Принцессы, русалки, дороги... - Екатерина Шевелёва

— Отлично освежилась. Через четыре часа, если все еще будем ехать по берегу, еще раз выкупаюсь!

— Эз ю лайк!

...По утренней набережной города Каликут рывками движется высоко нагруженная бревнами телега. Два полуобнаженных индийца — лишь повязка на бедрах и повязка на голове, — напряженно выгибаясь, тянут телегу, двое толкают ее сзади. Каждый рывок телеги вперед сопровождается гулким и хрипящим — словно рушится дом — стоном людей.

Потом пробежал мимо еще один полуобнаженный человек, везущий какого-то маленького, белесого, с огромным портфелем. Вид у седока был будничный. Он сидел удобно. Для него привычное дело — пользоваться в своих служебных поездках дешевым человеческим транспортом. А человеческое существо, везущее седока с портфелем, стонало на бегу... Человеческое существо, русский собрат которого покоряет космос!..

...Несколько слонов вышли из зарослей, пересекая нам путь. Мы остановились. Владелец зверей объяснил, что слоны возвращаются с работы на дневной перерыв.

— Переносили цепные породы деревьев, которые — важный вид экспорта Южной Индии.

Мадан, уже проявивший сдержанный интерес к моему фотографированию, — как я потом узнала, он с детства мечтает о фотоаппарате, — сказал что-то владельцу зверей. Тот выслушал, склонив голову набок и глядя вверх, словно старался уразуметь птичий щебет. В этих местах Южной Индии говорят на языке малаялам, хинди понимают плохо. В конце концов владелец слонов медленно улыбнулся и выговорил по-английски:

— Вот эту зовут Лакшми. Ей тридцать лет. Вот эту зовут Перимала. Ей сорок лет. Вот он — Басурадж, сын Перималы. Два года. Меня зовут Джамадар Пакру. Шестьдесят лет.

От Джамадара Пакру я узнала также, что у слонихи за всю ее жизнь может быть лишь один детеныш. Лакшми еще бездетная. Перимала была очень ленивая, до тех пор, пока у нее не появился слоненок. Теперь Перимала работает отлично, гораздо лучше Лакшми, хотя та моложе. Перимала перетаскивает стволы деревьев двенадцати футов длиной и трех футов в диаметре.

— Она очень старается, потому что учит Басураджа, как надо работать! — сказал Джамадар Пакру.

...«Установила отношения» с Бенгальским заливом, выработав несколько твердых правил: ни в коем случае не убегать от волны, какой бы страшной она ни казалась; если вздумаешь убегать, волна все равно догонит и свалит. Идти навстречу волне, и тогда она не свалит, а поднимет, что само по себе громадное удовольствие! Не пытаться устоять на месте, зарываясь в песок, так как волна все равно свалит. И ни в коем случае не пугаться, какая бы громадная волна ни надвигалась!..

...Взбираемся на гору, как по виткам гигантского штопора. Ночь. Туман. На каждом повороте коротенький луч фар упирается в громадные черные буквы на желтоватом фоне камней. Скалы «разговаривают» с путешественниками откровенно и прямо:

«Бэд корнер. Просид слоу. Харри киллз...» — «Скверный поворот. Продвигайся медленно. Скорость убивает...», «Будь осторожен. Жизнь, которую ты спасаешь, скорее всего твоя собственная!», «Беспечные водители встречают смерть на дороге».

В конце концов мы выбрались на плоскость, но из-за тумана не знали, во-первых, действительно ли кончился подъем или это — горная площадка; во-вторых, — утро сейчас или все еще ночь? Впереди метнулись неистово блистающие зеленые огни.

— Коровы! — сказала я. — Ну конечно, коровы!

— Хау кэн ай тел ю? — неуверенно произнес Мадан и еще более неуверенно: — Эз ю лайк!

Мадан достал из-под сиденья увесистую металлическую клюку и стал непрерывно сигналить. Неистовые зеленые огни исчезли. Разговаривать я не решалась. Для укрепления бодрости духа я вспоминала, как индийцы любят зверей.

Еще когда-то в Бомбее я зашла в аптеку «Том сан Энд Тейлор», увидела зубной порошок с английским названием «Колгейт» и спросила почти машинально:

— Это индийское или английское производство?

Продавец аптеки понял вопрос как-то по-своему: то ли ему показалось, что я сомневаюсь в способности индийской промышленности вырабатывать зубной порошок, то ли что мне не нравится индийский зубной порошок. Словом, уже после того, как я купила индийский одеколон и индийскую пудру, продавец попросил разрешения задать мне вопрос.

— Пожалуйста.

