Город под охраной дракона. Том I - Андрианова Татьяна

Хозяин жилища обвел нас тяжелым взглядом карих глаз из-под кустистых черных с проседью бровей, тряхнул спутанной шевелюрой как лев, отродясь нечесаной гривой, и хрипло поинтересовался у предводителя драконианцев:

— Зачем ты привел к нам чужаков, Каэру?

Мы дружно уставились на рептилоида, будто это именно он был единственным инициатором нашего похода. С другой стороны, вопрос задавался именно ящеру, ему и отвечать. Драконианец помялся немного, то ли для порядку, то ли не сразу нашелся с ответом, то ли просто не любил суеты в словах. Юрко скользнул по чешуйчатой коже лица рептилии черный по-змеиному раздвоенный язык.

— Не с-с-стоит бес-с-с-покоиться, Фелан! — Прошипел Каэру (Нам кстати, предводитель сопровождавших нас рептилоидов и не подумал представиться. Боялся сглазим. Не иначе). — Эти путешес-с-с-ственники не з-задержатся здес-с-с-сь надолго. Им надо туда…

На последних словах драконианец сделал красноречивый жест, указав куда-то наверх, в небо. Из чего я сделала неутешительный вывод — не заживемся мы на этом свете, сразу на небеса угодим. То, что не доделал хитроумный шаман троллей, с радостью доделают местные жители. А вот фигушки им под нос каждому персонально. Как говориться, кто предупрежден, тот вооружен.

— Каэру, — начал селянин, многозначительно поглаживая усы с таким видом, что стало понятно даже тиграм, приятного он точно не скажет. — Мы в нашем селении всегда рады тебе и твоим сородичам, но чужаки не должны попасть туда. — Фелан в точности повторил жест рептилоида, ткнув указующим перстом куда-то вверх.

Я с интересом проследила взглядом за пальцем незнакомца, узрела одинокое белоснежное пушистое облачко где-то в глубокой синеве неба и темный силуэт огромной птицы, горделиво парящей в вышине.

«Неужели нам и правда предстоит отправиться в рай и там продолжить свои бесконечные поиски?» — Невольно опешила я.

«А что тебя, собственно, удивляет? — Со свойственной ему бесцеремонностью нарушил мою ошеломленную задумчивость Кумивар. — В аду вы побывали, оставили о себе незабываемые впечатления. Почему бы теперь до его противоположности не добраться? Уверен ты и там скучать не станешь, мигом подберешь себе ангела посмазливее, рангом повыше… Сердцеедка ты наша. И чем только ты их берешь?»

Я тут же оскорбилась. Он что, имеет в виду что у меня ни кожи ни рожи? Вот уж глупости. По моему мнению у меня вполне миловидная внешности. Да я вполне могу претендовать на титул красавицы в небольшом городе и даже выиграть в конкурсе красоты, если в жюри побольше знакомых набьется.

«У меня богатый внутренний мир» — Гордо парировала я.

«И находиться он так глубоко внутри, что невооруженному глазу практически не заметен», — мерзко хихикнул Кумивар, в очередной раз вызвав во мне приступ жгучего желания придушить ехидну.

Но я прекрасно знала, что вызвать приступ асфиксии у клинка, будь он трижды волшебным, не получится. В довершении всего еще и порезаться можно.

«Как ты можешь толкать Веронику практически на двоемужество!» — Возмутился Джастудай словами своего брата.

Все-таки приятно, когда за тебя кто-то заступается хотя бы в перепалке в собственной голове. Хотя, конечно, происходящее слишком напоминало раздвоение личности, ну или расстроение.

Разумеется, я сама способна за себя постоять. Более того окружающие находили меня острой на язык. Просто утомительное это дело всегда делать все самой и иногда хочется отдать бразды правления в чьи-то сильные руки и побыть слабой хотя бы чуть-чуть.

«О каком двоемужестве идет речь? — На всякий случай поинтересовалась я. — Насколько я помню, я пока ни за кого замуж не выходила. Так что у меня нет не только двух мужей, но и хотя бы одного не имеется. Или я что-то пропустила?»

