"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ) - Корчевский Юрий Григорьевич

– Зачем опять ты явился в мой лагерь, грек? Вновь хочешь дать лживые обещания? Более тебе не верю! Мне не нужны ни это золото, ни прочее, я возьму вскоре гораздо больше сам в Константинополе. Ступай, я не желаю никаких переговоров!!

Повернувшись к епископу спиной, Святослав сел на коня и направился вдоль линии костров своего войска.

Феофил Евхаитский побледнел. Как быть? Вернуться назад ни с чем – смерти подобно! Но как продолжить свою миссию, если с тобой не хотят говорить?

Выручил командир находившейся при послах охранной центурии:

– Варвар – воин! Попробуй усладить его взор и сердце хорошим оружием. У нас есть несколько мечей знатной работы из военной добычи Варды. Добавь десяток кованых арабских кольчатых броней, несколько горячих жеребцов. Может, это поможет лучше?!

Обрадованный епископ немедля послал гонца к киевскому великому князю с просьбой о новой встрече.

Она состоялась утром следующего дня. Святослав принял греков на коне, готовый к продвижению войска дальше. Показное небрежение к послам империи должно было явить неверие вождя русичей клятвам противника. Но тут произошло непредвиденное!

К ногам князя легли доспехи и оружие. Взор Святослава неожиданно вспыхнул, он слез на землю, подошел к новым дарам, взял в руки один из мечей варяжской работы, вынул его наполовину из ножен и поцеловал лезвие. Скупая мужская слеза скатилась по щеке.

– Узнаешь? – обернулся полководец к Сфенкелю. – Это меч Владислава!! Наконец-то мой сын может без позора предстать перед Перуном!! Его оружие вновь будет разить врагов!

С этими словами великий князь расстегнул пояс и надел оружие павшего сына. Легкая улыбка шевельнула его губы.

– Так что намерен мне ТЕПЕРЬ предложить базилевс? – спросил князь Феофила.

– Прочный мир, богатую дань и земли Болгарии! – единым выдохом ответил епископ. Румянец вновь заиграл на его щеках. – Зачем испытывать неверную воинскую судьбу, когда все можно решить полюбовно?!

Святослав чуть помедлил и ответствовал греку:

– Хорошо, обсудим это днями! Пока ступайте, ставьте свои шатры. Я повещу вам о дне переговоров.

Вновь повернувшись к Сфенкелю, великий князь приказал:

– Повели отменить поход. Пусть дружины встают на долгий отдых. Всех же князей призови ко мне, обговорим вместе: стоит ли продолжать движение дальше?

Переговоры вождей славян с послами Иоанна Цимисхия длились несколько дней. В итоге русичи получили на руки дань за каждого живого и павшего воинов, вознаграждение, обещанное еще Никифором Фокой, клятвенное обещание скорой передачи закрепленного на бумаге от имени императора соглашения с великим киевским князем о переходе болгарских земель под управление Святослава с сохранением всех условий предшествующих договоров Руси и Византии. Взамен греки получали окончание боевых действий и вечный мир с северным соседом.

Епископ Феофил Евхаитский провел благодарственный молебен рядом с лагерем недавних врагов. Его посетили и русичи-христиане. К неожиданной радости священника, таковых оказалось немало. Когда же епископ прознал, что из его рук принял причастие брат киевского князя Улеб, Феофил призвал того для беседы. О чем шла речь в шатре грека, осталось для всех тайной…

Глава 46

Пожалуй, лишь Калокир в окружении великого князя Руси был недоволен возвращением русских ратей. Рушились его далекоидущие планы, впереди маячила жизнь изгоя. Остальные же воеводы и ратники, получив богатую плату, радовались и грядущему миру, и концу ратного похода. Многие не собирались надолго вкладывать мечи в ножны: за мелкие набеги боярин не осудит, коли и к его ногам ляжет часть добытого в коротком волчьем наскоке.

После одоления Балканских перевалов рать разделилась на два больших отряда. Свенельд и Сфенкель повели свои дружины в Преслав, где оставались болгарский царь Борис и Калокир. Остальные во главе со Святославом планировали разместиться в Доростоле.

– Я не хочу ничего менять в жизни болгар! – напутствовал своих соратников великий князь. – Пусть остается их властитель, пусть пахари и пастухи трудятся без нашего догляда, отдавая лишь часть на прокорм. Половина Болгарии уже открыто приняла мою сторону, осталось лишь дисциплиной, миром и малыми данями перетянуть и вторую. Поэтому строго следить, чтобы по обоим берегам Дуная царил прочный мир! Провинившихся – на кол!

