Болгарская неожиданность. Книга 5 - Борис Владимирович Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да чего мне сделается…, – махнул рукой молодец.
– Давай потолкуем про болгарскую жизнь.
Иван зримо обрадовался. Ваня так опасался, что его заставят говорить по-болгарски, которого он ни шиша так и не познал, а тут: о жизни!
– Да за жизнь я хоть до завтра толковать могу!
– Вот и чудненько, – одобрил я этакое рвение.
Мне надо было произнести пару-тройку фраз на болгарском, для включения Ваниного переводчика, и сделать это в спокойной и дружественной обстановке. Напряженность испытуемого в этом деле была ни к чему.
– Вот представь себе, приезжаем мы в Хасково, захотели поесть, спрашиваем на улице:
Къде тук корчма?
Корчма там, отвечают тамошние жители.
Ваня кивнул. Все было понятно, расхождения в языках были невелики. Усложним задачу.
Я ему:
Какво ни препорвате? – вроде, чего предложишь, а он нам зарядит чего-нибудь этакое, о чем мы и не слышали. Но я ж не лыком шит и интересуюсь:
Какво е товар? – мол, из чего вы тут это кушанье стряпаете, а он нам:
Месо или птицы, горещо блюдо. Понятно?
– А то! И про вино бы еще надо вызнать.
– Вот сам и спроси. Да не просто вина, а именно хорошего.
Ваня увлекся, и подвоха не заметил.
Он наморщил лоб, и пока как-то сбивчиво произнес:
– Имате… ли… хубаво българско вино?
– А про любимое пиво забыл?
Ну это пошло просто влет, безо всяких задержек и запинок! Пиво есть пиво!
– Имате ли хубаво бира?
– А поесть чего-нибудь сытного?
– Дайте ми свинско месо! – уверенно приказал Иван.
Уф, кажется получилось. Потом посчитали:
– Едно, две, три, четири, пет…, – грамотный Ваня тараторил без ошибок.
– Поздравляю! – пожал я руку пареньку, – твой толмач заработал.
Иван помолчал, потом как-то ошеломленно спросил:
– Так все просто?
– Это для нас с тобой просто, а Богуслав невесть как потрудился, можно сказать в поте лица! Всю чародейскую науку превзошел!
– Вот оно как…
– Именно так. Отдохнешь, или другие языки опробуем?
Теперь Ваня горел рвением, и мы опробовали, то что я знал. Обкатали и немецкий, и шведский, тоже успешно. Вернувшаяся с улицы слегка озябшая Наина, поняв, что гонения закончились, внесла свою лепту мордовским и булгарским. Иван ликовал! Не было ни гроша, да вдруг алтын!
– Это же я могу теперь толмачом с какого хошь языка стать!
– Конечно, – согласился я, – вдобавок ремесла у тебя в руках никакого нету. В скоморохах ты был не ахти, да и обжигать кирпич любого за день можно выучить – тут ты признанным и высокооплачиваемым мастером не станешь. А хороший толмач всегда в большой цене.
Приняла участие в обсуждении радужных перспектив и Наина.
– Ваня, а у нас в Киеве этих заезжих торговых гостей немеряно! Деньгу будешь грести лопатой!
А ты ее тут же изымать, подумалось мне. В обсуждении решил поучаствовать и оклемавшийся Богуслав.
– В Новгороде этих иноземных купцов тоже немало. И есть среди них приехавшие с таких дальних краев, что их неведомого языка вообще никто не знает. Вот тут-то и можно хорошо заработать. Толмачит кто-нибудь из ихних, да и то через пень-колоду. А тут вдруг ты, знающий оба языка в совершенстве и способный понять и очень верно передать всю полноту мысли, а? Это дорогого стоит! Это уровень княжьего переводчика. Да еще и с нескольких языков. Всегда можешь иностранцам без лишнего переложения на русский язык дать столковаться. Понял теперь, какое умение тебе в руки дали?
Иван с Наиной тихо млели от сияющих перспектив будущих возможностей.
– Пойду-ка я теперь на Ванче свое новое умение по-отрабатываю, пока не забыл, – задумчиво сказал Богуслав.
– Может передохнешь? У вас еще после ужина вся ночь в распоряжении будет, может половчей пойдет?
Слава поразмыслил, встряхнул непокорной головой, как норовистый жеребец, и изрек:
– Сейчас пойду! Не могу больше терпеть! И не хочу.
Что ж, хозяин барин, и я больше не стал настаивать.
Боярин ускакал к своей болгарской зазнобушке, молодежь подалась в местную церквушку поставить свечку Николаю Угоднику за удачу, а мы с Марфой отправились на прогулку, больше не опасаясь нападения злого вампира.
На улице как-то зримо похолодало. Что ж, считай декабрь месяц на подходе, не лето. Хотя вроде бы глобальное потепление, но это надо бы уточнить, нам ведь еще ехать и ехать.
– Боб! Вылезай из загашника!
– Аюшки! Чего опять стряслось?
Ишь как обжился, зараза инопланетная, аж крякнул я. Аюшки! Ощущение, что я тут исконного русака в заточении держу!
– Да ничего вроде бы и не случилось, но как-то уж очень быстро похолодало. Считай за одну ночь температура воздуха где-то на десяток градусов упала.
– Судя по реакции твоих кожных покровов, где-то на пятнадцать, – осторожно поправил меня Полярник.
Он меня еще и исследовал кругом! Обалдеть!
– И сколько сейчас по твоим прикидкам по Цельсию? – поинтересовался я.
– Градусов семь-девять.
– Н-да, не густо. А сколько же дальше будет?
Тут я получил ответ в стиле отечественного Гидрометеоцентра.
– Да понимаешь, спутники еще не запущены, прогноз будет недостоверен…
– Тогда лучше поинтересуйся, когда по стародавним летописям закончится период глобального потепления.
– Сей секунд! А ты бы, чем без дела морозиться, пошел бы лучше теплый кафтан с шапкой одел, болеть сейчас некогда.
И то верно. Когда я разоделся как боярская картинка, опять высунулся Боб и доложил:
– Точные данные в Интернете отсутствуют, но ориентировочно где-то конец 11, начало 12 веков. Сейчас заканчивается 1095 год, может ваша ватага как раз с этим путешествием в очередной ледниковый период и влетает?
– Все может быть, – согласился я. – Мои-то, вроде, все теплыми шмотками обеспечены, а вот с Ванчей надо бы потолковать особо, они тут в этой Болгарии холодной зимы сроду и не видали. Ладно, это все позже, а теперь гулять!
На улице я заботливо спросил верную подругу:
– Марфуш, ты то не мерзнешь? Может тебе пока суть да дело попонку теплую пошить?
– Ба-ло-вство! – пролаяла Марфа. – Мы, волкодавы, холодов не боимся!
Тоже хорошо. Она, конечно, не карликовая гладкошерстная собачка, привыкнет. И мы отправились бродить по окрестностям. День прошел без осложнений.
Иван перед обедом поразил Пламена чистотой своей болгарской речи.
– Неужели так быстро можно освоить наш нелегкий язык? – поразился половой.
– Ученье и труд все перетрут! – подняв вверх указательный палец менторским тоном заявил Ваня. – Я до учения дошлый!
Богуслав и Ванча к обеду не вышли, но кушанья были все также вкусны. Ванча блеснула своим знанием великого и могучего русского языка уже перед ужином. Они с Богуславом вошли, держась за руки, присели к нашему столику и Ванча, всем своим видом излучая несказанную радость, завела
