Боевые действия подводных лодок США во второй мировой войне - Теодор Роско

Как стало очевидным после войны, сведения, получавшиеся японской разведывательной службой, не смогли дать ничего ценного для борьбы с лодками. Вездесущая система японского шпионажа оказалась несостоятельной. В Кавите японцы смогли поднять подводную лодку «Силайон», затонувшую в декабре 1941 года, но они не могли многого узнать, ибо ее радиостанция, гидроакустические устройства и приборы управления стрельбой были уничтожены до того, как она пошла ко дну.

Позже несколько американских подводных лодок было потеряно на мелях, однако обстоятельства мешали японцам получить нужные материалы и документы. Японцы не смогли добыть в результате катастроф этих лодок какие-либо важные сведения. Посредственность японской службы разведки, которая намечалась вначале, стала очевидной в разгаре войны. Это проявилось весной 1944 года, когда японский штаб опубликовал сообщение так называемого комитета по исследованию боевого опыта. Это сообщение касалось действий подводных лодок в период с июня 1943 по март 1944 года включительно.

Этот документ был захвачен, переведен и изучен союзниками. Японские данные о дислокации американских подводных лодок были довольно точными. Эти данные, несомненно, основывались на сообщении, полученном от японской службы радиоразведки. Но, пока японцы были на оборонительных позициях, это сообщение о стратегических позициях противника не имело большой ценности. Анализ тактики американских подводных лодок был тщательным, но он едва ли раскрывал карты. Сообщение содержало ряд отдельных ошибок. В нем были описаны несколько противолодочных атак, и в каждом случае данные о потоплении подводных лодок в большой степени преувеличивались.

Типичным примером является выдержка из сообщения, в которой говорится о боевом эпизоде 9 ноября 1943 года в точке 14° северной широты и 118°26′ восточной долготы. В это время и при данных координатах судно «Акацуки Мару» следовало со скоростью 13–15 узлов, когда его атаковали три (как указывается в сообщении) подводные лодки.

По японскому документу выходит:

«В 5 час. 39 мин. следы трех торпед были замечены на дистанции 500 м по пеленгу 35° левого борта. Тотчас же повернули влево, когда еще три следа торпед были замечены на дистанции 500 м по пеленгу 50° левого борта и еще следы двух торпед — на дистанции 500 м на траверзе правого борта по пеленгу 100°; Первая торпеда прошла впереди судна. Одна из торпед второй группы прошла под судном и еще одна, хотя и попала в цель близ мостика, не взорвалась. Точно так же одна из торпед третьей группы попала в центральную часть судна и не взорвалась. Другие две торпеды, которые не взорвались, попали в корму. Повреждения были незначительными».

В действительности эта атака проводилась подводной лодкой «Сивулф» во время ее одиннадцатого боевого похода. Она выпустила четыре торпеды из носовых аппаратов с дистанции 1450 м при угле встречи 90° левого борта и установке на глубину 3 м. Торпеды шли нормально, след торпед указывал правильное их направление. Командир подводной лодки сделал позже правильное заключение о том, что торпеды либо прошли на большей (против установленной заранее) глубине, либо по какой-то причине не взорвались.

Большим недостатком японской разведывательной службы было отсутствие точных данных о результатах противолодочных атак. Японцы приписывали себе потопление такого числа подводных лодок, которое почти в десять раз превышало действительное. Очевидно, они не видели необходимости в изменении методов, которые, как они считали, давали такие хорошие результаты. Японская разведка получала нужные сведения, допрашивая под пытками взятых в плен подводников. Несомненно, этим путем японцы получали небольшие отрывочные технические сведения. Но они в большинстве случаев не представляли ничего важного. Сведения (показания), даваемые командами подводных лодок, содержали вводящие в заблуждение или неточные детали. Опыт допроса японских военнопленных показал, что военнопленный мог без опасений за последствия выдать так много технических данных, достаточных по объему и точных в отношении мелких деталей, что допрашивающий имел возможность составить внушительный отчет. Но такой отчет все же ничего не давал противнику. Между знаниями инженера-конструктора, например, и простого следователя, не сведущего в технике, лежит пропасть, и военнопленный, который является знатоком техники, может свободно обмануть в этом случае допрашивающего.

