Дальше живут драконы 2 - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас спецназ есть в каждом флоте — но в Черноморском он самый опытный, многочисленный и испытанный в бою. Они схватывались с британскими боевыми пловцами в схватках, о которых никогда не будет известно. Они сражались с исламскими боевиками — ваххабитами и бандами торговцев гашишем.
— … Все готовы?
— Так точно — ответил за всех один из спецназовцев
— Тогда слушаем боевую задачу — контр-адмирал повернулся к карте…
Спецназ — это не армия, и не флот. Это — спецназ. Все кто в нем служили — это знают, и ни один пехотный командир — не согласится иметь в своем подразделении подчиненных с опытом спецназа. В обычные части — спецназовцы не переходят, ни командирами, ни никак. Слишком большая разница.
В армии краеугольным камнем службы является приказ. В офицерских училищах — первое чему учат, это как правильно составить приказ. Это непросто. Надо принять приказ вышестоящего командования, выделить из него свой «фронт работ», определить ресурсы, рубежи развертывания, согласовать свои действия с соседями и теми, кто назначен обеспечивать поддержку. Согласовать опознание, определить меры маскировки, как своих намерений, так и личного состава, определить точки боепитания и потребность в боеприпасах. При необходимости написать требование службе тыла и пополниться. Не просто так — офицеров учили сначала год, потом два, потом три — а теперь четыре. В училищах вдалбливают: хороший офицер это не тот, кто личным примером поднимает солдат в атаку — а тот, кто сделал все, чтобы эта атака завершилась победой.
В спецназе приказов нет. Есть задачи. Приказы выполняют — задачи нарезают и закрывают. Даже упоминать слово приказ — в спецназе дурной тон.
Разница в том, что если для пехотного или парашютного лейтенанта напишут приказ на двух — трех страницах, где подробно распишут, куда и когда он должен выдвинуться, где получить боеприпасы, куда и до каких пор наступать, кто будет слева и кто справа — то спецназу просто назовут цель, которую надо уничтожить. Как добраться, какими средствами уничтожить, как ноги после этого унести — это никого не интересует.
В обсуждении задачи участвуют все, кто идет — святое правило. Офицер всего лишь первый среди равных. Не раз было, так что офицер уходил из спецназа, потому что его не уважали подчиненные. А что делать? В спецназе нет потолков званий, любую графу в штатке может занимать человек в любом звании, рядовых нет вообще, в некоторых отрядах — только офицеры. Старший лейтенант может командовать полковником, и в этом никто не видит ничего странного.
Все спецназовцы в мирное время занимаются самообразованием, это поощряется — в отличие от обычной армии, где казна оплачивает только одно образование — в спецназе можно хоть всю жизнь чему-то учиться. Все это не просто так. Кто знает, как лучше дезорганизовать работу аэродрома, чем пилот или даже диспетчер? Кто знает, как лучше саботировать работу станции — если не железнодорожник. В отряде могут собраться люди, у которых на всех два, а то и три десятка мирных профессий, и кто знает, кто что подскажет полезного для выполнения задачи?
Многие учат языки. Знать язык, обычаи жизни страны, где действуешь, умение сойти за своего — огромное преимущество…
Поставив задачу, капитан ушел, спецназовцы остались одни. Старший из них — подошел к карте
— Кто что думает? — спросил он
— А в районе цели вообще — что?
— Джунгли.
— Дерево там добывают?
— Там ничего не добывают. Все что там растет — это опиумный мак. Раньше выращивали рис, но теперь выращивать его там опасно, вся почва отравлена дефолиантами. Раньше так же была заготовка древесины, ее транспортировали слонами. Теперь ничего этого нет.
— А что есть?
— Примитивное сельское хозяйство и наркотики судя по сводкам
— А что, в опий дефолианты не попадают?
— Наркоман умрет быстрее от наркотиков, чем от рака. Претензий по крайней мере никто не предъявляет.
— И все же… про наркотики.
— Чужие там не ходят. Отправная точка — вот. Рангун. Смертельно опасное место, количество убийств больше чем в любом другом месте мира, просто большая их часть даже не регистрируется. Бывшее британское колониальное владение, сейчас там остался только политический агент — но он не вылезает из губернаторского дома.
— Что же там произошло?
— Ранее там был свой монарх, как и во всей Индии — но он был свергнут и убит. Другой династии не было, британцы вынуждены были смириться с назначением местоблюстителя из числа генералов. Потом местоблюститель так же был убит, сейчас город — и вся страна, верней то, что ей называется — контролируется бандами Госсовета.
…
— Официально это называется «Государственный совет по водворению законности и поддержанию порядка». Фактически это совет генералов, каждый из которых контролирует территорию, на которой стоит его дивизия — он там власть, он взимает дань, он распоряжается жизнями и смертями подданных. Рангун официально числится нейтральным городом, то есть — он делится на районы и каждый генерал имеет свой собственный. Аэропорт — общее благо, там постоянно садятся транспортники с химикатами, серной и соляной кислотой и прочим.
— Для чего это?
— Для производства нового наркотика — героина. Героин — это переработанный опий. Он был разработан немецким химическим концерном Байер как препарат от кашля, опасные свойства героина заметили не сразу. В отличие от опия — героин не требует громоздкого оборудования для курения. Не нужны лежанки, не нужны специальные трубки с иглами. Героин вводят шприцем. Достаточно двух — трех приемов чтобы возникло привыкание. Средний срок жизни наркомана после начала приема наркотика — от трех до пяти лет. Если опийная привычка не слишком сокращает жизнь, то прием героина — билет в один конец.
— То есть, нам нужно внедриться в Рангун
— Туда внедриться невозможно. Любой чужак будет убит.
— Даже чужак который привезет то что им нужно?
…
— Смотрите, со стороны Рангуна дорога до лагеря короче раз в пять[64], если не больше.
— Ну и что?
— Если исходные данные верны, с этой стороны нас ждет опасность. Тут полно средств ПВО да и опытных людей хватит.
— Что ты хочешь сказать?
— Если мы предложим местным наркобаронам то что им нужно — нас не убьют.
— Что именно?
— Ту же кислоту
— Ну а дальше?
— Кислоту надо куда-то возить, так?
…
— Значит, есть транспорт, и есть посадочные площадки. Рейс с тем, что нужно наркобаронам никто не тронет.
