Долина Дестино - Альберт Фейгельсон

Война, проклятая война умеющая затаиться внутри как следопыт вышедший на охоту, лишь для того чтобы порвать воздух своими воплями и страданиями. Размазывая судьбы как повидло по хлебу, не дождавшись рассвета, проглатывает его, не боясь поперхнуться даже. Война, проклятая война, знающая как пропитать не только землю кровью, но покрасить туман в красный. Всё это только контур самой безобразной картины, что рисует она. Её ненасытное брюхо готово поместить внутри не просто сотни людей, она даёт приют целым народам. Война не может быть правильной или оправданной, она может быть только орудием для уничтожения. Более того самоуничтожения, забирая жизнь у другого ты пропитываешься смертоносным ядом – ненависти к себе. Нельзя себя любить, если твои руки в крови. А как же творить, если ты себя не любишь? Невозможно, иначе будет только фальшивая музыка без души.

Я чувствую, что в моих словах кроется тайна, но не оправдание. Да я его и не ищу, даже то, что все эти годы, я вёл себя не искренне. Нельзя сказать, что я плохой или злой. Я просто был трусливый и наверно это мой единственный порок. Но сегодня я хочу, чтобы хотя бы один человек, прочитав это, поменялся, и тогда будет в природе равновесие».

Чего не хватает, да мелочей – как сын короля бесстрашных встретился с отцом, или как Анил располагался на ночлег с Дивэдом и невидимкой. Всё остальное есть. Давая, мы увеличиваем шанс для самих себя, что ни будь то же получить. Что дал Атикин, нужно ещё разобраться, но не сейчас.

Шестнадцатая глава

1973 от начала рукописей, 5013 от нашего появления на этой планете 111 день после начала описания проекта (действия происходят по времени параллельно предыдущей главе)

У любого события в будущем есть свой заказчик, только вот не всегда находится исполнитель.

Сколько бы море не штормило, не пыталось поднять волны до небес – оно всё равно это всё делает внутри своих границ. Так же и мы, чтобы не планировали и как бы не пытались нам нужно, прежде всего, понять свои силы и возможности. Что планирует показать водный владыка затеивая бурю – то, что он хочет или то, что он может? А, я чего я хочу? Может, просто очень поздно поняла – «Чего хочу, это я не могу?». Отступать уже поздно, сама себя поймала в ловушку и захлопнула дверь. Даже у самого белого мага, есть свои чёрные стороны. Любая борьба за жизнь берёт к себе в помощники смерть, она же и является стержнем продвижения по ней. Так мне было сверху предписано, бороться за своё. Что я и делаю. Когда-то кто-то рассказал, что при любой армии есть воин, который после боя должен известить о победе. Им часто приходилось преодолевать огромные расстояния, прежде чем они кому-то передавали вести о ней. Их долго тренируют на выносливость и на скорость, но главное, их учат, как правильно ставить ногу. Может быть, и она должна начать с этого.

– Моя госпожа, я думаю, что нам уже пришло время возвращаться во дворец. И как я вижу, всадники прошедшие главные ворота не возвращаются. Голос, прозвучавший за спиной Евы, вернул её в реальность. Только что посетившие её мысли, может быть, и имели значение, но ей это пока не было понятно.

– Или тебя интересует всадник около короля. Я думаю, что это принц. Тем более его первое задание принесёт ему столько денег, что он будет очень богатый жених, – произнесла она, пытаясь смутить свою фрейлин. – И сколько раз я просила не надевать красное, а ты именно его и выбираешь. Её голос нёс в себе некую злость, в которой был так же слышан и властный задор поиздеваться.

– Но мне этот цвет больше всего к лицу. Вы и сами это говорили.

– Ладно, возвращаемся, только я хочу через площадь проехать. На людей посмотреть.

– Не опасно ли, мы практически без охраны. И это нам удлинит дорогу, а у нас во дворце гости.

– Где сегодня безопасно не знает, никто, а подождать – участь любого воина. Они привыкли жить в ожидании приказов, хоть раз в жизни пускай подождут прекрасных дам. Закончив фразу, Ева потянула уздечку на себя, направляя коня в сторону площади. – За мной мои верноподданные, за мной. Упиваясь собственными словами, прокричала королева, указывая левой рукой в сторону переполненной площади.

Въехав на площадь, она остановилась, будто кого-то искала в толпе. Люди настолько были заняты собой, что на кортеж с женщинами и воинами сопровождавших их, никто не обратил внимание. Город предпринимал попытку жить, как и прежде. Война была фоном для их восхода солнца и почвой для разговоров за столом, но никак не силой, управляющей ими.

