Байка о том, как Лиса и Красная Королева о рае мечтали (СИ) - Клауд Чак

— О, Брюс, спасибо огромное, это так… Ээээм… Необычно, — сказала она и наградила его фальшивой улыбкой, а затем коротко чмокнула, поставив бобра на пол и отвернув мордой в угол, чтобы никого не смущал его безумный деревянный взгляд.

— Теперь моя очередь, — заявил Эштон Катчер, полностью засунул руку в мешок и стал там шарить.

Спустя несколько мгновений он извлек здоровенный портрет в жлобовской золотой раме. На нем была изображена какая-то женщина с желтыми волосами, одно плечо было обнажено, а через второе перекинут соболиный мех. Голову украшал шлем с огромными рогами, за спиной висел арбалет, а на заднем плане красовалась голова кабана. Портрет был ужасен и абсолютно безвкусен. Сестры сделали вывод, что на портрете, по-видимому, изображена Нина в образе валькирии.

— Эштон у нас местный художник, он известен на всю Аляску и даже на половину Канады, — брехал Брюс, восхваляя друга.

— О, это просто восхитительно! — соврала и Нина, взяла картину и незамедлительно спрятала в шкаф, чтобы никто и никогда не увидел этого позорного портрета.

Компания начала веселиться и распивать шампанское. Через пару часов все уже изрядно надрались.

— Так, а теперь вам пора домой, — заплетающемся языком сказала Нина. Благо на ногах она стояла пока еще бодро. — Нам надо привести себя в порядок и принарядиться. Встретимся вечером в баре!

Мужики расцеловали девушек и удалились. Как только те вышли за дверь, сестры включили караоке и запели свои любимые песни. Их пение разносилось по всей округе, а может даже и дальше.

Они уже стали выдыхаться, поэтому решили сделать перерыв. Именинницы сели на кровать и стали обсуждать подарки.

— Это просто кошмар какой-то! Эта картина — жуть! — возмущалась, хохоча, Нина, вспоминая свой портрет.

— Дааа… Что в головах у этих северян? Как вообще можно было придумать такое?! — веселилась Лизи и взяла бобра, покрутив его из стороны в сторону, пытаясь понять его предназначение.

Вдруг раздался стук в дверь.

— Кого там еще черт принес? — возмутилась Нина и побежала открывать, Лизи последовала за ней.

Они распахнули дверь и увидели мужчину, стоявшего к ним спиной и переминающегося с ноги на ногу от холода. И это было не удивительно — он был одет в джинсовый костюм и ковбойскую шляпу, на которую был наметен целый сугроб снега.

Мужик развернулся, в длинных руках у него было два ящика пива. Сестры вытаращили глаза, когда признали в нем своего знакомого.

— Вы что, охуели, суки? Вы бы еще на северный полюс уехали! — заорал Квентин и, растолкав сестер, зашел в дом. — Твари, бляди, тупые шмары! Как можно было уплыть туда, где несколько месяцев кромешная ссаная тьма стоит?!

Девочки попадали в стороны, и от шока даже не могли сразу подняться. Они сидели на полу и следили взглядом за Тарантино, который прошел к кровати, уселся на нее и стал стягивать ковбойские сапоги со шпорами.

— Ну, и какого хуя вы развалились, дуры? Поднимайте задницы и встречайте дорогого гостя! Или что? Нассать на вас в честь именин?

— Как ты нас нашел? Как ты узнал про наш день рождения? И где остальные? — начала приходить в себя Лизи.

— Слишком много ссанных вопросов, падла! Могу лишь сказать, что я не ебу, где это мудачье! Я свалил со своим чеком, и теперь я богат! — заржал Квентин, откупоривая пиво шпорой сапога. — Ну, за вас, твари! — он осушил бутылку одним глотком и смачно рыгнул.

Сестры переглянулись. Кажется, утренний гороскоп начинал сбываться.

— Ладно, суки, идите я вас поцелую! — Квентин встал и рывком поднял девочек с пола. Он по очереди поцеловал их в щеки своими мокрищими от пива губищами и поколол щетиной.

— Квентин, как ты нас нашел? — повторила вопрос Лизи.

— Тебя ебет вообще, как я это сделал? Вы мне не рады что ли, мрази? — огрызнулся ковбой.

— Мы безумно тебе рады, Квентин! — успокоила Нина, похлопав его по джинсовому плечу.

