Волкан (СИ) - Уткин Михаил

Вход, и перед глазами закружился привычный водоворот… Прежде чем выйти, мы разобрались в том, что актинии опасны лишь для падающих с неба, которому они растопыривают объятия жгучих щупалец. Конечно, на всякий случай прикинули и возможность нас достать если они вдруг могут охотиться сгибаясь и елозя иногда и по земле. Кто знает что взбредет этим причудливым полуживотным, да еще в землях «кривой магии». Выбрали перед выходом место у края площадки размером с два футбольных поля загнутого, как крыша китайской пагоды, и спрятались так, чтобы венчики актиний прикрывали от возможного взгляда небесных нагов.

Выходили мы сидя, скрестив ноги, лицом друг к другу, и когда я вошел, не будь железной уверенности в том что «игра убирает внимание от вышедших игроков», наверное бы вскочил, схватившись за оружие.

Вокруг, словно зависшие в воздухе градины, двигались какие-то существа. Там где на них попадали лучи солнца, они подергивались мутной зеленью и замирали, в тени же, становились перламутрово-белыми, похожими на жемчуг и бойко перекатывались туда-сюда в воздухе, словно…

− Это еще что за воздушные амебы? — озвучила предположение Кассиди, бесстрашно отодвигая сразу с десяток ладонью, − у меня не хватает… возможностей их определить.

− Мудрости и интеллекта, − сказал Корхан брюзгливо. Он тоже только что вошел и почему-то эти безобидные существа, судя по выражению его лица, внушали ему отвращение. Впрочем, он тут же спохватился и пояснил надувшей губы девушке:

− У меня кстати тоже не хватает… Кы-ыш, − произнес он, пытаясь не касаясь отогнать «градины» потоком воздуха, лишь бы не дотрагиваться.

Афтохтонты Прост, − прочитал я пузырь подсказки и добавил, − «прост», это вторая часть названия, а не то, что вы подумали. И, судя по всему, Лена угадала их суть. Ну а что там еще игра в них понапихала скрыто вопросительными знаками и для меня. Умения «микролог», говорят нет. Ну пошли? Какие-то семьдесят километров и мы на месте!

Последнюю фраза была произнесена без малейшей иронии. Да, скорость с увеличением ловкости возрастала не линейно, да тратилась выносливость и приходилось высчитывать интервалы для отработки «волчьего скока», да глотать на ходу зелья. Но даже я — самый медлительный в нашей команде, мог держать среднюю скорость около 30 километров в час на этом отрезке, не говоря о моих значительно более скоростных спутниках. Так я подумал, как впрочем и все. Однако вскоре выяснилось, что беговая дорожка здесь качества сомнительного.

Между «пАгодными» площадками, глубокие темные каньоны шириной от десяти до пятидесяти метров, а глубиной метров пятьдесят-семьдесят. Земляные стены легко крошатся в руках, зацепиться в вертикальных провалах не за что — ни малейшего корешка, так что гномье умение тупо не сработает. Да еще оттуда возносятся теплым затхлым воздухом запахи плесени, укропа и крови, что в этой комбинации почему то в корне уничтожают желание узнать что там.

Через пропасть мы перебирались, решением коллективного разума, по прочной паутинной нити, привязанной к стреле.

И первое же преодоление провала заставило натерпеться и усомниться. Актиния, в которую вонзился наконечник, как выяснилось от дерева отличалась сильно. Кишечнополостная тварь пропустила гномов, а вот к моменту, когда пропасть преодолевал бодро перебиравший руками и ногами дроу, до нее дошло что ее ствол нагло обижают. Источник она отследила точно, в результате чего едва не сграбастала жгучими щупальцами Корхана. Дроу огрызнулся огнем и едва увернулся от плевка кислотой. А вот веревку кислота растворила на раз, как и древко стрелы, заставив невозмутимого князя произнести две непонятных фразы: «ассу маджило» и «о, маджило ордыгей». Сказано было спокойно и холодно, после чего тот достал новый моток паутины, однако я ни на миг не усомнился, что сказано это было матом.

