Москва, которую мы потеряли - Олег Гончаренко

П.В. Нащокин

Большие доходные дома ближе к улице Чехова были выстроены в 1900 г. архитектором К.Ф. Буровым (№ 13; в нем с 1905 до 1930-х гг. жил артист Малого театра П.М. Садовский, а в 1920–1930-х гг. – географ С.Г. Григорьев) и архитектором К.Л. Розенкампфом – в 1909 г. (№ 15).

Правая сторона Старопименовского переулка начинается длинным рядом жилых домов (№ 4 и № 6) постройки начала 1930-х гг. ХХ в., продолжаясь домом № 8 (1906, архитектор П.В. Харко; в нем в 1920–1940-х гг. была квартира математика, академика П.С. Александрова) и № 10/3 (его нижние два этажа относятся к 1875 г., а надстройка – к 1930-м гг.) В последнем доме жил известный экономист академик С.Г. Струмилин. За перекрестком с Воротниковским переулком в несохранившемся доме (№ 12) в 1893– 1896 гг. жил художник В.А. Серов, в начале 1890-х гг. – историк В.К. Трутовский, автор интересной статьи о происхождении названия «Арбат», путеводителей по Оружейной палате и по «Дому бояр Романовых» и многих трудов по нумизматике, геральдике, истории. Недалеко от дома Остермана на Каретную-Садовую выходит Малая Дмитровка и ее продолжение – Долгоруковская, а еще дальше, на Садовой-Триумфальной, отходит влево Воротниковский переулок, в котором жил некогда приятель Пушкина, П.В. Нащокин, владелец знаменитого в свое время «нащокинского домика» – двухаршинной игрушки, стоившей десятки тысяч рублей. В домике вся обстановка, вплоть до щеточек и мелков на карточных столах, была выполнена по особому заказу, нередко за границей. Нащокин был, что называлось тогда, широкою натурой. Влюбившись в артистку Асенкову, он, говорят, переоделся в женское платье и поступил к ней в горничные. Жизнь он вел самую странную: то швырял деньгами в буквальном смысле слова, то, за отсутствием дров и денег, топил печи дорогой мебелью; занимался спиритизмом и алхимией; сошелся с дочерью «степной Каталани» – цыганкой Олей – и дал за нее большой выкуп хору, а потом, тайно от нее, обвенчался с другой. Жизнь Нащокина могла бы, словом, послужить канвой для интересного романа приключений.

Глава седьмая

Москва стародавняя

Путешествие из густого леса в чахлый скверик, или О преходящем пейзаже вокруг церкви Троицы в Сыромятниках

В XV в. в этих местах шумел густой лес, в котором обитало множество разного зверья. Лес принадлежал находившемуся за Яузой Андроньеву монастырю, потом великому князю. Спасо-Андроньев, или Андронников, мужской монастырь был основан около 1360 г. иждивением св. митрополита Алексия. Место, на котором он был основан, замечательно по историческим воспоминаниям: здесь лежал путь из Москвы в Орду к великим ханам. В монастыре было семь церквей и четыре придела. Между погребенными здесь замечательны два иконописца XV в. священники Андрей Рублев и Симеон Черный, о которых упоминается в Четьях-Минеях, в житиях свв. Сергия и Никона Радонежских. Андрей Рублев настолько был искусен в иконописании, что в течение 150 лет его иконы служили образцами для других художников. Он и Черный расписали соборную церковь Андроньева монастыря и в нем закончили свою жизнь иноками около 1430 г. Монастырь расположен у реки Яузы на высокой горе и представляет грандиозную и величественную картину по расположению своих зданий.

Св. Андрей Рублев

Церковь Троицы (1600) в Сыромятниках

В XVI–XVII вв. лес был постепенно вырублен, и на его месте поселена Конюшенная слобода сыромятников (шорников), изготовлявшая для дворцовых нужд хомуты, шлеи, седла и т. п. В 1638 г. в слободе было 38 дворов, в 1653 г. – 53. Они располагались по единственной тогда улице слободы, шедшей прямой линией от Воронцова поля (ныне улица Обуха) до реки Яузы. В 1626 г. на Яузе у плотины выше Андроньева монастыря (то есть в Сыромятниках) мастером Павлином Лукьяновым была построена вторая «пороховая мельница». С XVIII в., когда царский двор переехал в Петербург, тяглецы были освобождены от своих обязанностей царских шорников, и слобода заселилась «разных чинов людьми». Москва в те времена была центром ремесленного производства: ведь, как правило, сам город в те дни начинался с того, что вокруг крепости, под защитой ее стен, начинал селиться ремесленный, а также торговый народ. Ремесленники были одной из самых главных составных частей городского населения, а что касается кожевенников, то их ремесло вообще было одним из старейших – кожа еще до приручения животных, до развития скотоводства была важнейшим продуктом, насущно необходимым для повседневной жизни человека. В Москве кожевенники расселялись в нескольких местах: так, в Замоскворечье, на правом берегу Москвы-реки, поселились в основном овчинники, а на правом берегу реки Яузы – сыромятники (шорники), давшие название этой местности. Они выстроили в своей слободе приходскую Троицкую церковь (любопытно, что кожевенники в Замоскворечье тоже построили церковь во имя Св. Троицы).