Лица воевод едва заметно погрустнели. Святослав усмехнулся:

– Тревожьте Македонию, коли кони начнут жиреть. Главное – берегите людей! Нам нужно восстановить силы, вернуть обратно Курю с его конницей. Получил вести, что он стал сильно зависеть от своего давнего недруга хана Илдея. Посему с империей нужно сохранять прочный мир. Следующей весной я с десятью тысячами пойду в Степь! Нам нужен надежный тыл. Окрепнем, пойдем на Константинополь вновь!!

– Нужно бы оставить на перевалах охрану, – предложил многоопытный Свенельд.

– До зимы греки сюда не сунутся. Зимой, как уверяют болгары, войско на Дунай не перевалит. А вот весной направите в горы болгар и ваших гридней. Пусть люди пока отдохнут.

Посадив пешую рать на ладьи, Святослав с конными отрядами двинулся берегом вниз по великой реке. Направив основное войско в Доростол, с небольшой дружиной великий князь остановился в Переяславце.

Встреча с женой была радостной. Предслава успела смириться с потерей сына. Вдова Владислава Лейла и младой княжич Олег занимали большую часть ее свободного времени, помогая забыть утрату. Приезд супруга пробудил в цветущей женщине новую бурю чувств.

– Я рожу тебе нового сына! – жарко шептала на ночном ложе Предслава, лаская князя вновь и вновь. – Люби меня, любый, люби!!! Как я истосковалась по твоим сильным рукам! Ты ведь со мной надолго, да?! Я обязательно рожу тебе наследника! Ну, возьми меня еще раз! Так! Та-а-ак!! Любый мой!!!..

Жена опустошала супруга так, что Святослав даже спал с лица. Гридни охраны украдкой улыбались, видя утренние омовения господина, но и только. Характер Святослава был известен всем: благостное настроение могло в один миг смениться вспышкой гнева.

Очень часто великий князь брал с собой Предславу и надолго выезжал верхом на прогулки. Через жену беседовал со встречными болгарами, интересуясь их бытом, заботами. Порой приходилось вершить и скорый суд.

Так, узнав, что двое полян выкрали в деревне молодую девушку и надругались над ней, Святослав при большом стечении народа на центральной площади Переяславца поставил их лицом к лицу перед отцом девушки.

– Я разрешаю тебе сделать с ними все, что хочешь! Я принес болгарам мир и не хочу, чтобы из-за двух поганых овец они плохо думали о всех русичах. Как звать тебя, крестьянин?

– Симеон, княже…

– Решай их судьбу, Симеон!

Пожилой мужчина растерянно переминался, не зная, что ответить. Толпа оживленно загомонила, и слух Святослава с удовлетворением понял, что это был ропот одобрения.

Тут один из провинившихся гридней вдруг пал на колени:

– Не вели казнить, великий князь!! Дозволь взять Аглаю в жены?!

– Не я тебя сужу.

Князь вопросительно посмотрел на отца. Тому быстро перевели слова русича. Симеон торопливо закивал головой:

– Да-да, пусть будет так! Зачем зря лить кровь? Я тоже когда-то был молодым и горячим…

Под смех и довольные возгласы гридней и болгар будущий жених вскочил на ноги и обнял крестьянина.

– Ну а ты оплатишь молодым их свадьбу, – усмехнулся князь, обращаясь ко второму провинившемуся. – И чтобы деревня три дня гуляла!!

Позже Святослав признался Предславе:

– Я бы очень хотел, чтоб мои воины переженились с болгарками. Мы пришли сюда навсегда, и это было бы самым надежным залогом будущего единения Болгарии и Руси. Нужно будет переговорить об этом с другими князьями!

…Тридцать тысяч русичей безмятежно проводили зиму 970–971 годов на благодатных берегах Дуная, не ведая, что это были их последние в жизни месяцы…

Глава 47

Иоанн Цимисхий был достойным правителем своего времени. Страстный по натуре, любивший щедро раздавать подарки бедным, часто напивавшийся сверх меры на дворцовых пирах и жадный к телесным наслаждениям, он одновременно был способен зажимать все это в кулак и фокусировать волю на главном: решении насущных проблем империи. Приняв охваченную хаосом Византию, когда, казалось, будут безвозвратно потеряны все приобретения предшественников, когда азиатские фемы нещадно атаковались сарацинами, когда русы прочно основались на Дунае, когда племянник убитого императора-предшественника практически воцарился на востоке, он смог шаг за шагом навести во всем этом жесткий порядок и захватить новые земли. Неизвестно, как далеко раздвинулись бы границы Восточного Рима при этом правителе, если б на седьмом году царствования Цимисхия услужливая рука его первого министра-евнуха не подсунула на пиру чашу с ядом невысокому, но очень физически крепкому армянину.