Меч, павший в глубины отчаяния (СИ) - Shiroi Si

Поначалу один из странников выявил желание посетить пьесу «Самоубийство влюблённых в Сонэдзаки» ⌜⁷⁹⌟, не ведая о том, что её давно уже не показывают на сцене из-за запрета. Тогда же их главы посетила мысль поглядеть на не менее известную постановку «Наруками», что прославилась самой длинной репликой во всем театре и весьма дурной славой, ведь считалась проклятой. Однако это не помешало членам «Генезиса» насладиться сей запутанной, но до чего же увлекательной историей, в коей слились чародейство и наука, интриги при императорском дворе и любовные страсти, посему просмотр пьесы оставил у них приятные впечатления.

На утро нанаши попивала свежезаваренный барышней чай, сидя на дзабутоне около небольшого столика. Близ неё, на татами, сидели и другие члены «Генезиса». В ночи погода резко переменилась, из-за чего тела путников стали куда более восприимчивы к холодам.

— Какая же ужасная погода на улице. Брр… не люблю зиму… — с набитым ртом молвил Юцуна, поедая излюбленное ан-данго. — Хорошо, что сэнсэй купил мне эту прекрасную вещь, иначе бы мое негодование возросло вдвое, нет, втрое!

— Ты бы не говорил с набитым ртом, — обращался Нозоми, — подавишься иль язык прикусишь — не будешь уже так радоваться.

— И без тебя знаю. Ты бы вон, взял пример с нанаши, она себе спокойно пьет чай и никого не трогает.

— Она ничего не говорит лишь из-за того, что все утро о чем-то думает, — выказал мечник, глядя на задумчивое лицо странницы, аки та потеряла связь с миром.

— Нанаши? — обратилась Кенко к мечнице, слегка коснувшись её плеча.

Девушка глотнула чай, поставила яноми ⌜⁸⁰⌟ обратно, опосля чего посмотрела на попутчиков и выказала:

— Минуло пять денниц с момента, как мы ступили на земли Тейменто и повидали немало увлекательных происшествий и мест. Однако, нас ждет встреча с не менее опасным да интересным местом, посему не настал ли час покинуть беззаботные дни и ринуться на встречу новым приключениям? Что вы думаете об этом?

— Не знаю, что до других, но я поддерживаю тебя, и считаю, что нам действительно следует двинуться в путь, дабы поведать ещё больше информации о нынешнем состоянии Фумецу и уловить зацепки о твоем прошлом, — молвила Кенко.

— Может ещё денек отдохнем? — умолял Юцуна. — Ну хотя бы два…три…

В их разговор неожиданно вступил старший мечника, стоящий поодаль от общей группы.

— Не торопись, нана, — обратился тот. — Нам нужно посетить ещё одно место.

— Я знал, что ты меня поддержишь! — выкрикнул мечник.

— О? — заинтересовано вопросила онна-бугэйся. — Я вся во внимании, друг мой.

— Есть один человек, который может весьма недурно помочь нам и стать надежным путеводителем по Зансатину. Он хорошо осведомлен обо всех устоях того места, поможет собраться и не сбиться с пути. Если вкратце — он будет полезен.

— Разве мы не знаем путь туда, Нозоми? Зачем нам ещё кто-то? — с недопонимание глаголил парнишка.

— Ты прав, но в любом случае нам следует прихватить его с собой во избежание апорий. Не забывай, что Зансатин не только богатый анархистский город, кишащий беззаконием, но и место, где слова «Девятнадцать великих сил» имеют большой вес.

— Выходит у этого человек есть некая власть, позволяющая тому переходить дорогу «Силам»? — вопрошала странница.

— Он ведь и сам из «Девятнадцати великих сил», не так ли? — зазвучала Кенко.

На это путник не дал единого ответа, лишь сказал, что им необходимо подловить того, пока он ещё в Тейменто.

— Предположим, что сей муж согласиться помочь нам и сопроводит в Зансатин, однако, что это за место, кое ты упоминал в начале?

— По наводке одной таю, поддержкой коей я заручился в Ёсиваре, его несколько раз видели на территории павильона Кинкаку-дзи, посему мы должны проверить то место. Вы с Мичико наверняка видели его где-то вдалеке, сидя на горе.

— Верно, я заприметила его тогда. В таком случае, если никто не возражает, давайте направимся к храму.

