Иудино племя - Татьяна Рябинина

- Расскажу, - мелко закивала головой Анна, моментально прекратив судорожно всхлипывать. – Только… Давай не здесь. У меня прием через полчаса закончится. Народу все равно нет, но раньше уйти нельзя. Здесь кафе есть рядом, через дом. Подожди меня там.

Никита вышел на улицу и под мелким холодным дождем, больше напоминающим водяную пыль, поплелся в сторону кафе. Зайдя в небольшой зальчик, обшитый деревянными панелями, он заказал кофе и стал ждать Анну. Время шло, Никита пил уже третью чашку, а ее так и не было. Когда ожидание перевалило за полтора часа, его терпение лопнуло, и он позвонил Анне.

«Абонент временно недоступен».

Никита расплатился и пошел обратно в КВД.

За стойкой регистратуры дремала толстая деваха, похожая в белом халате на снежную бабу. С видом мученицы она подняла на Никиту маленькие сонные глазки.

- Муращенко уже ушла?

- Кажется, нет. Точно, здесь еще. Медсестра ее ушла, Катя.

Никита поднялся на второй этаж, постучал в знакомую дверь. Тишина. Он нажал ручку и вошел.

Анна сидела за столом, запрокинув голову и глядя остекленевшими глазами в потолок. Никита поискал пульс на сонной артерии и снова спустился вниз.

- Девушка, я, конечно, не врач, но, кажется, Муращенко… умерла.

                                               * * *

Вечером он позвонил Галине. Особой скорби в ее голосе не наблюдалось.

- Говорят, сердечный приступ, - равнодушно проинформировала она. – Результатов вскрытия еще нет, но, по всем признакам, получается так. Ты у нее был?

- Был. Только не успел. Я пришел, а она уже… - сам не зная почему, соврал Никита.

- Я тебе говорю, он ее убил, - твердила ему весь вечер Света. – Он к ней пришел и убил, я знаю.

- Да  чего ты взяла? – из какой-то непонятной вредности твердил он, хотя и сам склонялся к этой мысли.

Анна была в курсе всего плана Алексея. Она с ним спала и она ему помогала – Никита в этом ни капли не сомневался. Галина сказала, что мать никогда на сердце не жаловалась. Конечно, после такой истерики, какую она закатила… И все же, все же… Мог Алексей ее убить? Зайти в кабинет, отравить как-нибудь? Теоретически – да. А практически?

В понедельник после встречи с клиентом Никита заехал в диспансер. Первое, что он увидел в холле, был некролог в траурной рамке. Анна на фотографии была молодая и красивая.

Медсестру Катю он нашел быстро – она сидела в регистратуре вместо сонной толстухи.

- Это вы? – узнала она Никиту. – Вы у Анны Израилевны были в субботу?

- Да. Я могу вам пару вопросов задать?

- Вы из милиции? – насторожилась Катя.

- Нет. Я частный детектив. Моя фамилия Корсавин, - он тут же пожалел, что назвал настоящую фамилию, но делать было нечего. – Скажите, что было, когда вы вернулись в кабинет после моего ухода?

- Анна Израилевна такая расстроенная была. Я ей предложила валерьянки, она отказалась. Потом успокоилась немного. И тут кто-то в кабинет заглянул. Я не знаю, кто, я как раз за ширмы зашла. Она выглянула, потом мне сказала, что я могу домой идти. Я и ушла.

- А когда вы из кабинета вышли, в коридоре никого не было?

- Стоял мужчина какой-то у окна, спиной.

- Ну хоть как-нибудь опишите. Фигуру, одежду.

- Ну… - медсестра задумалась. – Высокий, стройный. Молодой, наверно. Одежда? Куртка на нем была кожаная, черная. Джинсы синие. На ногах не помню что.

- Волосы?

- На нем кепка была. Или нет, бейсболка.

Вернувшись в машину, Никита позвонил Марине, у который в тот день был выходной, и спросил, в чем Алексей ушел из дома.

- В костюме, - тусклым голосом ответила та. – Серый костюм-двойка. Это у них как униформа. Рубашка белая, черный галстук. Черные туфли.

- А сверху?

- Кожанка черная. Длинная такая.

- А из его одежды ничего не пропало? Или, может, он с собой что-нибудь взял? Джинсы, например?

- Нет. Я его джинсы как раз выстирала. В ванной висят.

Немного не стыковалось, но что такое, в конце концов, джинсы? У него могла быть где-нибудь запасная одежда. Да и купить он их вполне мог. А может быть, его видела толстая регистраторша?

Никита снова пошел в диспансер, дождался толстуху, которая ходила обедать, представился ей частным детективом и как только смог подробно описал внешность Бессонова.

- Если он действительно такой, как вы говорите, то нет, - отрезала она. – Не было. Такого мужика я бы не пропустила. Хотя они все тут через одного заразные.

