История военного искусства - Ганс Дельбрюк

 Во втором томе этого сочинения мы познакомились с тем, как крушение античного денежного хозяйства и катастрофическое возвращение Европы к натуральному хозяйству способствовало развалу римских легионов. Теперь мы наблюдаем обратное явление: с возрождением денежного хозяйства снова создаются дисциплинированные постоянные армии.

 Гугенотские войны постоянно переплетались с внешними войнами. Лишь Вервенский мир 1598 г. между Францией и Испанией положил конец этим смутам, и Генрих IV после заключения этого мира удержал под оружием лишь весьма небольшую армию. Большинство рейтарских рот были распущены, а личный состав остальных - сильно сокращен, приблизительно до 1 500 человек3. Согласно одному источнику4, вся армия насчитывала лишь 6 757 человек, из коих большинство составляли рейтары. По другим источникам, кроме гвардии, сохранены были четыре сильных пехотных полка5; третьи насчитывали 100 рот, которые, впрочем, вместе могли составлять лишь несколько тысяч человек.

 Ядро французской пехоты составляли пикардийские и пьемонтские "банды", теперь уже называвшиеся "старыми бандами", которые расценивались ниже швейцарцев и ландскнехтов, но которые все же сохранились и во время религиозных войн были преобразованы в полки. Толчок к этому дало то случайное обстоятельство, что оба "генерал-полковника" (colonels gйnйraux) пехоты Андело и Конде были гугенотами, и на их стороне оказалась часть "старых банд". Прямо сместить обоих генерал-полковников не решились, и Франсуа Гиз придал частям этих банд, оставшимся на стороне короля, особую организацию (1561 г., окончательно в 1569 г.)6. Таково начало французских пехотных полков, постепенно размножившихся и просуществовавших до времени французской революции. Сюлли рисует следующую картину французского войска к исходу гражданской войны: "...произведен был насильственный набор в пехоту, и удержать солдат в строю удавалось лишь при помощи палки, тюрьмы и виселицы. Жалования они не получали и старались при всяком удобном случае дезертировать; профосы должны были их держать в лагерях как осажденных".

 "Армия, - говорит другой французский писатель, - первоначально представляла как бы водный бассейн, в который спускали все нечистоты и отбросы социального организма"7.

 Когда в 1610 г. Генрих IV стал снова готовиться к войне с католической Испанией, из-за чего его и убил Равальяк, он, по-видимому, имел 13 полков пехоты. Сюлли составил на армию в 50 000 человек смету, в которой "год исчислялся в 10 месяцев", а расход определялся в 15 миллионов франков.

 После убийства Генриха IV Франция снова погрузилась в бессилие внутренней смуты, из которой ее лишь постепенно поднял Ришелье. Ришелье добился вмешательства Франции в

Тридцатилетнюю войну против дома Габсбургов. Однако военная организация Франции, после того как она почти в течение 40 лет (1598 - 1635 гг.) не принимала серьезного участия ни в одной войне, была все еще весьма слаба. Еще в 1631 г. Ришелье заявлял, что у Франции было слишком мало людей, пригодных к ведению войны, а потому он предпочитал принимать участие в войне лишь политикой и деньгами, а не непосредственно8.

 В 1636 г., после того как протестанты в Германии понесли поражение при Нёрдлингене, могло случиться, что императорский генерал Галлас проник глубоко во Францию, а Иоганн фон Верт из Бельгии подошел к окрестностям Парижа. Ришелье обратился к патриотическому чувству французского народа, и мало-помалу стала, наконец, образовываться настоящая французская армия. Начали формировать новые французские полки и приняли нидерландский метод обучения. Тюренн, будучи родственником принцев Оранских, получил у них военное образование. Однако еще долгое время иностранцы составляли главную силу армии французского короля; в частности, у него служил герцог Бернгард Веймарский, а после смерти последнего король принял к себе на службу его армию; в 1638 г. на 36 французских полков приходилось 25 иностранных.

 В 1640 г. Ришелье хвалился, что у Франции было под знаменами 150 000 пехоты и более 30 000 конницы. Однако, по последним французским исследованиям, эти цифры сильно преувеличены; по-видимому, общее число всех войск не достигало еще 100 000 человек9. Роты насчитывали часто лишь 15-20 человек, ибо капитаны после смотра давали им разбегаться, чтобы прикарманить себе их жалование.

