Спасительница волшебных книг (СИ) - Корсарова Варвара

Таффита не ответила. Ее голова медленно вращалась то влево, то вправо, как радар. Если Таффита была лишена зрения, то она сканировала помещение как-то иначе.

– Вот оно как! – старая ведьма вдруг разразилась тонким радостным смехом. – Ну надо же! Кто бы мог подумать!

– Вы о чем?

Таффита продолжала хихикать.

– Зоя, мне не по себе, – зашипел Эван. – Что происходит? На миг я почувствовал себя так, как будто мне переломали корешок и выдрали все страницы.

– К нам пришла госпожа Таффита, – буркнула я.

Старуха услышала.

– Да-да, к вам пришла старая Таффита, – закивала она. – Здравствуйте, мои хорошие. Здравствуйте, все живые, неживые, и... – она опять рассмеялась, – полуживые.

– Какая веселая бабка, – проворчал Эван.

Я взяла ее под локоть.

– Проходите, пожалуйста. Вот тут есть стул... на десять часов, – я вспомнила, как стоит разговаривать с незрячими.

Таффита выдрала локоть из моей руки, уверенно прошла к стулу и села.

– Сейчас подам вам чай и бутерброды.

– Только чаю.

Я приготовила чай и вложила чашку в пальцы старушки. Та с шумом отхлебнула, хихикнула и махнула рукой.

– Продолжайте, мои хорошие, – сказала она, наслаждаясь своей ролью. – Бабушка посидит и послушает. И не только то, что говорится вслух.

Я решила не обращать на нее внимания и продолжила рассказ. Постепенно и дети привыкли к ее присутствию: сначала они озирались на нее, перешептывались, но постепенно вернулись к рисованию.

Я говорила и говорила, пока горло не заболело. При этом еще пыталась листать учебник и отмечать упражнения, которые намеревалась дать вечером Хюльсу. Неудивительно, что моя история напоминала бред сумасшедшего. Но детям она понравилась. И, что самое удивительное, понравилась она и Таффите.

Старая ведьма прислушивалась с видимым удовольствием. Иногда смеялась ввалившимся ртом, иногда хмурила облезшие брови. Порой хлопала по коленям и восклицала: «Вот так поворот!» Комментировала возгласы детей и вступила с ними в спор по поводу того, надо ли пиратам брать Звезду Смерти на абордаж. К концу моего рассказа дети стали принимать Таффиту за свою.

Вот уж точно говорят: что стар, что млад.

–...А сокровища так и лежат зашитыми в сиденье королевского трона на далекой планете и ждут, когда их кто-нибудь обнаружит! – закончила я, наконец, и облизала пересохшие губы.

Дети сразу загалдели:

– Зоя, а в вашем мире правда есть эти... лазеры? Вы летаете к звездам? А почему ты говоришь, что у вас нет магии? Это же настоящая магия!

Я отбивалась от вопросов, а Таффита задумчиво качала головой.

– Ну все, хватит! – прервала я детей. – Потехе час, а делу время. Вы закончили рисунки? Покажите!

– Закончили! – загалдели дети. – Правда, здорово получилось?

Они подняли плакат. Я глянула на него и обомлела.

– Да… очень здорово, – сказала я запинаясь. – Какие вы молодцы!

На плакате была нарисована тощая лягушка с желтым сугробом на голове. Лягушка лыбилась зубастым ртом и держала в руках красный квадрат Малевича.

– Это ты, Зоя, – гордо сказал Гайре. – В зеленом платье и с книгой в руках.

– А мы стихи написали! – похвастались близняшки. – Читай!

– Дай я прочитаю!

И Кинни с выражением прочитала:

– Быстро книжку покупай – и получишь каравай!

– Каравай? Я не продаю караваи... – растерялась я.

– Можно вместе с книгой давать подарок – печенье или пирожок, – объяснил Трен.

– Отличная идея. А тут что такое?

Второй рекламный слоган был еще хлеще:

«Хочешь вылечить лишай? Книжки умные читай!»

– Ну, у тебя же продается книга про лечение лишаев? Вот она, на полке!

– Прекрасно! – улыбнулась я через силу. – Да у вас талант, ребята!

И вздохнула. Вот что бывает, когда не контролируешь творческий процесс. Такие плакаты использовать нельзя. Вряд ли они привлекут покупателей в мою лавку. Ну хоть дети повеселились, и то хорошо.

