Ее тайна - Слава Доронина

сообщить о том, что женат? А кольцо на твоём пальце? Это в честь замужества с Катиной, а не память о погибшей жене? Зачем близость между нами допустил, если знал, что женишься на другой?

– Наташа, обороты сбавь и голос потише сделай.

Вид у него такой, будто это я виновата, а не он. Безразличный. Это задевает даже больнее, чем все эти бумажки, лежащие у его ног.

– Потише? Может быть, позвонишь Катине, чтобы она прилетела и сломала мне пальцы, как ты Феликсу? Так-то это я с чужим мужем сплю. Мне не только пальцы нужно сломать. Господи… – Я резко замолкаю, глядя в лицо Динара, потом набираю в лёгкие воздух и продолжаю: – Ты поэтому держал меня на расстоянии? Неужели тебе так нравилось меня трахать, что похоть перекрыла мораль? А о моих чувствах ты подумал?

Динар хмурится. Не любит, когда на него кричат и давят.

– Макс в курсе твоего брака, да? – Голос скомкан болью, в это мгновение она кромсает меня на части.

Динар молчит, но его отрешённый, замкнутый вид красноречивее любых слов. Я жду, когда он скажет, что эти бумажки подделка, ошибка, всё, что угодно. Осознавать, что он действительно состоит в браке и имеет двойное гражданство, невыносимо.

– Я не афишировал свой брак с Катиной. И впредь этого делать не собираюсь. Как и разводиться.

Хочется вырвать сердце из груди и бросить к его ногам, чтобы лежало сейчас вместе с бумажками, которые рассыпались на полу, но единственное, что я могу – терпеть боль с правой стороны. Может быть это всё дурной сон, и я сейчас проснусь?

– Ты же понимаешь, что я не смогу оставаться с тобой после такого? И простить не смогу. Просто не смогу… Это так подло… Ты… – Слёзы катятся из глаз, и я больше их не сдерживаю. – Ненавижу тебя. Я ненавижу тебя, слышишь?

Мне кажется, я умираю, глядя в его равнодушное лицо с плотно сжатыми челюстями.

Убегаю наверх собрать вещи, а Динар остаётся стоять в гостиной. И мне так хочется, чтобы он пошёл следом за мной. Чтобы успокоил. Хоть что-нибудь сказал, а не молчал и не смотрел с каменным выражением лица. Он же сердце мне сейчас разбивает, разве он этого не понимает? В том состоянии, в котором я сейчас нахожусь, люди, бывает, совершают убийства, залезают в петлю, делают разные глупости. Своего рода точка отсчёта, которая делит мир на до и после. Моё «до» стоит сейчас в гостиной, а «после»… Я ещё не знаю, что будет после и куда я пойду. Срок аренды квартиры истекает на днях. В «Коринтию» я не смогу поехать, потому что не хочу попадаться брату на глаза в таком состоянии. Пусть он никогда не узнает о нашей связи с Динаром и это останется моей тайной. Возможно, со временем я обо всём забуду и перестану чувствовать эту боль, которая разрывает сейчас на части.

Динар по-прежнему стоит в гостиной. Курит у открытого окна и, услышав мои шаги, оборачивается. Он ведь говорил, что никому не даст меня в обиду, что чувствует ответственность за мою жизнь. Это были просто красивые слова, он шёл на поводу у своей страсти? Неужели ему безразлично, что он причиняет мне боль?

– Я тебя не гоню. Ты можешь остаться.

– Остаться? В качестве кого? Твоей любовницы? Ты ошибся, Динар. Оказывается, преданности во мне не так много, если сейчас я готова откусить руку человеку, которого, как я думала, никогда не смогу покинуть.

Хочется многое сказать, но мне очень плохо. В голове по-прежнему царит хаос. А ещё меня убивает, что он всё воспринимает с такой холодностью и отрешённым видом, будто происходящее его не касается. У меня нет сил, даже чтобы дать ему пощёчину. Впрочем, нет и желания это делать. Не хочу. Ничего не хочу. Я опустошена и сломана. И едва стою на ногах.

– Куда ты поедешь?

– Думаю, куда бы я сейчас ни отправилась, тебя это больше не касается, – дрожащим голосом отвечаю я. – Ты же этого хотел?

– Наташа. – Динар берёт меня за руку.

– Мне сейчас очень больно, – тихо шепчу я. – Отпусти. Прошу. Не прикасайся ко мне.

Что-то живое и неуловимое мелькает в его взгляде, но ровно на секунду, а потом Динар разжимает кулак, и моя рука безвольно падает вниз.

– Всё тайное рано или поздно становится явным. Мне жаль, что не оправдал твоих ожиданий. Я уже говорил, но повторю: иногда чувств недостаточно, чтобы всё было по-другому. Ты ураганом ворвалась в мою жизнь, я не планировал с тобой никаких отношений. И с самого начала старался быть максимально честным.

– Максимально честным? Правда? Есть грани, которые переходить нельзя, и эта – одна из них.

Я бросаю взгляд на бумаги. Они всё ещё лежат на полу, и хочется каждую поднять и зачитать вслух, чтобы напомнить о честности по отношению ко мне.

– Мне выгоден этот брак. Разводиться я не планирую. Я собирался сказать тебе обо всём позже и при других обстоятельствах. Знаю, ты бы хотела услышать, что это неправда, но это не так.

Всё-таки правда…

Я хватаю сумку с вещами и выскакиваю наружу. Когда оказываюсь за воротами его дома, в котором пережила лучшие моменты в своей жизни, из меня вырывается громкий всхлип. Я на грани истерики. Пока ещё хоть что-то соображаю, тянусь к телефону и вызываю такси. Знаю, что Ринат мог бы отвезти меня, куда я скажу, но не хочу, чтобы человек Динара видел мои слёзы. Глубоко внутри какая-то часть меня всё ещё не верит, надеется, что Динар сейчас выйдет и скажет, что это ошибка или розыгрыш. Я жду такси. Пять минут, десять, но из дома никто не выходит.

До квартиры доезжаю как в тумане. Поднимаюсь наверх и долго стою у двери, не в силах попасть ключом в замочную скважину. Я держалась из последних сил, чтобы не плакать при таксисте, но когда переступаю порог квартиры, из груди вырывается вой. Сползаю по стене вниз и сижу в темноте на полу. Долго сижу. А потом иду в спальню и ложусь на кровать. Наверное, со временем боль станет меньше, но сейчас она сочится из каждой поры. Я сама выбрала этот путь – влюбилась в мужчину, который в итоге переступил через мои чувства. Мне кажется, после такого я больше не смогу доверять ни одному человеку.

Динар ведь мог признаться во всём, но столько времени молчал и ничего не говорил. Спал со мной, а женат был на другой. Вспоминаю,