Петербургские истории (СИ) - Праздникова Валерия Сергеевна

Ба усмехнулась и кивнула:

— То-то. Я ему еще тридцать лет назад об этом говорила. Ну, он же у нас самый умный, на слово не верит.

В прихожей снова хлопнула дверь, и в зал вошли два мага: темноволосый, в долгополом сюртуке старинного кроя, и светловолосый, в вышитой косоворотке и полосатых штанах, заправленных в сапоги.

— А вот и Коршун с Велимиром, — негромко заметила Любава, — раненько они, даже не опоздали.

Новоприбывшие коротко поздоровались с Ирмо и направились к нам:

— Приветствую, дамы! — коротко поклонились.

— Господа, — бабушка встала и показала на меня, — разрешите представить мою внучку Кристину.

— Сударыня, рады знакомству, — они почтительно приложились к моей ручке и непринужденно подсели к нам, — дамы, вы слышали новость?.. Бирже таки быть!!

— О! — Любава и бабушка оживились, — уже известно, где и как?

К столику подскочил Жужик и обслужил новых гостей.

— Добромир приехал на днях, должен сегодня быть. — Велимир взял в руки чашку, — он и расскажет подробности. Сами понимаете, путникам и карты в руки в этих делах.

— Я, признаться, предвкушаю, — Коршун отпил глоток чая, — нам, алхимикам, сложнее всего без таких товаров.

— Надеюсь, цены хоть немного снизятся, — вздохнула Любава.

— Все будет хорошо, — бабушка была оптимистична.

Тут в кафе начали входить один за другим мужчины и женщины. Последним приехал статный старик в генеральском мундире эпохи царской России — сам Юденич.

Завязалась праздничная кутерьма: играла негромкая классическая музыка, гости сидели за столиками или бродили по залу от группы к группе. Общались, смеялись и шутили.

Было сложно: бабушка меня подвела к каждому гостю, познакомила, сообщила краткую информацию. Я старательно запоминала имена и внешность, улыбалась, бросала пару общих фраз.

Когда время подошло к десяти часам, мы откланялись: завтра мне на учебу, а бабушке на работу.

— Да и что там уже делать? Мужчины хорошо подогрелись, смотреть на их пьянку — моветон. Обществу я тебя представила, новости узнала. Можно ехать домой.

— Успеем на метро?

— Вполне.

— Бабушка, а Вовановны ведь на празднике не было?

— Не было, иначе бы я вас познакомила.

— Интересно, почему? Она же из старшего поколения.

— Шептуньи — народ специфический. Они на шабаши крайне редко ходят, почитают себя особенными. Чаще всего из-за ограничений, налагаемых договором.

— Договором? С кем?

Ба засмеялась:

— Шептуний так называют, потому что они не колдуют в прямом смысле этого слова. Они… нет, давай, лучше, мы приедем домой, отдохнем. А завтра вечером я тебе все-все подробно объясню. Тема сложная, и для метро не подходит.

— Хорошо, договорились.

На следующий день, отужинав, бабушка налила себе чаю и перешла на итальянский:

— Шептуны, Криста, это особый род колдунов. Не имея магического дара, даже самого слабенького, они вынуждены заключать договор с божеством, духом или демоном. Шептуньи проводят ритуал, после которого контрактор напрямую присоединяется к тонким телам человека, образуя симбиотическую связь. Дух получает энергию и исполнителя своей воли, человек — исполнение желаний и чудеса. Для этого они и шепчут, напрямую обращаясь к духу. Чаще всего договора заключают женщины, у мужчин энергетика мало приспособлена для такого плотного обмена энергий. Поэтому шептунов еще иногда называют договорницами или контрактниками.

— То есть, шепот — это вроде как их способ общения с духом, так?

— Именно. Обычно для удобства каждая шептунья вырабатывает свой особый стиль: тембр голоса, ритм, набор определенных фраз, слов и формул, чтобы не путать с повседневным разговором.

— Ба, получается, шептуньи не могут быть потомственными?

— Верно, Криста. У Вовановны, например, уже правнуки взрослые, а других ворожей в семье нет. И живут они далеко все, с ней знакомства не водят.

— Почему?

— Бабка злобная, вредная, напакостить может на пустом месте. Чего судьбу испытывать?

