Жупочка стреляет на поражение (СИ) - Лавру Натали

Лживый сукан! – рыдало моё нутро.

«А я тебе говорила, что за кузнеца Пупкина надо выходить замуж, а тебе всё принца подавай! – ворчала Вторая. – Чего сидишь клушей? Шмотки напяливай и айда из этой обители лжи и пафоса!»

И правда. Потом пореву. Надо собираться. Судьба поддала мне такого пенделя, что я электрометлой понеслась одеваться в своё простенькое платье с пуговицами спереди, попутно прислушиваясь к разговору в гостиной.

– Я принял тебя за другую, – глухо и как-то неуверенно ответил Нотеше Гедеон. Я даже не уверена, что всё правильно расслышала.

– Что? Не неси чепуху! Меня нельзя ни с кем спутать! Я уникальна, и сейчас ты отказываешься от своего звёздного шанса и рискуешь заиметь врага в моём лице. Выбирай: ты со мной или против меня?

Гедеон не успел ответить, потому что на сцену вышло новое действующее лицо – я.

Мой теперь уже точно не жених пошатнулся словно от дурноты, ещё больше побледнел, глядя на полностью одетую и собранную меня с чемоданом. Понял, паразит, что я всё слышала.

– Жу? Я же тебя...

– Ты меня что? Усыпил, чтобы не подслушала ваш разговор? – осведомилась я и, судя по тому, как поникли плечи Гедеона, попала в точку.

– Стой. Не уходи!

Но мне уже не хотелось ни разговаривать, ни смотреть на неблаговерного. Мой взгляд приковала к себе Нотеша, которая выглядела, так, как если бы Гова задумал меня идеальной.

Если снять с принцессы каблуки, мы будем одного роста. У нас одинаковые глаза, скулы и форма губ. Мы обе блондинки. И телосложение похожее, только у принцессы достоинства ярко подчёркнуты, а у меня, напротив, скрыты.

Боже...

Теперь я понимаю, почему Гедеон не устоял. Мне до её стати и роскошности, как хромой кобыле до солнца пешком.

А вот смех у Нотеши идиотский. Такой режущий уши, лающий, раздражающий.

Она смеялась, да. Смеялась надо мной.

– А я уж подумала, что меня неправильно проинформировали, – наконец, перестала она лаять. – И ты ещё притащил это убожество в столицу? Гедеон, у тебя явные проблемы с самооценкой. Мог бы найти себе деревенщину посимпатичнее, – затем она обратилась ко мне: – А на что ты рассчитывала, дорогуша? Что выйдешь за принца и будешь, как сыр в масле кататься? Ха! Я тебя спущу с небес на землю: член твоего ненаглядного побывает во всех дырках, которые водятся во дворце. Такова придворная жизнь. А ты лишь мимолётное деревенское увлечение, которому так приятно лить в уши всякую чушь.

– Нотеша, уйди, – не сказал – прорычал Гедеон.

– Уйти? Ты ещё не ответил на мой вопрос! Хотя я и так уже знаю ответ, – она снова лающе рассмеялась. – Боже! Теперь ясно, почему ты не представил так называемую невесту двору. Даже приодеть её не потрудился. Знал, что вложения не окупятся.

«Дай в морду этой заносчивой сучке», – встала на нашу защиту Вторая.

О да, мне нестерпимо захотелось вмазать Нотеше. Но не хочется последствий.

– Бедная простушка. Стоит, чуть не плачет. Ах, любовь бывает такой драматичной! – издевалась принцесса, а моё желание разбить её куда более аристократический, чем у меня, носик достигло предела.

– Заткнулась! – предупредила я её.

– Что? Ты ещё вякать смеешь? – оскорбилась Нотеша.

– Жу, не надо... – Гедеон смотрел на меня страшными покрасневшими глазами и медленно мотал головой.

Но меня уже несло, словно течением бурной реки.

– Ты, дешёвая подстилка, смеешь мне указывать? Да я тебя своим конюхам брошу на забаву! – разошлась принцесса.

«Одно радует: мне бы на месте Родерика такая невеста тоже не понравилась. Будь она хоть триста раз принцесса Галлии», – высказалась Вторая, явно получающая удовольствие от наблюдения.

– Я зашью тебе рот, если не заткнёшься, – предупредила я, и это был последний рубеж перед водопадом, точнее, моим срывом.

– Жу, умоляю... – почти шептал Гедеон, но слушать его мне хотелось в последнюю очередь.