— Завали! — смахнул он ее руку. — А теперь давайте отмечать! Тащите жратву и еще бухла! Да поживее, ленивые твари! Иначе я обоссу вашего кота! — резко сменил ковбой настроение, радостно взорвавшись.

Лизи и Нина выпотрошили все, что было в холодильнике, а также принесли все запасы алкоголя. Через два часа они были не просто изрядно пьяны — они напиздились в хуй!

— А теперь я хочу пойти в бааар и продолжить праздник тааам! — нараспев протянул свои пожелания Квентин. — А ну, одевайте свои отрепья и в путь! А! Кстати, чуть не забыл, я ж вам хотел подарить подарки! — проорал он и достал из кармана куртки две коробочки.

Сестры были очень удивлены. Подарки от Квентина? Серьезно? Они открыли коробочки, в которых лежали одинаковые винтажные медальоны, ебать какие дорогие между прочим, инкрустированные драгоценными камнями. Но открыв их, девочки увидели там фото Квентина… Квентина Тарантино… Похоже, фото нельзя было поменять! Хммм… А как же тогда он сам туда влепил свою фотокарточку?

— Что? Охуели от счастья? Это я специально сделал, чтобы там был я, а не какой-то там хуила! И только попробуйте исхитриться и вставить туда кого-то еще, свиньи! Тогда вам сразу пизда! — радостно сказал Квентин и похлопал девушек по плечам.

Меньше чем через час компания зашла в бар. За столиком сестер уже ждали Брюс Уиллис и Эштон Катчер. Они были удивлены, увидев со своими пассиями какого-то джинсового мужика.

— А это что еще за мудозвоны? — громко спросил у Лизи Квентин, чтобы его услышали все присутствующие бара.

— Ты что-то, кажется, попутал! Советую немедленно извиниться перед нами! — вежливо проорал Брюс.

Глаза Квентина налились гневом, он сжал кулаки и начал раздувать ноздрями, словно глупый бык.

— Ребята, давайте без ссор, пожалуйста! У нас же днюха! Давайте развлекаться! — поспешила замять назревающий конфликт Лизи.

Квентин подкатил глаза, но все-таки протянул длинную руку мужикам.

Через какое-то время напряжение сошло на нет, и, кажется, мужики даже нашли общий язык и подружились. Они заказали за свой столик пивко и водочку, пару килограмм вяленой рыбки и дюженку запеченных уточек, а также оленинку, которая особенно пришлась по душе Квентину — он съел целых два бедра.

Какой-то безумец включил раритетный музыкальный автомат, и из него заиграла песня Мадонны «Music». Тарантино вскочил из-за стола, пробежал в центр танцпола и пустился в пляс. А точнее его локти и плечи пустились в пляс, сам же мужчина стоял неподвижно.

— Ненавижу эту старую блядь! — взорвалась Лизи, подбежала к автомату и с силой ударила по нему, дабы переключить трек.

Из автомата заиграла песня из мультсериала «Гриффины» — «Bag of Weed». Квентин безумно глупо засмеялся, и помимо его верхней части тела, заплясала и нижняя. Он стал немного крутить бедрами и плавно приседать, а потом так же плавно подниматься в полный рост.

— Хочу Грин Дей! — заорала Нина и тоже пнула автомат с ноги. Заиграл следующий трек — «Behind Blue Eyes» в исполнении группы Limp Bizkit.

Квентин Тарантино закрыл глаза, поджал губы и начал медленно раскачивать локтями влево-вправо.

— Никто не знает, каково это, быть плохим человеком… — затянул ковбой противным голосом.

— Слишком грустно! — не устроил трек Нину, и она ударила снова. Из автомата заголосила группа Slipknot с треком «Wait and Bleed».

Квентин резко перестроился на другой лад. Его локти неистово замотало из стороны в сторону, а сам ковбой затрясся в конвульсиях, лицо стало безумным, словно кто-то подошел к нему со спины и ударил электрошокером.

— Что за ересь?! — ударила кулаком по автомату Лизи. Из него запела Шакира свою небезызвестную песню «Whenever, Wherever». Нина и Лизи наставили друг на друга указательные пальцы, взялись за руки и побежали на танцпол.

— Ооо, — подкатил глаза Квентин и распрямился. — Это очень неритмичная песня! — проорал он и пошел в туалет немного поссать.

Лизи и Нина же устроили танцы, громко подпевая Шакире. Веселье было в самом разгаре, как вдруг в бар зашел круглый парень в куртке-аляске, в руках он держал два здоровенных букета свежих цветов. Он снял капюшон, с которого посыпался снег, и сестры увидели…