Второй барьер скорости мы ощутили, ринувшись по плотной глинистой земле, стремясь побыстрее преодолеть очередную «пагодную чешуйку». Барьер создали те самые Афтохтонты Прост. Прозрачные капли, легко оттекающие прочь от малейших движений, на деле оказались увесистыми штуками, массой побольше чем у ртути. От бегущего они увернуться не могли и припечатывались к неудачливой части тела с болезненным шлепком, причем чем быстрее бежишь, тем сильнее удар. Вы пробовали когда-нибудь ехать без шлема на мотоцикле через стайку майских жуков? Вот удовольствие вроде этого. В игре все бы ничего — те все таки разбиваются, но когда пытаешься пробиться через рой… как об стену головой — выносливость мигом уходит в ноль, а то и здоровье уменьшается.

Попытка обойти их поверху тоже провалилась — прыжки по венчикам актиний, оказались слишком мутным развлечением. Как выяснилось, если наступить на стрекательные нити, они тут же срабатывают пробивая защиту, мгновенно парализуя конечность, а там уже остается либо падать с пятидесяти метров, либо чтобы тебя как мешок утаскивали от начинающего закрываться чудовища. Я едва так успел подхватить моих быстрых спутников, одновременно наступивших в предательские нитки. Прыжок гнома из под кроны актинии, держащего под мышками повисшего эльфа и девушку, наверное был эпичен. По крайней мере выносливость у меня унесло в ноль, хорошо хоть ноги не поломал. С травмой передвигаться было бы куда сложнее.

Жечь, чертовы актинии тоже никак. Дроу никакой маны не напасется щедро раздавая огненные фонтаны. Да и особенно пополнить ее запасы тут не из чего — растительного происхождения тут в принципе мало чего есть.

Так, упрямо, но безуспешно пытаясь ускориться, мы преодолели пару километров, вымотались изрядно, и второе дыхание приходить на выручку не спешило.

Наконец у края очередной «платформы», Корхана, раздвигающего очередную гущу «этих чертовых ртутных хреновин», шандарахнула молния. Я быстро дернул Кассиди на себя, отпрыгивая прочь, и успел заметить, как из мельтешения «массы простейших» вылетела капля фиолетового цвета, что не расплющилась, ударившись о дроу, а зло отпрыгнула. А вот князь секунд десять катался по земле, как эпилептик, разве что пену не пускал. Отпустило его быстро, взгляд стал осмысленным, он тут же поднял руку и настороженно сказал:

− Народ, понизу идет что-то очень суровое. И… это какое-то первое насекомое, которое я чую в этой дыре. Приготовьтесь. Похоже легкая разминка заканчивается.

Глава 36

Я указал на фиолетовую дрянь, что вроде бы уже и забыла о встрече с доспехом дроу и занялась пожиранием своих простейших воздушных собратьев, амебным методом обволакивания, но Корхан небрежно махнул рукой, меж тем навострив уши, как овчарка услышавшая свист:

− Ерунда. Не касайтесь таких просто… Слышите?

Кассиди приподняла голову и неуверенно сказала:

− Как будто где-то метро едет?

Тут и я уловил легкие колебания почвы, а вскоре увидел, как мелко дрожит и сыплется песком край. Корхан же значительно указал пальцем вниз:

− Держимся за ствол вот этой актинии и смотрим туда.

Я глянул на угрожающе наклонившуюся актинию, которая словно готовилась съехать вниз на широком лоснящемся основании, по наклонному здесь склону и быстро проговорил:

− Народ, корней то у актинии нет! И смотрите на ее старый след! — я ткнул в борозду, уходящую метров на двадцать выше, − тут «крыша пагоды» провисает!

− Похоже сползает! — кивнула Кассиди согласно.

Грохот в овраге нарастал, и тяжелые автохтонты видимо знали что надвигается, перестали беззаботно перекатываться и поспешили подальше от края. Я же, не обращая на них внимания, уже раз за разом колдовал:

− Небулас Хикке!

У самого края пропасти разлились пятна туманного заклятия. Я сместил «сильфид к одной стороне, чтобы можно было стоять чуть за краем, но вместе с тем чтоб туман снизу не был виден.

− И нежнее наступайте! Чтоб опора дольше держалась! — крикнул я перекрывая уже реально громкий топот, что накатывал снизу. Соратники скользнули на опоры как тени, ловкость позволяла, а я несмотря на собственное же предупреждение, все же выдавил из своей опорной сильфиды жизни больше всех.