– Купите мне попить, и мы двигаемся дальше, – произнесла она сухо и чётко.

– Я бы вам даже налил бесплатно, если бы вы согласились сойти с коня и осчастливить мой дом вашим посещением. Человек, произнёсший это, стоял около ног коня Евы и очень уверенно смотрел прямо на неё. В голосе не было никакого страха, наоборот, уверенность чётко разделяла каждое его слово.

– Да ты сумасшедший, ты знаешь, с кем ты говоришь? Фраза прозвучала продолжением оказавшегося меча у его шеи. Королеву сразу обступили три воина, а четвёртый с вытянутой рукой стоял сбоку.

– Успокойтесь, он же без оружия. Дайте ему сказать до конца, всё, что он хотел. Ева, освободив вожжи и разводя руки перед собой, пыталась успокоить своих солдат.

– А я уже всё сказал. Могу повторить – «Я бы вам даже налил бесплатно, если бы вы согласились сойти с коня и осчастливить мой дом вашим посещением». Человек с этими словами снял с пояса висевшую одну из кружек и начал её заполнять с кувшина чем-то по запаху напоминающее хлеб. – Вы такого нигде не попробуете, это лучший хлебный напиток и здесь и там.

– Где здесь и где там? И что я найду в твоём доме, если я зайду, а что потеряю, если продолжу свою дорогу. Еву стал веселить этот самонадеянный паренёк внизу. Последнее время всё, как-то шло не так. Не зная, почему она подсознательно оттягивала сама встречу с королём бесстрашных, хотя он должен был принести то, что она так долго искала и ждала.

– Здесь, это где вы стоите сейчас. Там это куда вы хотите очень попасть. А что найдёте и что потеряете – скажет вам моя маменька. Она меня уже три дня на этом месте держит. Могу добавить одно – «Если королева ответит – нет, то ты просто скажи ей, то, что ей обещали принести, не принесли, но могут» – эти слова принадлежат моей маменьке.

– Ты говоришь загадками, а наша Величество не любит этого, – прервал его высокий стражник со шрамом на лице.

– Весь мир загадка, не говоря уже о тех, кто пытается в нём что-то поменять. Улыбнувшись так искренне, что даже не осталось места для самого маленького сомнения в его словах. – Пейте королева, я и так вам налью. Мне это за честь, преподнести Вам. С этими словами он протянул королеве кружку с напитком. Запах чёрного ржаного хлеба перечеркнул всё, залезая в ноздри, не спрашивая никого. Создавалось впечатление, будто человек держит свежеиспечённый хлеб, а не кружку с напитком.

– Этим можно и закусить. Пошутила Ева, беря для себя паузу, подумать и решить, что делать. Человек, стоящий напротив неё не выглядел сумасшедшим, хоть и вёл себя опрометчиво глупо. Но не понятная явно бросающаяся в глаза уверенность всё перекрывала. Последние его слова подтверждали её предчувствия. Взяв кружку в руки, она произнесла – «Всё, что я хотела, получила. Продолжаем». Махнув рукой, она указала в сторону замка, давая этим понять – представление закончилось.

– Дай ему пару монет и пускай идёт своей дорогой. Сказала она страже, пытаясь проехать вперёд.

– Бери и иди, и помолись, кому вы тут молитесь, что вообще остался жив. Бросая монеты под ноги своего коня, произнёс один из всадников.

– Не бросай никогда ни чего себе под ноги. Можешь не заметить, а потянувшись за этим, не устоишь на месте. Сказал разносчик чая, поднимая с пыльной дороги пару монет. – Мы всегда чего-то пугаемся. Сначала того, что нам скажут, а потом ещё больше боимся, что это ещё и правда.

…

Через три дня после встречи в замке короля Бесстрашных с Евой

Ева вошла в дом, и ею овладел страх. Вся комната была залита ярким светом. Он слепил, не давая возможности даже просто смотреть. Мелкая дрожь пыталась завладеть телом. Сквозь яркий свет, пристально глядя на человека на другом конце стола, она ощущала себя полностью беззащитной, так как понимала, что она сейчас в её руках. Но ей было позволено видеть только очертания её. Свет, завладевший пространством, проникал внутрь, расчищая себе дорогу к её беде, через её же страдания. Непонятное, неизвестное ощущение пустоты, заполняло сердце. Злость и ненависть рвалась на свободу. Она чувствовала себя посреди поля, окружённая голодными дикими зверями, готовые в любую секунду разорвать её.