсем недолгим. Пока молодые люди поднимались по роскошной каменной лестнице за слугой, ювелиры уже провожали своего посетителя, в котором Жиль без всякого труда узнал испанского консула.

Обе группы повстречались на этой лестнице.

Бегмер дружески приветствовал швейцарского офицера.

— Я в вашем распоряжении через несколько минут, господин барон!

— Не торопитесь! — ответил Ульрих-Август, а Жиль тем временем старался не смотреть в сторону испанца и принял совершенно безразличный вид.