— Неужели и семью не пожалеет?

— А что они ей? Бабочки-однодневки. Она второй век живет, царя самолично видела. Ее сын самым первым уехал, куда-то за Урал, дочь попозже на Волгу перебралась. То, что уже правнуки есть — чужие люди передали. Муж еще в войну погиб, она совсем одна осталась. Так и живет, пакости делает, деньги зашибает.

— А смысл?

— Какой у одержимого смысл? Будет жить, пока возможно. А потом просто умрет. Обычно по контракту дух заберет себе душу шептуньи, поступит с ней по своему усмотрению, так что даже перерождение Вовановне не светит. Ну, или будет оно такое, что лучше бы его не было.

Я подумала и кивнула. Да, сколько всего на свете бывает!.. Вздохнула и предложила:

— Когда за саженцами поедем? Хотелось бы хоть что-то купить и посадить до снега. А Найс поможет прижиться и перезимовать.

— Завтра с кафедры позвоню Евдокии и договорюсь.

За саженцами мы поехали в четверг: на себе много не увезешь, так что решили взять что-то небольшое. Малину и смородину, например. А еще — бабушка подсчитала наличность и решила поискать-прицениться к автошколе. Уж больно тяжело все на себе возить…

Евдокия жила в небольшом поселке при совхозе Тельмана, под городком Колпино. Поселок примыкал к городским кварталам Колпино и отделялся от него только на карте. Микрорайон, где жила Евдокия, относился к индивидуальному строительству. Домики и садики: все чинно и пасторально. Вороны каркают, собаки брешут. Мы туда приехали на электричке, потом сели на автобус, а потом долго шли пешком. Я предвкушала новые знания и заранее постанывала от предстоящей поездки с саженцами домой. Возле калитки нужного дома висел потрепанный временем почтовый ящик и новенький дверной звонок. Ба позвонила, за забором залаяла собака.

— Иду-иду!.. — голос Евдокии.

Через одну минуту собака смолкла, а еще через одну старушка отперла нам калитку:

— Здравствуйте! Кристиночка, рада тебя видеть! Проходите, милости прошу!

Мы поздоровались и вошли в чистенький дворик. От конуры на нас с любопытством смотрела небольшая собачка дворянской породы.

— Дружок, фу, свои!

Собакен вильнул хвостом. Понюхав воздух, он скрылся в будке.

— Ох, погодка стоит — дай бог иному!.. Прошу за мной. Что вас интересует?

И мы начали разговор. Хозяйка провела нас по участку, дала кучу полезных советов, показала, что, где и как лучше устраивать и сажать. Я в ответ вытащила свои зарисовки и получила профессиональную консультацию: оказывается, Евдокия Дмитриевна — агроном, в совхозе Тельмана проработала всю жизнь, да и сейчас ее на полставки держат. Заодно подрабатывает саженцами и рассадой.

В общем, мы купили саженец смородины, два отводка сортовой малины и маленький колючий отводок растения, которое Евдокия назвала смешным словом негус.

— Это гибрид крыжовника и смородины. Не мерзнет, почти не повреждается болезнями и вредителями, а плодоносит просто на удивление. Имейте в виду, разрастается как сорняк! А уж колючий — страсть!!

Я только кивнула, глядя на огромного колючего монстра, занявшего в саду добрых четыре квадрата.

— Зато ягоды вкуснейшие, на варенье — в самый раз. Да и на остальное тоже. Сколько раз в неурожайный год меня выручал.

Я хотела еще взять хотя бы один кустик клубники, но хозяйка отсоветовала:

— Пока грядок нет, лучше не берите! Клубника особого ухода требует, да и к почве капризная. На следующий год купите, когда грядки будут.

Мы записали пару адресов хороших магазинов для садоводов, получили еще контакт надежного питомника и откланялись: ехать домой было далеко.

— А вам звонили! — вместо приветствия сообщила Люська, — некто Коршун. Странная фамилия, кстати…

— Спасибо, Люда, — бабушка прошла мимо, — я разберусь.

— Криста… — Люся отстала от бабушки, но не от меня, — а, в самом деле, это у чела такая фамилия? А кто он? Женат?

— Женат, двое детей, лет шестидесяти, — зная вкусы соседки, мне было легко подобрать то, что ей гарантированно не понравится.