– А-ха-ха-ха! Эта жучка мне угрожает! Ты явно не знаешь, на кого нарвалась, уродина. Не переживай, мои конюхи тебя так отлюбят, что ты будешь не в состоянии даже говорить!

«Хочу зашить тебе рот!» – мысленно произнесла я.

«Фьюить!» – голубое облачко будто только и ждало повода вылететь.

Нотеша застыла на месте с испуганным, но таким... Таким всё понимающим взглядом!

– Жу-у-у... – простонал Гедеон, хватаясь за голову.

– М-м-м! М-м-м!!! – проверещала с зашитым ртом Нотеша и убежала прочь.

– Твою. Мать... – я несколько секунд постояла на месте, а затем, покрепче перехватив ручку чемодана, шагнула к выходу.

– Жу, стой! – Гедеон в два прыжка настиг меня и сжал в объятиях. – Не смей уходить! Не пущу!

– Руки убрал!

«Фьюить!» – и я снова свободна.

– Жу, клянусь, у меня с ней ничего не было! Она пришла ко мне, когда я спал, и сама начала приставать! Я не сразу понял, что это не ты...

Нет, я слишком зла, чтобы верить в ложь.

Колёсики чемодана снова загремели по гостиничному паркету.

– Жу! – Гедеон снова преградил мне дорогу, на этот раз загородив собой выход. – Не уходи. Спрячься в спальне. Нотеша всё поняла, но я постараюсь что-нибудь придумать, уладить...

Вроде звучит здраво, но мне как-то не хочется оставаться наедине с изменником.

Увы, уйти я не успела. Дверь за спиной Гедеона распахнулась, и на пороге появился... Он!

Я сразу его узнала. Во-первых, потому что умопомрачительно красивый, даже несмотря на возраст. Не зря его зовут Триас Прекрасный.

«Хай, папаня!» – от души веселилась Вторая, а вот мне было не до забав.

Король Галлии тоже моментально узнал меня. Застыл на пороге с тремором рук, как у Гедеона. Видать, я вся такая будоражащая, раз мужики трепещут передо мной.

– Ты всё-таки родилась... – прозвучало со смесью горечи и вины.

«Не «ты», а «вы»! Нас тут двое, вообще-то!» – в своей коронной манере проворчала Вторая.

– Понятия не имею, кто вы и о чём вы, – попробовала отвертеться я, чтобы скорее улизнуть.

Не вышло.

– Когда я попытался снять с Нотеши заклятье, у меня не вышло. Это значит только одно: рот моей дочери зашил некто с таким же даром, как у меня.

– Она заслужила, – зачем-то оправдалась я.

– Не сомневаюсь в этом. Пару раз и я проделывал с ней то же самое, – улыбнулся Триас.

Теперь я знаю, что такое улыбка бога. Вот, ну, прям глаз не оторвать! Эстетический экстаз!

Нотеше далеко до красоты своего отца.

– Как тебя зовут? Хотя нет, не говори. Я, кажется, знаю... – он смотрел на меня совершенно без брезгливости, с такой любовью и теплотой, что мне стало не по себе. – Мы можем поговорить наедине?

– Нет! – за меня ответил Гедеон. – Я её будущий муж, и все разговоры будут только в моём присутствии.

«Ишь, каков нахал! В бабах разобраться не может, а уже права заявляет!» – негодовала Вторая, и тут я была солидарна с ней.

– А вы, принц, я так понимаю, всё знали и скрывали ото всех правду?

– На то были веские причины, – не растерялся Гедеон.

Король понимающе кивнул и ответил:

– Я не стану причинять вред жизни и здоровью собственного ребёнка.

– Почему я должен вам верить?

– Понимаю ваши сомнения, – не опустился до объяснений Триас. Похоже, он прекрасный дипломат, виртуозно умеет расположить к себе.

Трудно представить, что этот тактичный понимающий человек, чьи глаза блестят, глядя на меня, обделил отеческой любовью сына и дочь.

Трудно... Но божественная внешность не должна обманывать меня. Передо мной отнюдь не ангел, а всего лишь грешный человек.

– Как дела у Дульсеноры? – спросил он у меня.

О, он ещё мамулино имя помнит...

– У неё всё хорошо. И будет ещё лучше, если вы не станете напоминать о себе, – обозначила я свою твёрдую позицию.

Действительно, моя похожая на пожилого колобка маман и нереально красивый отец – из разных опер. Они вообще изначально не должны были встретиться, но, видимо, во вселенной в тот день что-то сломалось, и в итоге появилась я.

– Жупердилья... Так ведь она тебя назвала?