Дорога друг к другу - Наталья Литтера

хотел все. Тут подоспел Игорь и взял малыша на руки. Тот, с зажатыми в руках открытками, начал жаловаться на свою тяжелую жизнь. И в этот момент послышалась музыка. Костя мигом замолчал и уставился на девушку с синими волосами, которая играла на старом пианино «Турецкое рондо» Моцарта.

– Круто играет, – сказал Игорь подошедшему Денису.

– Она вообще крутая, – ответил Денис и так посмотрел на девушку, что Игорь едва удержался, чтобы не присвистнуть.

Кажется, его друг серьезно увлекся.

– Мы берем ее с собой в пиццерию?

Денис молча кивнул, любуясь пианисткой.

Костя сидел на руках неподвижно и слушал музыку.

– У тебя есть минут пять, чтобы закрыть магазин, – сказал Игорь, зная, что надолго сына не хватит. – И сколько мы должны за открытки?

Денис посмотрел на богатый улов, крепко зажатый в детских руках, и ухмыльнулся:

– Подарок за счет заведения.

6

Федя ехал в метро. Воскресные улицы забиты транспортом, поэтому машину он сегодня не брал. Воскресенье, вечер. Для многих это окончание выходных. Для Феди только начало. Жаль, конечно, что из-за его скользящего графика работы у них со Светой в этот раз не совпали выходные. Зато завтра он спокойно починит кран в ванной, который начал подтекать, и подкрутит дверку на шкафу в коридоре.

– Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Парк культуры».

Двери закрылись, поезд медленно тронулся и устремился в темный тоннель. Федя смотрел на переполненный вагон и думал о том, сколько времени жители города проводят под землей. Четверть жизни, наверное. Не все, конечно, а те, кто активно пользуется общественным транспортом. Утром они спешат на учебу и работу, вечером домой, в выходные в центр. Феде повезло, у него дорога «дом-работа» в один конец составляет порядка сорока минут, а кто-то проводит под землей час, помножим это на два (путь обратно), и получается…

Кольцевая, Замоскворецкая, Калужско-Рижская… вся Москва пронизана этими пересекающимися ветками, перевозящими огромное количество людей ежедневно. У Феди есть автомобиль, он не каждый день спускается вниз, а вот Света, у которой автомобиля никогда не было, весь город воспринимает через карту метро. Сокольники – это красная вверху, а Ясенево – оранжевая внизу.

Как-то Игорь рассказывал Феде про историю создания некоторых станций с точки зрения нюансов архитектуры и стилей. Федя запомнил, что станция «Чистые пруды» была построена в стиле ар-деко, и во время войны поезда на ней не останавливались. Существует легенда, что рядом со станцией был оборудован бункер для Верховного командования. Феде вообще казалось, что, если бы Юля и Игорь скооперировались, соединив ее знания по истории и его по архитектуре, они могли бы написать очень интересную книгу о городе. Конечно, таких сейчас много. Но Феде казалось, что эта книга обязательно отличалась бы от других и была во много раз интереснее.

Надо будет им намекнуть при случае. Занятый этими мыслями, Федя чуть не пропустил свою остановку, выбежав на платформу через уже закрывающиеся двери.

7

И снова понедельник. И Катя в школе. И они в квартире вдвоем.

А за окном солнце, день обещает быть ясным и сухим.

Он бы, наверное, уехал на работу раньше. Раньше Лары и, может быть, даже раньше Кати, но бессонные ночи последних дней давали о себе знать. Так же как и вчерашний вечер наедине с коньяком.

Уехал вроде бы на работу. А на самом деле – чтобы выпить не при родных. Чтобы дочь не видела, как папа полюбил коньяк.

Забытый в ресторане шарф Лары теперь был в его кабинете. Он ненавидел этот шарф. Чуть потянуть за концы… и перестанет хватать кислорода.

Это не страшно. С этим живут. Вот он не дышит, а живет. Как-то.

Лара сказала: «Я очень тебя люблю».

Любит. Конечно, любит.

Ради любви можно пойти на все, кто бы спорил. Ради любви можно и переспать с чужим человеком, чтобы сохранить проект мужа, сделать ему подарок.

Только вот как потом жить дальше? Не слишком ли высокая заплачена цена? Во имя любви.

Ты ее заплатила, Лара?!

Ее молчание и гордый уход из ресторана отвечали: «Нет».

И еще эта узкая полоска с надписью: «Верь». Где-то она была. А, точно, в паспорт положил. Чтобы не потерять. Потому что очень хотел верить.

И резкий звук тормозов. Только будь, Лара, только живи.

Он запутался, он измучился. Он хотел знать правду и боялся ее.

А Лара снова начала курить. Стояла у открытого окна кабинета, полностью готовая к выходу на работу, и курила. Когда он зашел за своими бумагами – обернулась. Глазищи на пол-лица. Тоже проблемы со сном.

– Ты уже едешь? – спросила, чтобы что-то спросить.

– Да, – ответил Александр и увидел Катину листовку на столе. Взял, чтобы выкинуть в мусорное ведро.

– Оставь, она мне нужна для работы.

– Ты собираешься предложить выставочному залу свои услуги флориста? – он спросил ее тоже лишь для того, чтобы спросить.

Поддерживать разговор – это так важно.

– Нет, – Лара сделала легкую затяжку. – Я собираюсь связаться с художником и получить от него разрешение на тиражирование картины, заказать оберточную бумагу с таким принтом и сделать серию букетов на тему «Дорога друг к другу».

– Понятно.

Ну что, для утреннего поддерживающего разговора вполне достаточно. Пора расходиться. Кто первый?

– Пришлешь водителя, чтобы забрать Катю из школы? Я сегодня не смогу.

– Что так?

Она не смотрела ему в глаза, она рассматривала листовку с кучей схематичных человечков.

– Я сегодня провожу набор сотрудников для нового магазина. Будет тест-драйв, запущу их в торговый зал и посмотрю, как они делают букеты и общаются с посетителями.

Сигарета в руке слегка подрагивала, и пепел сыпался на ковер. Никуда не годится.

– Ладно, – услышал Свиридов свой голос и вынул из ее пальцев сигарету. – Предлагаю тебе бросать эту пагубную привычку.

Но, прежде чем загасить сигарету в пепельнице, он сам глубоко затянулся.

– Как твой бок?

Лара не отвечала. Она стояла и смотрела на мужа, который докуривал ее сигарету. Спрашивал про букеты и бок, согласился дать водителя для Кати, вернулся домой черт знает когда. В два ночи. Она не спала. Она слушала, как он ходит по квартире, включает воду, нажимает на чайник. Ночью все звуки, даже самые тихие, в тишине дома и города звучат отчетливо.

Больно.

Ему очень больно. Он просто не позволяет себе это показать.

Лара стояла и наблюдала, как он тушит сигарету в пепельнице.

И вся ее гордость, вся гордыня куда-то делись. Кому она нужна, эта гордость, когда больно обоим, и руки через стекло друг друга не чувствуют. Он не дождался ответа