- А кого вы видели?

- Да мужиков-то полно всяких ходит. Суббота, правда, была, конец работы. Нет, не помню. Может, и задремала, - чуть смущенно созналась регистраторша.

- Постарайтесь вспомнить, - умоляюще попросил Никита. – Это очень важно. Высокий, в черной кожаной куртке, в синих джинсах.

- Да поняла я, что в кожаной куртке, - с досадой отмахнулась толстуха. – Не помню.

Зеро. Ну, не совсем, конечно, зеро. Известно, что у Анны был некий мужчина, который вполне мог оказаться Алексеем. И что после этого визита Анна умерла. Тут в голову Никите пришла некая мудреная латинская фраза, смысл которой состоял в том, что после этого не значит вследствие этого. Но мудрость эту он отбросил как несущественную.

По некоторому размышлению осталось два варианта. Во-первых, развить идею об охоте на живца. Старательно распустить слух, что он, Никита, собрал доказательства о том, что именно Алексей убил Веронику, Зою и Анну и шантажировал Викторию. А там уж не зевать и ждать дорого гостя.

Во-вторых, все же пойти в милицию. Но не как рядовой заявитель, а с черного хода.

Поколебавшись, он позвонил Ольге.

                                               * * *

- У меня есть знакомый мент, точнее, опер из ГУВД, потом знакомый следователь. Еще частный детектив и пара-тройка адвокатов. Вот и весь ассортимент моих связей с правоохранительными органами. Если, конечно, частного детектива можно отнести к этим самым органам. – Ольга собрала со стола кофейные чашки, тарелочки из-под торта и отнесла в мойку. – Фишка в том, что я, собственно, более знакома с их женами. А сами они меня просто терпеть не могут.

- Догадываюсь, почему.

- Правильно догадываешься. Уж не знаю, почему, но как я ни пытаюсь сделать персонажей менее узнаваемыми, они все равно себя узнают.

- Наверно, по сюжету.

- Да я и сюжет обычно уродую до неузнаваемости. Все равно узнают. И страшно обижаются.

- Надо разрешения спрашивать, - противным менторским тоном посоветовал Никита.

- Я и спрашиваю. Правда, не у них. Девчонки не против. Во всяком случае, сначала.

- Ты так со всеми подругами рассоришься. И не стыдно?

- Стыдновато. А что делать? Графоманский инстинкт. А подруги хоть и злятся, но дружить со мной продолжают. Так что тебе надобно, старче?

- Пожалуй, я бы выбрал опера из ГУВД.

- А сюжет подаришь? – нахально поинтересовалась Ольга. – Ты мне, между прочим, обещал.

- Ничего я тебе не обещал, - возмутился Никита. – Не выдумывай!

- Ты сказал: «Давай хотя бы доживем до его окончания». Сюжета, в смысле.

- Вот если доживем, тогда посмотрим. А если ты мне не поможешь, то, может, и не доживем. Во всяком случае, я. Тогда и сюжета никакого не будет.

- Резонно, - вздохнула Ольга. – Придется помочь.

Она достала записную книжку и принялась терзать телефон. Покончив с переговорами, за время которых Никита приговорил полкоробки шоколадного печенья, Ольга торжествующе повернулась к нему.

- Короче, двигай прямо сейчас к Галине. Это оперова жена. Только учти, если ты хотя бы заикнешься Ивану обо мне, пиши пропало. Так что до Ванькиного возвращения с работы вам надо будет сочинить легенду.

Времени было в обрез, а ехать пришлось через весь город, с севера на юг. Майор милиции Иван Логунов, старший оперуполномоченный убойного отдела ГУВД, жил  в страшноватой пятиэтажке недалеко от Московского проспекта. Никита в который уже раз подивился тому обстоятельству, насколько Питер похож на неряху, которая надевает под брюки рваные колготки – пока не разденешь, не увидишь. Стоит сойти с Невского, и попадешь в лабиринт жутких дворов-колодцев. А чуть в стороне от солидного «позднего Сталина» - одинаковые коробки «хрущоб».

Дверь ему открыла женщина лет тридцати, похожая на Ольгу, как сестра – такая же невысокая, чуть полноватая, зеленоглазая, только не шатенка, а брюнетка с мелированными концами коротких волос.

- Вы Никита? – спросила она сочным контральто. – Проходите, думать будем.

За чаем они перебирали всех своих знакомых, пытаясь найти хотя бы одного общего, чтобы на него можно было сослаться без риска засветить мадам Погодину. Ничего не получалось. У Никиты вообще было не так уж много знакомых в Питере. В который раз они прошлись по всем родственникам, друзьям и сослуживцам. Когда дело уже стало казаться безнадежным, Галина поинтересовалась, где Никита жил раньше.

- Я служил на границе. На китайской, финской, афганской.