— Постой-постой, малышка, — обратилась Шинкоку, надевая подходящее кандзаси. — Если вам нужно прибыть туда как можно скорее, то возьмите лошадей. Кинкаку-дзи лишь кажется близким по расположению, но наяву он намного дальше. Поход к нему отнимет у вас лишние часа жизни. Неподалеку один благородный муж продает досанко, выведенных в префектуре Хоннидо. Я проведу вас к нему.

— Барышня Чинен, ты поедешь с нами? — воодушевленно вопрошала Кенко.

Женщина хихикнула.

— А как иначе. Быть может, по мне и не скажешь, но я хороша в бадзюцу ⌜⁸¹⌟, и смогу составить вам компанию. Мичико сегодня в распоряжении мамы-сан, потому заняться мне нечем, да и к тому же, хочу побольше провести времени со своими прелестными товарищами.

— Ты так талантлива, барышня Чинен, не могу перестать восхищаться.

— Ох, снова льстишь мне, милочка. Заберите свои катаны, стоящие у гэнкана ⌜⁸²⌟. Кто знает, вдруг пригодятся.

Странники захватили свои мечи, но прежде чем выйти, Шинкоку преобразила их в веера. Хотя в Тейменто за этим едва кто следит, ведь многие мечи используются как атрибутика для танцев или фиктивных сражений, и чаще всего, если это высмеивает культуру фумчан, однако проблем наживать-таки не хотелось бы.

Минув пятнадцать тё ⌜⁸³⌟, путников встретил улыбчивый мужчина, кой держал в своем загоне четверых скакунов. Сами по себе они были не высокими, так как эта порода не соответствует сей критерии, однако их крепкое телосложение и выносливость дают преимущество над иными лошадьми.

Рассматривая их, каждый нашел себе досанко по вкусу, кроме Юцуны, что жуть как не любил лошадей и все, что с ними связано. Взгляд нанаши привлек седой конь с блестящей гладкой шерстью и роскошной шевелюрой. Кенко же очаровал гнедой, что игриво подставлял ей свою мордочку. Основываясь на собственных познаниях, Шинкоку выбрала рыжего коня весьма статного вида, Нозоми же прибрал коня вороной масти, что тряс свою гриву, выказывая благородство. Оба коня были лучшими средь иных, хотя стоит отметить, что все лошади сего мужа были здоровыми, в меру упитанными и благородными по своей натуре.

Ясное дело, учитывая тот факт, что Шинкоку выдвинется в путь со странниками, то кому-то придется сесть вместе. Переговорив меж собой, попутчики решили, что Юцуна поедет с Нозоми, так как совсем не умеет управляться с лошадью.

Шинкоку запросто оседлала коня, словно занималась бадзюцу всю свою жизнь, чего нельзя сказать про Кенко, которой это давалось с трудом, но таки удалось. Её конь был спокоен, аки удав, позволяя страннице привыкнуть к нему. Нанаши смогла без затруднений оседлать седовласого, как и старший мечник. Однако хуже всего держался на скакуне Юцуна, которого силком приходилось усаживать на непослушного скакуна, что из раза в раз скидывал того.

— Просто держись крепче за крепления седла, балбес, — обращался Нозоми.

— Да этот конь ненормальный! Он моей кончины хочет, хотя я ему ничего не сделал! Кто бы мог подумать, что я наживу себе врагов среди коней…

— Сдался ты ему. Говорю же тебе, усядься нормально.

— Нет, я не хочу умереть с тобой! С кем угодно, но не с тобой — я не заслужил такой смерти!

Тяжко вздыхая, путник выказал:

— Тогда иди на своих двоих. Мы не собираемся с тобой возиться, — намекнул тот на лошадь, что, казалось, фыркнула в сторону паренька.

— Просто помоги мне уже!

— Юцуна, — молвила Шинкоку, — сядь ровно и расслабься. Находясь в постоянном напряжении, ты лишь способствуешь тому, чтобы упасть. Брат опытен в верховой езде, не бойся, он не погубит вас.

Парень нерешительно ослабил хватку и попробовал сбросить лишнее напряжение, но ему это давалось с трудом. Лишь спустя десяток таких попыток, он сумел сохранить равновесие. «За что мне все это», — плача в душе, раздумывал тот.

Когда наконец все были готовы, всадники двинулись в путь. Кони шли не слишком торопливо, благодаря чему можно было насладиться окружающими их видами. Как и говорил Нозоми, зима в этом городе — неописуемо прекрасна. Алые деревья, что выделялись средь белоснежных видов были чем-то невероятным и даже волшебным. Светлое небо сливалось со снежком, из-за чего казалось, что путники — пятна на этом холсте среди багряных всплесков.