— Почему вы, американка (или, может быть, вы — англичанка?), относитесь с предубеждением к Индии?

С этого вопроса начался разговор, который просто невозможно себе представить в аптеке любой другой страны, разговор, который, по-моему, не может случиться ни в каком американском или европейском магазине.

Продавец неторопливо, обстоятельно стал рассказывать мне о... душе своего народа. О том, что индийский народ кровно и неразрывно связан с природой; индийцы относятся к животным как старшие братья к младшим братьям; индиец, как бы он ни был беден, начиная есть, сначала даст кусок животному...

Все еще было неизвестно, что вокруг нас: утро, которого мы ожидали, чтобы двинуться дальше, или ночь. Мой «напарник» пришел в состояние своей обычной высокомерной отчужденности от окружающего мира и дремал. Я зажгла карманный фонарик и стала листать не читанные в пути газеты. На первых полосах — сообщения о полете Гагарина, на последних — заметки все про тигров да про львов. Газета «Таймс оф Индия» рассказывала об удачах известного индийского летчика-любителя и страстного охотника Ади С. П. Вадия:

«...Однажды охота окончилась трагически для его компаньона, на которого бросился смертельно раненный тигр. В другой раз два тигра-самца дрались из-за тигрицы (как похоже на мужчин!). Причем более сильный убил более слабого. Удивительно то, что победивший начал пожирать умерщвленного им соперника. Ади убил тигра. Что сделала тигрица? Убежала (как похоже на женщин!)...»

Потом на глаза мне стали попадаться сообщения, напоминающие безоговорочную откровенность дорожных надписей на скалах:

«Реки выходят из берегов, в ближайшие дни движение останется парализованным», «Наводнение в Кашмире», «Страшные ливни в Гуджерате»...

Ей-богу, нашему московскому «Бюро погоды» следует поучиться у индийцев. У нас люди, «заведующие» погодой, высказываются в газетах и по радио чрезвычайно дипломатично:

«Переменная облачность, временами дожди».

В Индии предсказатели погоды обходятся, как видно, без дипломатии:

«Густой, как гороховый суп, туман, рассеется лишь к полудню...»

— Поедемте! — сказала я Мадану. — Не ожидать же до полудня. Тем более что опять могут появиться... коровы!

Вместо «Эз ю лайк» («Как хотите») Мадан сказал выразительно:

— Ит уоз май ферст чанс! («Это было со мной впервые!»)

...Пальмы, как царевны-лебеди, куст, словно костер, темно-розовые лилии, белые лотосы. И точно так же остро запомнившийся пруд, скорее большая лужа, пахнувшая гнилью, тленом, — прекрасная, изумительная лужа!

Это было уже на обратном пути. Мы проехали три высохших колодца. Мне казалось, что меня всю облепили горчичниками. Я вела машину: это было гораздо легче, чем, ничего не делая, просто терпеть горчичники, въедавшиеся в тело. До сих пор я с благодарностью вспоминаю, что мой напарник, когда мы выпили всю запасенную воду, достал из глубин багажника еще какую-то «аварийную» флягу я предложил мне выпить все, что там было, — несколько глотков сока кокосового ореха. Сок нагрелся в багажнике почти до температуры кипения.

Вода была адски необходима — и для нас и для машины. Воды не было.

И вдруг — нет, это не мираж! — пруд! Торчат рогатые морды: буйволы залезли по уши в воду. Женщины стирают сари. Какой-то мальчонка присел на корточки и мочится в пруд.

Я пошла к пруду, все еще не веря, что это вода, настоящая вода! Вошла по щиколотку, легла, чтобы все тело чувствовало воду и чтобы вода вливалась прямо в рот. Какое это было блаженство — вода!

Потом, счастливая, я сидела в машине, застеленной мокрыми простынями, и никак не могла заставить себя испугаться дизентерии, брюшного тифа или еще каких-нибудь неминуемых болезней, которых в Индии много и о которых меня предупреждали самые разные люди:

— Обливайте фрукты кипятком и марганцовкой, прежде чем съесть! Ни в коем случае не пейте сырой воды!

Я не заболела и с того жаркого дня пила в Индии воду изо всех прудов, рек и колодцев, которые встречались на пути.

Я думаю, что каждому хочется совершить в своей жизни хотя бы одно чудо. Пусть небольшое — такое, какое совершила жена господина Сабервала, составив из случайно подобранных ею русских слов целую фразу.

Иногда человек очень старается совершить чудо, но ничего не получается. А иногда чудо возьмет да случится совершенно неожиданно.

Мы возвращались в Дели из двухмесячного путешествия по стране. В Агру, город, находившийся на расстоянии 124 миль от Дели, мы приехали в 10 часов вечера.