Ночи дома Нар-Шах (леди дома Нар-Шах + Трофей для госпожи) - Регина Птица

В первое мгновение Кадир просто не понимал. Он решил было, что игра состоит в том, что она хочет заставить его умолять войти в него, и он уже не видел в этом ничего кроме необходимости, потому что что бы она не придумала дальше, Кадир ни в чём не смог бы ей отказать.

Но потом смазанная маслом рука Аники многозначительно легла на его член и Кадир внезапно понял, в чём состоит вопрос.

Он шумно выдохнул, разрываясь между желанием и недоверием, глаза его расширились, руки растеряно сжимали тело демоницы. Аника смиренно ждала. Она прекратила свои соблазняющие движения, давая Кадиру действительно осмыслить вопрос.

- Ты… серьёзно?.. – всё ещё не находя сил довериться, спросил он. – Ты… позволишь мне? Ты сделаешь это для меня?

- Я сделаю это для нас обоих, - тихо и серьёзно сказала Аника, отставляя в сторону флакон. – Я хочу тебя, Кадир. Если ты хочешь меня.

Он не думал, что его сердце может забиться ещё быстрей. Что в этот момент, существования которого он давно уже даже не предполагал, его больше всего будет волновать не то, что кто-то захотел его так, а то, чего на самом деле хотела бы эта конкретная женщина рядом с ним. Он хотел удовольствия для неё даже больше, чем для себя, и одна только мысль, что он действительно мог бы доставить его Анике любым способом возбуждала его.

- А ты? – попытавшись сосредоточить взгляд и ответить так же серьёзно, спросил он: - Скажи, как хотела бы ты?

- Кадир… - Аника едва заметно приподняла брови. – Чтобы снять этот вопрос: этим вечером мы вряд ли может сделать что-то такое, что не понравилось бы мне.

Кадир с трудом сглотнул, когда он наконец решился ответить, горло оказалось мучительно сухим так что в пору было вспомнить про бокал с вином.

- Тогда я хочу… быть в тебе… - хрипло произнёс он. – Пожалуйста, госпожа.

- Тш, - Аника наклонилась над ним и лёгким поцелуем заставила замолчать. – Не надо умолять. Я больше чем уверена, что это не то, что на самом деле заводит тебя.

Но в то время как Кадира она мягко попросила замолчать, сама Аника явно не собиралась погружать комнату в тишину. Снова вылив на ладонь немного масла и взяв Кадира за член, она привстала над ним… и вместо того, чтобы просто опуститься на него, принялась рассказывать, что собирается сделать сейчас.

Мучительно неторопливо поглаживая его ствол, она в деталях расписывала все свои планы на ближайшие пять минут, сопровождая пояснениями о том, почему она это делает и как сильно хочет, чтобы эльф оказался внутри неё.

Её слова заставили пальцы ног Кадира поджиматься от нетерпения, его дыхание стало совсем рваным. Затем, наконец, она провела свободной рукой по его груди, болезненно задевая истосковавшиеся по ласке соски, облокотилась о неё и нацелила плоть Кадира внутрь себя.

Как только головка его члена коснулась входа Аники, горячее наслаждение, более сильное, чем он когда-либо испытывал, пробежало по венам Кадира. В ушах у него зазвенело, глаза закатились, и то, что началось, как имя его новой хозяйки, превратилось в звериный рык, который вырвался из его горла, когда мир покачнулся на своей оси.

Кадиру потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что произошло. Он излился ещё до того, как вошёл, испытав при этом оргазм более мощный, чем всё, что он мог себе представить. Аника хотела его. Действительно хотела его, вопреки всякой логике, нашла его желанным, великолепным, она так ему и сказала.

Кадир был настолько захвачен словами госпожи, что позволил себе поверить в них и обмануть самого себя, но правда смотрела ему в лицо кристально ясная, как никогда: он был никчёмным, бесполезным, жалким.

Ему удалось полностью опозориться, он не смог оказаться внутри самой прекрасной на свете женщины даже на секунду, когда хотел этого больше всего в мире.

Ничтожество.

Он с трудом выбрался из-под тела хозяйки и встал на четвереньки лицом к пылающему очагу – несмотря на то, как ярко горело пламя по воле Аники, ему было ужасно холодно в этот момент. Стиснув кулаки, он чуть оттопырил бёдра, занимая знакомую позу и открывая для неё свой собственный вход. Обжигающие слёзы стыда и ненависти к себе текли по его щекам, но он всё равно потянулся назад, подсказывая хозяйке правильный путь и приоткрывая себя рукой, опираясь на одно предплечье перед собой.

По крайней мере, он всё ещё годился для того, чтобы просто оставаться неподвижным, на четвереньках, как животное, и принимать её в себя. Больше не было речи о том, чтобы доказать что-то Ракшасе или себе самому: он подтвердил все её слова куда лучше, чем могла бы справиться демоница, проделал блестящую работу, продемонстрировав, почему он никому больше не нужен. Он просто надеялся, что хозяйка сможет найти его задницу немного более привлекательной чем собственная рука. Кадир хотел дать ей хотя бы это.

- Пожалуйста, используй меня! – прерывисто взмолился он. – Позволь мне быть хоть на что-то годным для тебя!

Кадир запнулся, на мгновение задумавшись о том, во что превратился сейчас. Это был самый лучший момент для госпожи чтобы щёлкнуть пальцами и крикнуть: «Раймир и все остальные, выходите! Вы видели, как это было легко!». Это точно должен был быть какой-то спор.

В следующую секунду он почувствовал приближение тепла другого тела и закусил губу, молясь о том, чтобы боль оказалась не слишком сильной и его дневной подготовки хватило, чтобы смягчить начало. Часы, проведённые в ванне и в поисках покупок казались ему давно забытым сном, и он опасался, что от его зелья ничего не осталось. Казалось, ночь давно на исходе.

Потом он подумал, что хочет, чтоб было больно. Это было бы честное наказание за то, что он обманом заставил Анику думать, что может быть мужчиной для неё. Он хотел испытать такую сильную боль, чтобы за минуту забыть, каким ничтожным рабом он на самом деле был. Слова срывались с его губ потоком, отчаянно желая быть услышанными.

- Пожалуйста, тебе не нужно пачкать о меня руки, просто используй меня, я справлюсь. Используй меня. Не уходи, не трахнув меня, пожалуйста. Воспользуйся мной.