В Сыромятниках церковь находилась на углу Верхней Сыромятнической улицы и Сыромятнического переулка. Оба они располагались недалеко от нынешних Садового кольца и Курского вокзала. Здание церкви, самое заметное во всей окружающей местности, было построено в 1786 г. на месте старого, возведенного в 1680 г., храма. Колокольня же осталась прежней (XVII в.). В XIX в. церковь перестраивалась: так, в 1806 и 1832 гг. у церкви и колокольни были сделаны новые верхи и выстроена новая трапезная с двумя приделами – преподобного Сергия и св. Николая Чудотворца.

До нашего времени чудом уцелело чрезвычайно интересное строение, оказавшееся задвинутым во двор дома по Земляному Валу, № 39, строившегося с 1939 по 1953 г. по проекту И.Н. Кастель и Т.Г. Заикина. Если пройти во двор, то совершенно неожиданно можно увидеть очаровательное старинное здание, в состав которого входит одностолпная палата со сводами, сложенными из большемерного орленого кирпича. Палата в 1680-х гг. принадлежала боярину П.И. Матюшкину, племяннику царицы Евдокии, жены Алексея Михайловича. В XVIII в. правнук боярина продал родовые палаты. Долгое время они переходили из рук в руки и с 1764 г. стали принадлежать княгине Н.П. Волконской. Ее сиятельство владела ими до 1810 г. Возможно, дом был перестроен во второй половине XVIII в., но ампирный вид он приобрел в послепожарное время; в 1813–1817 гг. к дому приставили модный тогда портик с шестью ионическими колоннами. В 1820-х гг. домом владел купец П.В. Лукутин, в семье которого бывал Н.И. Пирогов. Позади жилого дома усадьба имела большой сад, который частично сохранился и в XIX в. назывался в народе Потешным, то есть увеселительным. В советское время он стал садом имени Е.Ф. Кухмистерова, участника октябрьского переворота 1917 г., председателя профсоюза железнодорожников Московского узла. Сейчас уже никаких «потех» в саду не осталось, тут скучное и унылое место рядом с железнодорожными линиями.

Рядом с этой усадьбой, но уже ближе к Курскому вокзалу, к площади выходит другое ампирное здание (Земляной Вал, № 35). Его центр выделен небольшим изящным четырехколонным портиком, опирающимся на цокольный этаж. Сначала это был одноэтажный каменный дом, построенный в 1818 г. на месте сгоревшего деревянного, а к 1822 г. его надстроили вторым, также каменным этажом. Дом этот является памятником архитектуры, но заслуживает внимания и как памятник исторический – на нем помещена мемориальная доска, отмечающая место рождения знаменитого врача С.П. Боткина (5 сентября 1832 г.). Но здесь могло бы быть еще несколько мемориальных досок: в начале XIX в. дом принадлежал Петру Кононовичу Боткину, основателю известной русской купеческой династии, славной многими деятелями коммерции, литературы, искусства, науки. Семейство Боткиных, как писал В.В. Стасов, «необыкновенно замечательно по количеству интеллигентных индивидуумов, в нем народившихся, образовавших почти исключительно самих себя и потом игравших очень значительную роль в истории русского развития». Глава семьи, происходивший из посадских людей города Торопца, переехал в Москву в 1800 г. Он первым понял выгоды чайной торговли с Китаем через Кяхту и вскоре разбогател, став в 1828 г. купцом первой гильдии, а потом и потомственным почетным гражданином. Семья Боткиных была большой даже и по московским меркам: от двух браков у Петра Кононовича было 25 детей, из которых выжило девять сыновей и пять дочерей. По воспоминаниям друга боткинской семьи доктора Н.А. Белоголового, «...все многочисленные члены этой семьи поражали своей редкой сплоченностью; их соединяла между собою самая искренняя дружба и самое тесное единодушие... на фамильных обедах этой семьи... нередко за стол садилось более 30 человек, все свои чада и домочадцы, и нельзя было не увлечься той заразительной и добродушной веселостью, какая царила на этих обедах; шуткам и остротам не было конца; братья трунили и подсмеивались друг над другом, но все это делалось в таких симпатичных и благодушных формах, что ничье самолюбие не уязвлялось...» Многие из потомков Боткина приобрели широкую известность в России. Старший сын Василий стал одним из членов кружка интеллектуалов-философов и литераторов, автором широко известной книги «Письма об Испании» и многих статей по истории литературы и музыки. Дмитрий – собирателем большой коллекции западноевропейской живописи. Михаил – художником и также собирателем, но коллекции русского искусства. Петр посвятил свою жизнь семейной фирме. Сергей стал знаменитым медиком. Вскоре после рождения Сергея Боткины переехали с Земляного Вала в Петроверигский переулок, где они купили прекрасный особняк, бывший в их владении почти до взятия власти большевиками.