 Четыре года спустя Мазарини писал Тюренну, чтобы он набирал возможно больше немцев, так как среди французов количество дезертиров достигает двух третей10. Вербовали солдат в Ирландии, Шотландии, Швеции и Пруссии.

 В 1670 г. общую численность армии определяют в 138 000 человек, из них иностранцев - 45 000, следовательно, более одной трети.

 В 1789 г., в начале революции, французская армия насчитывала 79 французских и 23 иностранных полка, всего - 173 000 человек; какое число из них фактически было под знаменами и несло службу, остается открытым11.

 Как известно, первоначально полки представляли административную единицу, комплекс меняющегося числа рот с меняющейся численностью таковых. Тактическими единицами являлись квадратные колонны или батальоны тоже различной, в зависимости от обстоятельств, численности и состава. В 1635 г. во Франции окончательно перешли к тому, чтобы превратить батальоны в подразделения полков; батальоны должны были иметь равную численность, но полк мог иметь большее или меньшее число батальонов.

 Особую трудность представляло превращение старых ордонансовых рот в кавалерийские полки. Капитаны не хотели подчиняться новым порядкам. Смеялись над легкими лошадьми, которые не могли нести тяжеловооруженных рыцарей. Первые попытки ввести новую организацию в 1635 г. должны были быть оставлены после 7 месяцев, и снова была восстановлена самостоятельность прежних рот. Еще в 1638 и 1639 гг. были изданы приказы, которые под страхом смертной казни обязывали всадников не снимать своего оружия во время похода, на караулах и т.д.

 Несмотря на все препятствия, новые военные порядки постепенно распространялись, и французское дворянство дало из своей среды таких полководцев, как Тюренн и Конде, которые умели руководить новой военной организацией.

 Кавалерия настолько окончательно отказалась от традиционных боевых приемов рыцарства, что Людовик XIV должен был издать в 1676 г. приказ, чтобы под страхом увольнения офицеры носили кирасы; в это время солдаты уже их не носили. Офицеры во время атаки составляли первую шеренгу эскадрона. После 1715 г. офицеры также сняли кирасы (за исключением генералов) и наравне с солдатами стали надевать кожаные колеты12.

 Действительным творцом новой военной организации был Мишель Ле Телье, занявший в 1643 г. должность военного министра и передавший ее в 1668 г. своему сыну Лувуа13. Даже Ришелье еще не удалось ввести действительный порядок в военной организации.

 Венецианский посол Нанни доносит о французских солдатах еще в первые годы малолетства Людовика XIV, что они оборваны и босы, что кавалерия их снабжена плохими лошадьми, но что они, тем не менее, дерутся, как сумасшедшие.

 Решающим пунктом является выплата жалования. Венецианский посол Анджело Корер доносит, что из 100 дукатов, которые тратит король, только 40 идут по прямому назначению, 60 - либо расточаются зря, либо разворовываются. Войска так плохо и нерегулярно оплачивались, что невозможно было держать их в порядке.

 Ле Телье учредил разряд гражданских чиновников-интендантов, которых придавали военному командному составу.

 Они подчинялись одному лишь старшему генералу; все остальные офицеры должны были им повиноваться. Они принимали участие в каждом военном совете, собираемом генералом, и имели голос в отношении всех решений по военным, дипломатическим и административным делам. Они должны были давать советы командующему. Финансы, крепости, снабжение провиантом и снаряжением, госпитали, военный суд - все это передано было в их руки.

 Для контроля над выплатой жалования Ле Телье прежде всего распорядился, чтобы она производилась в присутствии интенданта или подчиненных ему чиновников, военного комиссара, соответственного командира и мэра (старосты, головы) или уважаемых местных жителей того города, где расквартированы были войска. Позднее был издан приказ, чтобы жалование выплачивал не капитан, а интендант или один из военных комиссаров, и чтобы эта выплата уже не производилась непосредственно после смотра, а в определенные сроки, большей частью - помесячно.

 В 1650 г., во время смуты, вызванной фрондой, Ле Телье пришлось снова уступить губернаторам сбор податей в их провинциях и содержание на них крепостей и гарнизонов. Но уже в 1652 г. он взял обратно эту уступку и окончательно установил чисто королевское управление.

 Одновременно он провел распоряжение, чтобы его интенданты и их комиссары внезапно и в походе устраивали смотры для проверки наличности солдат; о каждом таком смотре они должны были посылать подробное донесение министру. Строптивых офицеров комиссары имели право арестовать и наложить секвестр на их имущество.