Тень грядущего (СИ) - Кирилл Юрьевич Шарапов

— Заканчивайте, — приказал Головин, кивнув на яму, после чего достал переговорник. — Рир, — вызвал он восстановленного в звании полусотника, — живо сюда земельщиков, нужно яму закрыть, когда остатки сожжем.

— Будет сделано, господин капитан, — отозвался заместитель. Через пару минут будут.

Огневики уже вытащили жезлы и, переведя их в режим «волна пламени», направили вниз. Снова над ямой повис тошнотворный запах сгоревшего мяса, хотя зачарованные платки неплохо защищали, но он был настолько сильным, что пробивался даже через наложенные чары.

Павел поднял с земли две стальные коробки, в которой находились кристаллы, в одну не влезло, много было тварей. Теперь можно избавиться и от них.

— Мы закончили, — доложил Дит, устало вытерев потное лицо.

— Молодцы, — похвалит Головин. — Кто ювелирно может запаять крышки этих коробочек? Так, чтобы не открылись, ну и не прожечь.

— Да тут делов на пару секунд, — пожал плечами Крей, один из самых старых бойцов среди «гусей», которому перевалило за пятьдесят, но Старик, как его звали все вокруг, по-прежнему был быстр и смертельно опасен, и пользовался уважением, поскольку наемничал без малого тридцать пять лет, таких удачливых было крайне мало.

Он забрал сначала одну коробку, активировал перчатку. И когда на ней появился сгусток огня, начал нагревать шов. Прошло всего секунд десять, как на этом месте появилась довольно прочная спайка. Он вернул Головину коробку и взялся за вторую.

— Готово, — погасив пламя, заявил он, — только подзарядка нужна, все питающие кристаллы, что в жезле, что в перчатке, почти на нуле.

— В лагере займемся, — заверил его Павел, — после чего, не раздумывая, швырнул обе коробки в яму к костям и пеплу.

— Правильно мыслишь, сосед, — поддержал его ИИ. — Я чувствую, как возросла мощь, когда их стало много в одном месте, и они соприкасаются между собой.

— Может, тогда и в правду лучше в океан зашвырнуть? — мысленно спросил Головин.

— Не самая лучшая идея, — тут же ответил ИИ, — сталь проржавеет, что потом делать будем, если они как-то прорастут или влиять начнут? Так что, хорони их тут, пусть земельцы каменный саркофаг над ними поставят.

Со стороны лагеря показали пять человек, все земельцы, но у каждого в руках было по паре ведер.

Мираж поднял голову и посмотрел на прибывших наемников, которые поставили непонятные ведра рядом с ним.

— Что у вас там, — спросил он старшего.

— Остатки призраков, — тут же прояснил Шорк, — ползали по лагерю, слизь с земли соскребали, она вонять начала. Так что, полусотник приказал собрать все до последней капли.

— Тогда давайте ее в яму, — распорядился Павел, — вон две коробки видите. Их в камень надо упаковать, и можно зарывать этот могильник, но надежно, чтобы не разрыли.

— Сделаем, господин капитан, — гаркнули земельцы и принялись за дело.

Через десять минут от импровизированного крематория и следа не осталось, на его месте был сплошной камень, который нужно киркой долбить пару дней, чтобы добраться.

— Проход закройте за нами, — приказал Головин, пересекая границу лабиринта, и вместе с огневиками направился к лагерю.

Земельщики козырнули.

— Будет сделано, — гаркнули они дружно.

И узкая тропка, едва чуть больше метра шириной, проделанная между скал, начала покрываться ловушками и шипами, становясь с непреодолимой полосой единым целым.

В лагере уже навели порядок, а земельщики, пока огневеки и он занимались трупами, вырастили со стороны скал лес острых шипов. Не такой непроходимый, как тот, что был спереди и по флангам, но достаточный, чтобы твари не повторили фокус со стремительным прорывом по стенам. Враг знал о лазейке и мог повторить атаку, но более массово, и тогда удержать тварей бы не удалось.

Головин оглядел прибранный лагерь, две уничтоженные палатки исчезли, остальные раздвинули, чтобы не теснились, места все же внутри периметра было мало. Вдоль барьера ходили две пары часовых. Над ними висели артефактные шары, которые Головин звал дронами. В бою их не использовали, слишком невысоко они поднимались, да и отлетали недалеко, уверенная работа — на дистанции до пятнадцати метров, и требовали участие оператора, иначе начинали лупить во все, что движется, система «свой-чужой» отсутствовала начисто. А вот для охраны периметра годились, как не зря лучше, хотя надо было их повесить над барьером и уничтожать молниями призраков, которые к нему жались. Да, не подумал он об этом, слишком был занят. С одной стороны он действовал совершенно неправильно, он должен был руководить боем, тогда он не проглядел бы эту возможность, и все, кто погибли от прикосновений и эктоплазмы, были бы живы. Но с другой, он был лучшим бойцом, и не факт, что без него наемники бы удержали первый прорыв тварей.

— Командир, каша на столе, савва в кружке, — вывел его из раздумий Хан, — вам бы поесть, а то весь день не жрамши.

— Спасибо, Хан, как поем, полусотника и десятников ко мне, будем совет держать. Дела наши плохи.

— Умойтесь только сначала, господин капитан, а то кровью вы изгваздались.

Головин бросил взгляд на забрызганные бурым сапоги и полы плаща. Да уж, последние два часа были очень грязными и мерзкими.

Приведя себя в порядок, он успел только сделать глоток саввы, как в палатку вошла Ирана. Хан вскочил и поклонился, но глаз с женщины не спускал, после того, как враг умудрился натравить троих наемников друг на друга, гуси стали косо поглядывать на товарищей. Запредельное влияние противника заставило их параноить.

— Приятного аппетита, — произнесла женщина, причем в одной руке она держала точно такую же миску, в другой бутылку вина. — Я могу составить вам компанию за ужином, день выдался тяжелым.

— Прошу, — Головин указал на стул напротив, он видел, что Ирана устала и ищет простого общения и компании, которая ей нравится.

Хан, удостоверившись, что его господину ничего не угрожает, покинул палатку.

— Мне в какой-то степени даже стыдно, — занимая освободившееся место за столом, произнесла госпожа ар Кей, — ваш телохранитель оставляет нас наедине, и вынужден мерзнуть снаружи.

— Работа у него такая, — пожал плечами Головин. — Ему не привыкать.

— Откройте бутылку?

— Только для вас, у меня правило — никакого спиртного в боевом выходе. Ни я, ни мои бойцы не пьем спиртного, пока не вернемся в безопасное место.

— Ну, можно же сделать исключение? — удивилась Ирана. — Вы — командир, офицер. Да и что тут пить-то?

— Вот именно, поэтому, и нет, — покачал головой Павел. — Я такой же, как они. Мое слово — закон, и что будет, если я не перестану выполнять собственные законы? Так что, ради вас я ее открою, но сам не буду, у меня есть чудесная крепкая савва. Кроме того, после ужина