– Пойдем, повесим прямо сейчас! – потребовала Кинни.

– Может, потом? – попробовала я увильнуть, но не тут-то было.

– Давай сейчас! На витрину!

– У меня клея нет!

– У меня есть комок смолы. Она здорово держит, не отодрать потом!

И дети гурьбой повалили на улицу. Я пошла за ними, в спину мне мерзко хихикала Таффита.

...Вышла и столкнулась нос к носу с Альмедором.

– Госпожа Зоя. Кинни, Трен, Гайре, Листа, Верена... – поздоровался он и учтиво склонил голову. Надо же, запомнил всех детей по именам!

– Смотрите, какой плакат мы нарисовали! Поможете нам его повесить? – загалдели дети наперебой.

– Он очень... яркий, – похвалил Альмедор. – А это что такое зеленое?

– Это Зоя!

– Очень похоже! – пылко согласился он, и я злобно посмотрела на него. Альмедор ответил мне веселым взглядом.

Сегодня он выглядел просто великолепно. Отглаженный костюм, накрахмаленная сорочка, тонкий аромат соснового мыла, щеки гладко выбриты. Однако твердые очертания губ и орлиная яркость глаз добавляли образу жесткости, как и его движения, которые просто-таки кричали о самоуверенности и непоколебимом упрямстве.

Ну чисто герой с обложки любовного романа. Жаль, я не гожусь в смелые и пылкие героини, от которых такие герои теряют голову.

Впрочем – нет, не жаль. Такие герои хороши только в книжках. Высокомерие, самоуверенность и напор восхищают, когда о них читаешь, а вот что делать с такими типами в реальной жизни – совершенно непонятно. Особенно если этот напор направлен против тебя лично.

Поэтому я затруднялась определить: порадовало меня появление Альмедора или нет.

– Давайте повесим плакат здесь, – угрюмо предложила я, выбрав самое незаметное место.

– Тут его никто не увидит, когда дверь открыта нараспашку! – вознегодовала Кинни.

Пришлось смириться. Первое, самое уродливое рекламное объявление, Альмедор намертво прилепил смолой к окну. Второе, более удачное – на нем дети изобразили три книги – красную, желтую и зеленую – присобачили к фонарному столбу. Теперь издалека казалось, что на нем висит светофор.

– Покупатели к тебе валом повалят, – обнадежила меня Кинни. – Надо еще нарисовать маленькие картинки и раздавать прохожим. Можно в нашем трактире на столах разложить!

– Рекламные листовки я нарисую сама, – торопливо сказала я. – Дети, а вам не нужно делать уроки на завтра?

Дети погрустнели, но намек поняли: собрали учебники и побрели к выходу.

– До свидания, – попрощался с ними Альмедор и тут же поздоровался с Таффитой, которая появилась в дверях в своей облезлой шляпке, как призрак лавки старьевщика.

– Здравствуй, красавчик, – прошамкала Таффита, придерживаясь образа маразматичной старушки.

– Госпожа Таффита, вы уже уходите? Провожу вас до конца улицы. Прошу, господин Альмедор, побудьте в лавке, на случай, если придет покупатель.

– Хорошо, – с готовностью согласился он.

– Вы же не станете обыскивать дом в мое отсутствие?

Взгляд Альмедора разом потерял дружелюбность.

– Мой кодекс чести не позволит мне подобный поступок, – ответил он с холодной вежливостью.

Обиделся!

– Вы как-то обмолвились, что не гнушаетесь нарушать ваш кодекс, – мило напомнила я ему. – Но так и быть, поверю вам в этот раз. В любом случае вернусь через несколько минут. Не успеете проверить ваши принципы на прочность.

Отделавшись таким образом от Матеуса, я взяла Таффиту под локоть и повела вдоль по улице.

– Вы что-то почувствовали в моей лавке? – спросила я ее нетерпеливо. – Что вы имели в виду, когда говорили о живых и неживых?

– Пахнет у тебя хорошо, пижмой, вот что я почувствовала, – пробормотала старуха. – Живые, неживые... разницы нет. Они всегда со мной. Слышу их постоянно. В твоей лавке тоже.

– В моей лавке водятся призраки? Мне показалось, я видела вчера одного. Покойного книготорговца, – выдавила я.

– Каждый человек рано или поздно начинает видеть призраков, – хихикнула старуха. – Ты становишься взрослой, моя девочка. С годами призраки будут являться к тебе все чаще и чаще.