«Не знаю как в вашем мире, прекрасная воительница, — наставительно изрек Джастудай, а Кумивар при слове воительница саркастически хмыкнул, умудрившись вложить всю бездну своих сомнений в один-единственный звук. — В нашем мире помолвка даже без официального оглашения — дело серьезное и практически приравнивается к браку. Даже дети, рожденные в этот период, признаются законнорожденными и гордо носят фамилию отца с правом на титул и наследство вне зависимости от того, дошли ли их родители до алтаря или нет».

Только этого мне не хватало до полного счастья! Не то чтобы я относилась серьезно к помолвке с огневолосым братом адской девы Нефры. Ведь вам известно, что признания или обещания, вырванные под действием обстоятельств или при непосредственной угрозе жизни, не считаются. К тому же так называемый «жених» где-то там в аду обретается и в ус себе не дует. Что-то не спешит он свою невесту ненаглядную возвращать. Сдается мне, если бы демон пожелал, то вполне мог покинуть жаркую бездну ради такого случая. Я, конечно, не скучаю по янтарноглазому Аполлиону несмотря на всю его демоническую красоту, но ювелирное украшение отдать все-таки надо. Дорогое, наверное. Вон какой камушек большой. Не алмаз, но янтарь такого размера наверняка прилично стоит. Кажется, демон упоминал будто кольцо старинное и передается по мужской линии не одно столетие.

— Фелан! — Рептилоид слегка склонил голову, видимо в знак особого уважения к собеседнику. — Я и мой народ высоко ценим твое расположение. Но позволь спросить, разве они — рептилоид многозначительно воздел указательный палец кверху — поставили вас сторожами на своем пороге? Или вы как привратники перед замком влиятельного господина решаете кого пустить внутрь, а кому отворот-поворот?

— Нет. Мы не привратники и не сторожа им. — Мужчина отрицательно мотнул головой, как лошадь, отгоняющая слишком назойливого овода. — Но все равно далее вас не пропустим.

— Шли бы вы отсюда подобру-поздорову. — С нажимом предложил чей-то далекий от благожелательности голос.

Фелан метнул суровый взгляд карих глаз куда-то нам за спину. Видно было, что он не привык чтобы в его беседу вмешивались. Позади одобрительно зароптали. С говорившим многие были согласны.

Тут вперед выступил Астураэль. Старший брат исчезнувшей принцессы редко брал слово, но в этот раз он легко доказал присутствующим, что его учителя по риторике не зря ели свой хлеб. Начал принц издалека. Для начала перечислил своих предков до сотого колена (не меньше) и вкратце упомянул, чем именно его пращуров угораздило прославиться. Короче, давил своей родовитостью. Причем из слов Астураэля выходило будто предки его если не сотворили сам этот мир целиком, то, по крайней мере, принимали не последнее участие в его создании или их пригласили в качестве советников и все присутствующие были обязаны роду Астураэля жизнью. Ведь если бы не его славные предки, не то что снабженцы затерянного города, сам мир бы не появился. Затем, Астураэль решил поведать, пораженным его невероятным красноречием, присутствующим о пропавшей принцессе и, видимо, чтобы все разом оценили масштаб постигшего его горя от утраты единственной сестры, начал с самого появления беглянки на свет. Со слов принца, Норандириэль росла чудным, любознательным, покладистым ребенком: слушалась старших и старалась не огорчать учителей, прилежно учила уроки, достигла прекрасных успехов в игре на музыкальных инструментах, верховой еде, а также в других науках, которые положено изучать особам правящих эльфийских семей. Она прекрасно составляла букеты, разбиралась в садовых и парковых растениях, знала, как устроить званый ужин по любому, самому мало-мальскому поводу, как следует рассадить гостей за столом так, чтобы им было о чем поговорить, но и не передрались. А также могла без запинки перечислить гербы с девизами всех эльфийских родов причем в алфавитном порядке.

«Надо же как повезло некоторым родителям с детьми», — невольно умилилась я.

«Да-а-а… — Ехидно протянул Кумивар. — Жаль только, что твоим не повезло с потомством так, как правителю клана Вечного рассвета».

«В смысле?» — Мысленно нахмурилась я.

«В самом что ни на есть прямом, — еще более противно сообщил клинок. — У них родилась ты: нерешительная, трусоватая, постоянно пренебрегающая тренировками. Ты, наверное, просто ленивая и совершенно не желаешь учиться чему-то новому», — напоследок предположил он.