Темное солнце - Филип Фармер

Слуш сказал, что не возражает; Хузисст же придирался к каждому сказанному слову. Он до сих пор был убежден, что ведьма намерена обвести их вокруг пальца. На него никто не обращал внимания.

Запахнувшись в халат, украшенный вычурными орнаментами и изображениями Темного зверя, и надев темно-синюю шляпу-цилиндр, Фирш наконец сообщила, что готова все им рассказать, но вначале хочет убедиться, что впоследствии ей нечего от них бояться.

– Мы это уже обсуждали, – сказал Слуш.

– Она не просто так на это напирает! – с тяжелым вздохом пробурчал Хузисст. – Говорю вам, старуха что-то замыслила! Хочет из нас дураков сделать!

– За меня все уже сделали боги, – сказала Фирш. Помолчала, облизнула сухие губы и заговорила вновь. – Знайте же, яйца и кристалл, которые вы ищете, спрятаны внутри нароста лишайника на стволе одного из деревьев в лесу, окружающем мою песчаную котловину. Насколько я могу судить по вашим рассказам, вы ночевали как раз под этим деревом.

23

Настала мертвая тишина. Фирш победно скалилась, едва удерживаясь от смеха.

Затем Слуш сделал шаг в ее направлении. В следующее мгновение Хузисст стряхнул с себя оцепенение и прыгнул, протягивая руки к горлу ведьмы.

На его плечах сомкнулись громадные пальцы арчкерри, и он оказался болтающимся над палубой.

Лицо йотля исказилось от боли и бешенства. Суча в воздухе ногами, он вскричал:

– Пусти! Я убью ее!

– Отпущу, когда пообещаешь сдержать свое слово, – сказал Слуш.

– Она обманула нас! Я же говорил, что старуха оставит нас в дураках!

– Верно подмечено, но в этом только наша – в первую очередь моя – вина. Я должен был заранее предвидеть, чем все это закончится. А сейчас нам следует убедиться, что она в самом деле говорит правду. Если она солгала нам, то все договоренности теряют силу.

Йотль взглянул на него. Приступ ярости уже прошел, а боль в плечах с каждой секундой усиливалась. – Отпусти меня, я пальцем ее не трону.

Арчкерри разжал пальцы. Потирая больное плечо, Хузисст сказал:

– Я думал, ты найдешь способ проверить ее слова. Жаль, что у нее нет яйца души! Оно бы сразу показало, врет ведьма или говорит правду.

– Для этого подойдет любое яйцо.

– Что? – воскликнули Дейв с Ваной.

– Безумие! – сказал Хузисст. – Всем известно, только одно яйцо может входить в резонанс с сознанием хозяина.

– Млекопитающие сапиенсы часто смешивают понятия «всем известно» и «все в это верят». Когда я жил среди племени Полосатого Дома, я задумал провести интересный эксперимент. Для этого я предложил двум членам племени временно поменяться яйцами. С большим трудом мне удалось их уговорить. Как выяснилось, для распознавания лжи пригодно абсолютно любое яйцо.

Кощунство! – подумал Дейв. Но с другой стороны, Слуш всегда говорил только правду. Юноша сдержался и промолчал.

Хузисст схватился за хрустальное яйцо на шее одного из рабов и рванул с такой силой, что ремешок лопнул, а сам раб упал на колени. Йотль решительно направился к ведьме и вложил яйцо ей в руку. – Держи его крепче, старая карга! Прижми к своей дряблой груди! Посмотрим, что покажет яйцо!

Смуглое лицо Фирш побледнело. – Я не сказала вам всей правды, – ровным голосом проговорила она. – Яйца и кристалл действительно спрятаны не на корабле, но тайник находится не в лесу, а в пещере, высоко в горах на дальнем берегу реки.

– Приложи яйцо к груди и повтори все заново!

Ведьма подчинилась. Яйцо тут же окрасилось синим, и в глубине его заплясали маленькие звездочки.

– Вот так! – сказал йотль. – Старуха надеялась, что мы отправимся искать нужное дерево, а она тем временем попытается улизнуть.

– Возможно, ты и прав, – сказал Слуш. – От ведьмы можно ожидать любой подлости. Но мне представляется более вероятным, что у нее была иная причина нас обмануть. Ведьма, почему ты солгала нам?

Хузисст перевел его слова.

– Это долгая история, – ответила Фирш. – Я отправила йотля на поиски яиц, потому что мне нужны были люди с определенным складом характера. Только они могли бы справиться с моей задачей. Алчность заставила йотля верно служить мне, хоть я и не собиралась расставаться с Изумрудом предвидения. Впрочем, он утверждает, что все равно завладел камнем, поэтому у него больше нет причин желать мне зла. На моем месте он повел бы себя точно так же. Не правда ли, йотль?

Хузисст оскалил острые зубы и неохотно кивнул. – Я, кажется, немного погорячился, – сказал он. – Но не забывай, ты также обещала показать мне, как разговаривать с Изумрудом.

– И я сдержу свое слово. Так вот, задача, стоявшая передо мной, напрямую связана с Шемибоб.

– Она еще жива? – изумленно прогудел Слуш в свою трубку.

Хузисст перевел.

– Насколько мне известно, да. Последней, кто достоверно видел ее живой, была ее рабыня, единственная, кому удалось выбраться из Блестящего Дома Бессчетных Комнат.

Она выдержала наигранную паузу.

– Этой рабыней была я!

При этих словах Слуш пришел в восторг. – Восхитительно! Ты так много знаешь про Шемибоб! Мы, арчкерри, давно уже не получали никакой информации из ее земель. Границы Драгоценной Пустыни медленно, но неумолимо расширяются, уничтожая все растения. Со временем, как всем вам наверняка известно, Пустыня покроет всю сушу.

– Эти мелочи мы можем обсудить позже, – быстро сказал Дейв, пока Хузисст не начал переводить. – Сейчас я хочу знать, зачем ведьме понадобилось похищать наши яйца.

– Это не мелочи, а жизненно важная часть моей истории, – возразила старуха. – Когда я была совсем юной девочкой, дочерью опытной ведьмы, мне пришлось отправиться в страну Шемибоб, которую также называют – и небеспричинно! – Землей Ослепительного Ужаса. Дело в том, что мне надоело ждать, когда мать наконец умрет, и я задумала прикончить ее. Но та узнала о моих намерениях и решила убить меня первой. В последнюю минуту мне удалось бежать. Я стала изгоем, ведьмой без древних артефактов, жалким и ничтожным существом! Тогда я решила пробраться в земли Шемибоб и похитить у нее артефакт-другой. Я слышала, что она собирает их всю жизнь и за долгое время накопила их в бессчетном количестве.

– Насколько долгое время? – уточнила Вана.

– В вашем языке нет подходящих слов.

– Хузисст, переведи ей, что я обучил всех вас нужным словам, – сказал Слуш. – Не уверен, правда, что добился понимания.

– Термины языка арчкерри не совпадают с моим наречием, – сказала Фирш, – но Шемибоб провела на Земле тысячу раз по десять тысяч ночей, взятые десять тысяч раз. Как долго она перед этим обитала на дальних звездах, мне неизвестно.