Существовало несколько секретов, которые следовало сохранять до конца войны. Максимальная глубина погружения подводных лодок являлась первой тайной, будущие планы и операции лодок — второй. Техническая сторона оборудования, находившегося все еще в стадии развития, возможно, являлась третьей тайной. Важно было также держать японцев в неведении относительно безрезультатности их противолодочных усилий. Эти тайны не были известны противнику во время войны. В конце войны стало очевидным, что японцы употребили большие усилия для того, чтобы заполучить сведения о подводных лодках.

Подводя итоги, можно сказать, что японская разведывательная служба военно-морского флота оказывалась беспомощной. Она не могла получить нужных материалов, способствующих эффективным противолодочным действиям.

В самом начале войны японцы не имели корабельного радара. Береговой японский радар был захвачен на Гуадалканале. Очевидно, он использовался с января 1942 года как устройство для обнаружения самолетов.

В начале 1943 го да они установили на линейном корабле «Хюга» радар типа «10-СМ». Но, даже когда японцы имели довольно удовлетворительный корабельный радар, они медлили с установкой этой аппаратуры на эскортных и противолодочных кораблях. Только в сентябре 1944 года японские эскортные корабли впервые вышли в море, имея радары.

Самолетный радар был установлен на японских средних бомбардировщиках осенью 1943 года. В декабре того же года 901-е воздушное соединение было сформировано единственно с целью эскортирования конвоев. Но эта группа самолетов с радиолокационным оборудованием состояла из устаревших машин, и только в конце 1944 года значительное количество самолетов с радиолокаторами бросили на борьбу с подводными лодками.

Японский радар во всех отношениях уступал радару союзников. Японский самолетный радар мог, как известно, обнаруживать подводную лодку на расстоянии 12 миль, и к концу войны самолеты с радарами часто обнаруживали в ночных условиях подводные лодки. Однако японцы признавали использование радара только ночью или при плохой видимости.

Визуальный поиск подводных лодок упорно считался более надежным. Во многих случаях японцы убирали свой радар даже ночью, боясь, что радарный поиск приведет к обнаружению того, кто им пользуется.

Японцы рано начали применять радиолокаторы обнаружения. Вероятно, они имели корабельные радиолокаторы еще в 1942 году. Дата их появления на эскортных кораблях остается неизвестной, но к концу 1944 года большинство эскортных кораблей было оснащено названной аппаратурой. Японские надводные корабли имели радиолокаторы направленного действия. Некоторые из найденных на японских подводных лодках в конце войны радиолокаторов были также направленного действия. Поисковые радиолокаторы были установлены на японских самолетах только в конце 1944 года. Преимущество в этом отношении сохранялось за самолетами авианосного оперативного соединения, и лишь небольшое количество радиолокационного оборудования было установлено на противолодочных самолетах.

После победы над Японией выяснилось, что японская авиация не достигла больших успехов при обнаружении американских подводных лодок радиолокационными станциями.

Сеть радиопеленгаторов противника была хорошо развита. В любое-время, начиная с первого дня войны, командир подводной лодки союзников, который осуществлял передачу сообщений по радио, должен был учитывать, что японцы могут запеленговать позицию лодки. Это, конечно, не относилось к аппаратуре, работающей на очень низких или очень высоких частотах с небольшой дальностью передач, обычно не превышающей дальность видимости. Удачно расположенные станции могли запеленговать передающую станцию, находящуюся в пределах района, площадь которого равна 100 кв. миль; более точное пеленгование являлось обычно недостижимым.

Результат пеленгования мог быть передан всем кораблям, находившимся в море. Хотя частота, на которой велись передачи с подводных лодок, менялась, тем не менее радиопеленгация являлась средством обнаружения районов нахождения американских подводных лодок и установления схемы их общего базирования на Тихом океане. В тактическом отношении помощь радиопеленгаторов была, несомненно, ограниченной. Радиопередача подводной лодки в пределах радиуса действия самолетов японской авиационной базы привлекала особое внимание во время дневного поиска. Но неточность пеленгации подвижных целей обычно мешала сконцентрировать противолодочные корабли в районе, где находилась подводная лодка, ведущая радиопередачу.